- Наше поселение пришлось перенести на южные отроги Утгарда, - продолжил за него старейшина. - Мы никогда не подходили к людским поселениям так близко, поэтому выставили тут сторожевой пост, чтобы не подпускать никого к нашему последнему убежищу.
- Вы ведь Страж, верно? – снова взял в свои руки инициативу молодой Гримтурс. - Мы и не думали, что среди людей остались такие, как вы. Может, вы сможете нам помочь?
- Смогу, - задумчиво ответил Николас, - если пойму, о чем вы толкуете. Что за лихо вас одолело?
- Мы и сами не знаем. Никогда прежде с таким не сталкивались.
- Да, нет. В хрониках гор говорится, что темный дым приходил и раньше.
- Кевельгар, это тайное знание.
- Да кому нужны ваши тайны, если от Гримтурсов ничего не останется? – взбешенно вскричал великан.
Остальные трое потупились. Губы старейшины задрожали, как будто он искал и не мог найти ответ на горячие слова своего соплеменника.
- Я хронист, поэтому больше других знаю о том, что происходило в Утгарде в незапамятные времена. Хроники гор сохранили отрывочные сведения о войне богов, что чуть было не уничтожила весь наш мир много веков назад. Тогда-то лихо и выползало из Хельхейма в последний раз.
- И как его победили?
- Говорят, сам бог неба отдал свое бессмертие и жизнь, чтобы лихо покинуло наш край.
- Бог неба – это отец четырех ветров? – подозрительно поинтересовался Николас и прислушался к себе. Тангрум все так же молчал.
- Он самый. Покровитель всех гор Мидгарда, - охотно подтвердил хронист.
- А далеко до ваших пещер?
- Часа три ходу, если напрямик.
- Три часа туда, три – обратно, - начал считать вслух Николас. - К обеду я вряд ли управлюсь, хоть бы к вече успеть вернуться. Но с другой стороны, не хотелось бы упустить такой шанс… Ладно, ведите меня в свои пещеры.
Гримтурсы так и не сняли караул возле моста. Николасу с трудом удалось уговорить лесорубов переместиться на некоторое время на юго-восточное плато, где породы деревьев были куда менее ценными, чем на отрогах Утгарда. В страну гор с Николасом отправились лишь двое великанов: хронист Кевельгар и старейшина. Гримтурсы шагали по заснеженным лапландским горам с удивительной скоростью. То расстояние, которое бы человек преодолевал несколько дней они покрывали всего за час. Сидеть у них за спиной, как заплечный мешок с пожитками, было не очень почетно, но привыкший за свое путешествие по Мидгарду к передвижению на самых неожиданных созданиях, Николас не воспринимал это, как унижение его достоинства. Чем глубже они заходили в Утгардские горы, тем холоднее становился воздух. Николас уже пожалел, что оделся так легко. Его согревала разве что рубашка из белых перьев, которую он всегда носил с собой после битвы в Ланжу.
Вход в пещерный город Гримтурсов находился у подножья горы Хольгорма, которая служила отметкой центральной точки Утгардского нагорья. От нее словно дыры в нормандском сыре, расходились подземные галереи, соединяя сотни, а может даже тысячи пещерных залов.
У входа в галерею, ведущую строго на север, они остановились. Николаса аж передернуло от ощущения чего-то враждебного, подобного тому, что он испытывал при встрече с Ловцами желаний в Дрисвятах и Ланжу.
- Все, дальше мы не пойдем, - хмуро сообщил старый Гримтурс.
- Страшно? – ухмыляясь спросил Николас.
- Страх – не порок, особенно когда ты видел, как умирают твои собратья, - ответил он с вызовом глядя Охотнику в глаз.
Николас пожал плечами. В такие моменты он обычно чувствовал себя дураком, которому больше всех надо. Ведь он даже не настоящий Страж. Единственные его обязательства перед компанией Норн. Так зачем же он всякий раз лезет на рожон? Но делать было нечего. Раз добрался досюда, придется зайти в пещеры и столкнуться лицом к лицу с таинственным лихом.
Николас зажег факел и, опасливо ступая по заледеневшему камню, пошел на встречу неведомому. Внутри слышался какой-то странный гул, как будто там кружился рой пчел. Отвлекшись на звук, он споткнулся об распластанное на полу тело. Гнилая плоть уже обнажила белые кости. Хорошо сохранились лишь седые волосы на обтянутом иссушенной кожей черепе. Николас наклонился к нему, силясь понять, от чего наступила смерть, но тут давящий на уши навязчивый жужжащий шум превратился в гомон тысяч голосов, эхом отдававшийся у него в висках. Вначале, чтобы разобрать слова, приходилось сильно напрягаться, но с каждым мгновением речь звучала все более четко.
«Чего ты желаешь?» - спрашивали одни. «Свободу?» - предлагали вторые. «Богатство?», - вмешивались третьи. «Могущество?» - перебивали четвертые. «Покорись нам», - призывали пятые. «Отдай душу, стань частью нас», - хором пели шестые.
Из горла Охотника вырвался сдавленные хрип. Воздух будто пропитался свинцом и давил на грудь. Голова буквально раскалывалась на части. Николас положил руку на эфес меча. Клинок загорелся фиолетовым пламенем, затмевая свет от факела. Давящий на уши гул перекрыл один знакомый, хоть и не самый приятный голос.
«Нам предстоит битва, хозяин?»
«Пока не уверен».
«Эти твари нас без боя не отпустят».
«Ты их знаешь?»
«Конечно. Это Легион Теней, души тех, кто позарился на посулы Ловцов желаний. Они следуют за волей своих повелителей и питаются жизненными силами других созданий. Выедают их до последнего кусочка, как саранча, сметая все на пути».
«Но как мне их победить?».
«Никак. Это души. Победить можно только тело. Чтобы Легион исчез из этого мира нужно уничтожить Ловцов, которые им управляют».
«Гляди-ка, они вроде бы отступают».
Дышать стало заметно легче. Казалось, тьма бежала прочь от сияния небесного клинка.
«Вспомнили, видать, как мы с последним хозяином сражались против них во время Битвы Богов».
«Так может, мне удастся отогнать их подальше от пещер Гримтурсов?»
«Попробуй для начала хотя бы просто загнать их внутрь».
Николас снял меч с перевязи и выставил вперед. Каменная зала осветилась так ярко, что стало заметно, как черная дымка спешно отступает по узким каменным галереям вглубь горы. Тела убитых Гримтурсов встречались все чаще. Николас добрался до развилки и задумался.
«Да тут без разницы. Думай-не думай – результат один», - вклинился между его мыслями меч. – «Ты пойдешь на север, они побегут по западной галерее, на восток – вернутся обратно к выходу. Надо возвращаться. Одни мы тут не справимся. Слишком их много, да и мобильность в разы превышают нашу».
Охотник бросил последний взгляд на осторожно выглядывающие из прохода черные щупальца и повернул обратно. Он и так тут слишком задержался. Надо вернуться в Упсалу до заката.
