Но все равно, они могли хотя бы попрощаться! Тоже мне, вежливые и обходительные эльфы! Остроухий венец природы!
Эх… Кого я обманываю? За год, что я нахожусь в этом мире, мог бы уже привыкнуть, что реальные эльфы отличаются от книжных как по внешности, так и по поведению, причем в не самую лучшую сторону. Скорее они похожи по характеру на обычных людей из моего родного мира: такие же нахальные и во многом эгоистичные. Поэтому нет ничего удивительного, что наш отряд так быстро распался, как только появилась возможность.
Но тогда возникает вопрос: куда делись те эльфы, которые входили в отряд, разыскивающий Элли? Столько времени ехали с нами — и вдруг внезапно так быстро исчезли.
Когда я задал этот вопрос Раю, он посмотрел на меня как на слабоумного.
— Ты что, действительно не понимаешь? — поинтересовался он, пристально вглядываясь в мое лицо. Я отрицательно помотал головой, и эльф, опять издав страдальческий вздох, возвел глаза к небу. — Лэсс, порой ты меня удивляешь своим непониманием. Отряд был набран для поиска моего младшего брата. Понимаешь? Для поиска! Не для охраны! И уж тем более не для сопровождения блудного наследника рода домой. То, что они жили в замке еще полгода после того, как Элли был найден, просто удивительно. В принципе весь отряд мог уехать в тот же день, как только мы заняли замок, и никто не мог это опротестовать. Ты понимаешь, что я имею в виду, Лэсс?
Я оторопело покивал, пытаясь собрать мысли в кучу. Ничего себе порядки у клыкастиков… Бюрократы недоделанные, годовым отчетом их сверху!
Что-то я уже раздумал ехать в эльфийский Лес. Может, здесь остаться?
А что? На первый взгляд, милый город. Симпатичный, веселый. Вот только одно то, что Элли решил восстановить здесь старые связи, наводит на нехорошие мысли. Не очень-то мне хочется жить в городе, где имеется отделение гильдии убийц. В Лесу, под опекой дружественных эльфов, мне всяко будет спокойнее, чем одному в незнакомом городе с неизвестным количеством смертоубивцев…
— Кстати, Рай, — встрепенулся я. — Ты все-таки можешь объяснить мне, почему из той сотни золотых, которые потребовал маг на границе за внесение в реестр Миледи и регистрацию моего знака Далэ-Раа, Элли отдал всего десять настоящих?
Эльф вытаращил на меня ярко-желтые глаза:
— Сколько он с вас потребовал?!
Я поморщился. Ну зачем так орать? Я же не глухой. Или глухой как раз дядя? Раз в первый раз вопроса не расслышал…
— Сотню золотых. А что? — Мне стало интересно, в чем дело.
Раилиар покачал головой и отбросил назад длинную рыжую косу.
— Видишь ли, Лэсс, за регистрацию фамилиара полагается брать не больше пяти золотых, а за внесение в реестр насильственно измененных по закону вообще нельзя брать деньги! Мой брат был слишком добр, когда отдал десять золотых. Я бы этого мага просто убил — за жадность. — Лицо Рая стало страшным, словно лик богини мщения из моего мира, отчего меня передернуло.
Ого… Так это что же получается? Колобок ошибочно подумал, что встретил богатого и сумасшедшего эльфа, — а кто еще решится усыновить измененного? — и решил нагреть на нем руки? Ха! Не на того напал!
Но пяти добавленных сверху золотых, отданных просто так, мне безумно жаль. Уж лучше бы их мне отдали! И я не жадный, я бережливый!..
Ближе к вечеру, когда изумрудное солнышко уже клонилось к закату, к порталу вернулась Саила, вслед за которой ехал просто неприлично довольный Элли, нежно прижимая к груди большой бесформенный сверток. Интересно, что такого произошло, раз обычно невозмутимый эльф выглядит довольным, словно кот, получивший годовой абонемент на ежедневную миску сметаны? И где потерялась Гэре? Да и остальные…
Озвучить этот вопрос я не успел — Рай меня опередил. И что выяснилось?
Оказывается, Гэре вместе с пятеркой эльфов, решивших составить ей компанию, уже уехала из города. Мол, раз ей нельзя возвращаться в родной дом еще двести семьдесят лет, то нечего бередить душу прощаниями. Да-а-а… Тактичность одной конкретно взятой эльфийки меня просто поражает. Поймаю — уши оборву! Чтобы об элементарных правилах вежливости не забывала.
Рай договорился о переброске нас четверых в эльфийский Лес с высоким пожилым магом, сменившим вечером так и оставшуюся безымянной красавицу. Хех, еще утром наш отряд насчитывал пятьдесят эльфов, а теперь нас только четверо, даже вместе со мной! С такими темпами к ночи я точно останусь совершенно один. Ну, если не считать Миледи, забившуюся мне за пазуху.
Ох, не накаркать бы…
Вот так, размышляя о жизни, я занял свое место на диске портала. Маг воздел руки и заунывным, но на удивление приятным голосом пропел заклинание. Синяя вспышка, возникшая на секунду перед глазами темнота — и я появляюсь в эльфийском Лесу, над диском портала, сжимая в руках оборванный повод Психа. Высоко так над землей… Метрах эдак в трехстах.
— А-а-а-а!
Кто сказал, что с небес прилетает только благодать?
Орнитолог
«Это была плохая идея — идти в Лес через портал», — промелькнула в моей голове мысль, когда я с диким воплем стал падать вниз, прямо на частокол высоченных деревьев, растущих подо мной.
Судорожно захлопав крыльями, я попытался если не поймать ветер, то хотя бы сделать падение более управляемым. Ага, сейчас! Ко всему прочему, меня еще и закрутило вокруг своей оси!
— Мама! — разнесся над древним лесом, погруженным в вечерний полумрак, мой отчаянный крик. Та-а-ак, что там я читал про дополнительные органы в животе? Пора бы им заработа-а-а-ать! А-а-а-а!
Дикая мешанина красок и образов из темного леса, подсвеченного нежно-золотистыми огнями, и разноцветного закатного неба, уже начинающего приобретать на востоке благородный бархатно-синий оттенок, вызвала у меня жуткое головокружение. А тут еще и эта болтанка… Как еда в моем желудке не обрела счастье лететь рядом, я так и не понял.
Что делать — что делать — что дела-а-а-ать?! До веток деревьев осталось метров сто, и если не произойдет чуда, то я превращусь в насаженный на вертел — сиречь ветви — кусок мяса.
А-а-а-а-а!
В отчаянии я, прикрыв глаза, попробовал посмотреть словно внутрь себя, пытаясь отыскать и активировать этот пресловутый биогравикомпенсатор, чтоб ему пусто было!
Э?.. Что происходит?
Где-то рядом с желудком внезапно словно поселилось миниатюрное солнышко, выпуская несильные, но весьма ощутимые лучики тепла по всему телу. Скорость падения резко замедлилась, и теперь мои крылья благополучно изображали из себя парашют, выгнувшись едва ли не куполом. Но все равно, если я рухну на ветки, то от меня мало что останется!
