Ознакомительная версия.
– Это в аду-то? – не поверил Тайдес.
Морфейн побледнела:
– Ты же не хочешь сказать…
– Тогда назови его сама, – бросил Ренфильд.
Проклятое навек имя сорвалось с языка против ее собственной воли…[51]…
Восточная окраина Асгарда. Поле Вигрид.
– Четверо против пятерых? Это кажется не очень-то честным…
– Видар, смертные не в счет, – надменно произнес Вали, полируя краем плаща клинок своего двуручного меча.
– Но они – Герои! – возразил тот, кого когда-то именовали Молчаливым Асом, храбрейшим среди богов. Сейчас вся его молчаливость куда-то пропала, равно как и храбрость.
Вместе с титулом Аса, брезгливо подумал Он.
– Значит, четырьмя трупами будет больше, – проявил чувство юмора синеглазый исполин Магни. – Вот обрадуется Хель!
«Это вряд ли, – мысленно вздохнул Он. – Ни Сурта, ни Нидхегга, ни Хель… Не на кого даже оставить Царство Мертвых, черти бы его забрали!»
Не подумав, Он высказал мысль, которую немедленно подхватили в Преисподней…
– Хватит болтать! – оборвал Моди, выглядевший в Его глазах самым серьезным из Его союзников. – Начало боя через час. Готовы?
Он вздохнул. Нет, нельзя отпускать этих кретинов одних. Пускай даже Его инкогнито будет раскрыто – нельзя! Если они проиграют, у Него не останется даже имени…
– Бой будет честным, Видар, – произнес Он. – Пять на пять.
Миры Нереального. Линия Грез. Цитадель Снятых Масок.
– Четыре фишки на Асгард, – сказал Ратт.
– Пас, – вздохнул Рамзес.
– Ответил и одна сверху, – заявил Тирон.
– Ты блефуешь, – твердо проговорила Баттори. – Восемь бесцветных на Кольцо.
– А вот это точно блеф, – ухмыльнулся Гиддеон. – Десять в начало и открываю карусель. Крути, Рамзес!
– Черный сектор! – провозгласил тот.
Три протестующих возгласа слились в один. Гиддеон сгреб банк и с покровительственной усмешкой, обращенной к коллегам, наклонился над Доской. Усмешка тотчас же исчезла с его лица.
– Кто был режиссером этой сцены? – прошипел он, едва сдерживая ярость. – Ты, Тирон?
Тот посмотрел на Доску Асгарда и покачал головой.
– Алгоритм Ehwaz не был причиной этой позиции. Тут просматривается действие более могущественных сил.
– Пусть так, но что прикажешь делать с этими?
– Интересно, – ехидно заметил Ратт, – что бы ты осмелился сделать, если бы я свихнулся и отдал приказ?
Не без труда устроившись на запряженной двумя козлами колеснице Тора, Ангус установил слева большой щит, отыскавшийся в арсенале Асгарда. Легенду, связанную с этим щитом, он благополучно пропустил мимо ушей, хотя не имел ничего против рассказывавшего ее Ньорда. Просто ему не до того было. Богатырь собирался выслушать эту историю потом – если только оно будет, это «потом»…
Рыжая Соня достала из-за пояса мифриловую подкову и, положив ее наземь, прошептала несколько слов. Тотчас же из подковы появилось копыто, а за ним – и вся лошадь. Таким образом воительница всегда перевозила Громовую Птицу на корабле, ибо та терпеть не могла соленого ветра и качки.
Я помог Фриту взобраться на Слейпнира. Восьминогий жеребец Одина смерил старшего из Героев Готланда недовольным взглядом, Ледяной Туман ответил ему тем же, после чего оба заключили негласный союз, именуемый Властителями Арканмирра «военным альянсом».
– А ты? – спросил Тир. – В Асгарде остались еще потомки крылатых коней, из тех, на которых разъезжали валькирии.
– У меня с лошадьми довольно сложные отношения, – объяснил я. – Пока они меня игнорируют, я готов ответить им тем же. Ну не сложилось у меня с верховой ездой, так что, в петлю лезть из-за этого? Я предпочитаю собственные ноги, это надежнее.
– Твое дело, – усмехнулся Ас. – Для тебя это не первая битва, и свои преимущества и недостатки ты знаешь сам. Все готовы?
Последовали утвердительные кивки.
– Хеймдалль, твой черед.
Страж Богов поднес к губам Гьяллархорн и протрубил традиционные ноты вызова на поединок. В ответ с востока донесся драконий рык.
«Hajime!» – сказал Тигр, облизываясь в предвкушении схватки.
Два могучих козла не нуждались в понуканиях неопытного возницы. Ангус еле успел вцепиться в передок колесницы: рогатые твари рванули вперед с такой скоростью, что даже Слейпнир с Громовой Птицей остались позади. А навстречу готландскому Герою выезжал исполинский всадник на вороном коне аналогичных габаритов, копыта которого отливали золотом – несравненный Гульфакси, не уступавший в беге самому Слейпниру. Некогда Тор убил в поединке прежнего хозяина этого коня (Хрунгнира, самого большого из каменных великанов Утгарда) и подарил Гульфакси своему сыну Магни. Похоже, сын, даже предав своего отца, не пожелал расставаться с подарком…
Впрочем, об этом Ангус не думал. Он видел лишь противника и невероятных размеров нефритовую палицу, которую тот раскручивал над головой.
Ладонь богатыря коснулась рукояти молота. Теперь, подумал он, Сокрушитель Скал действительно покажет все, на что способен!
Молот согласно покачнулся в ременной петле. Пришло время сокрушить очередную скалу!
Слейпнир скакал по воздуху, словно по твердой земле. Фрит Ледяной Туман не касался узды: во-первых, он не сидел в седле уже более двух веков, а во-вторых, Слейпнир и сам знал, что ему следует делать. Оба они видели цель – легкую колесницу, запряженную шестью крылатыми змеями. Возница ее также был известен обоим – Моди, младший из сыновей Тора и Ярнсаксы.
Противник засек опасность и свернул в сторону. Слейпнир немедля сменил направление движения и поскакал наперерез летучей колеснице. Моди хлестнул длинным бичом, увеличивая скорость, затем резко развернулся и метнул в преследователя дротик, вдвое превосходящий Гунгнир по размеру.
Фрит уклонился. Он не собирался метать копье: один лишь Мьолльнир обладал волшебной способностью возвращаться к хозяину, никакое другое оружие таких преимуществ не имело. Зато Гунгнир владел иными силами…
Направив острие копья в голову Моди, Фрит тихо промолвил нужное Слово – и золотой луч, подобный тонкому клинку шпаги, пронзил череп противника…
Видар, как и Тор, был настолько тяжел, что ни одно животное не могло нести его на спине. Поэтому Молчаливый всегда дрался пешим, и его широкий меч с равным успехом сметал и пехотинцев и всадников – последних вместе с лошадьми: силы Асу было не занимать.
Ознакомительная версия.
