— Как Вас сестра занесло в это царство зеленых? — Фиолетовые искорки в карих глазах горели все ярче, требуя тут же выложить всё, даже самое потаенное. — Торберт Лип чувствовал ее нерешительность и желание оставить, что-то при себе, поэтому Дар Старшего уже пылал в нем ярким пламенем. — Ну же сестра, — он склонился к Вибеке так сильно, что она почувствовала его мускусный запах. Две воли схлестнулись. Она отпрянула, но канцлер не рассердился.
— А Вы сильная, — он удивленно улыбнулся и выжидательно уставился ей прямо в глаза.
Она поняла правильно. — Вибека. Сестра Вибека. «И это все, что тебе нужно обо мне знать».
— Воин света? — Кто же Вас так назвал уважаемая мэта?
— Родители. Кто же еще? — Она вернула собеседнику лукавую улыбку. — А разве у Вас было по другому?
Торберт Лип нахмурился. — Я хотел бы с Вами поговорить. Потом. — Он помолчал. — И на этот раз поподробнее. Сейчас меня интересует другое.
Вебека облегченно выдохнула и пожала плечами. — Когда Вам будет угодно мессир.
Лицо канцлера сразу стало жестким. — Хорошо. А сейчас Вы мэта, — он обернулся в смотревшим во все глаза на него сестрам и, разумеется, Ваши уважаемые сестры должны рассказать мне про одного воспитанника Вилладунской обители?
Страх у Сенты еще не прошел, но любопытство победило. Как известно, все зеленые любители посплетничать. Поэтому, пододвинувшись как можно ближе к ужасному незнакомцу, она тихонько прошептала: — Может я смогу быть Вам полезна? — Она покосилась на Вебеку. — Мессир.
— Меня интересует…эээ. — Торберт Лип напустил на себя скучающий вид и заглянул в пустую четвертушку бумаги. — Эдмунд Ойкент. Кажется так. — Он спрятал листок за пазуху и поднял глаза на сестер.
— Вы, — он указал на молчавшую до этого Меику, — что-нибудь знаете про этого юношу?
— Он был нашим воспитанником, — пискнула сестра и спряталась за расхрабрившуюся Сенту. И лишь затем из-за широкой, почти квадратной фигуры раздалось еле слышное: — Эдмунд — хороший мальчик.
Канцлер неопределенно хмыкнул и посмотрел на Вибеку. — Насколько хороший? — Он еле сдерживался и уже открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, как в дверь постучали. В небольшой комнате сразу стало тесно. Вошедшая — невысокая, рыжеволосая женщина была уже не молода, но оставалась все еще гибкой как лоза. Густые волосы были стянуты в две толстые, перевитые зелеными лентами косы. Следом за женщиной вошел огромный, седовласый воин и, хмуро взглянув на поспешившего отвесить низкий поклон канцлера, неподвижно встал у входа. Бордовый жиппон без рукавов открывал перевитые жилами предплечья. Миго Гарено молчаливо стоявший за спиной своего Патрона, опустился на колени. Так же поступила и Вебека, моментально сообразившая, что за высокопоставленное лицо решило облагодетельствовать их своим присутствием. Тяжело плюхнулись на колени Меика и Сента. Заскрипела скамейка. Вибека бросила быстрый взгляд за спину. Неловко опираясь костлявой рукой об стену, брат Раббан пытался должным образом приветствовать Ее Милосердие.
— Встаньте, пожалуйста. — В голосе Матриарха удивительным образом сочеталась властность и приветливость. Она обернулась к Торберту Липу. — Почему, Вы начали допрашивать членов Ордена без присутствия кого-то из Генеральной Коллегии? — Темно-зеленые глаза требовательно уставились на собеседника.
— Это был не допрос Ваше Милосердие. — Канцлер едва мог скрыть досаду от неожиданного появления Матриарха. — И я не предполагал, что Вы пожелаете лично присутствовать на этой…беседе.
— Надеюсь, для Вас это станет приятным сюрпризом. Тем более, что после Ваших «бесед» люди почему-то не могут досчитаться ногтей на пальцах, а то и самих пальцев, — Джита Генгейм улыбалась, хотя ее голос оставался язвительным и колючим. — Вы сами сообщили мне, что вызвали тех, кто остался в живых в той обители около… — Матриарх запнулась и вопросительно посмотрела на пребывавших в полуобморочном состоянии Меику и Сенту.
— Вилладуна. — На помощь сестрам пришла Вибека. — Это на севере рядом с Мистаром. В центре Приграничья.
— Я помню, — Кивком головы Матриарх поблагодарила за подсказку. — Одно время там жила моя дальняя родственница. Хотя, к сожалению, — она обезоруживающе улыбнулась, — мне ни разу не довелось побывать в тех краях.
— Думаю, нам стоит продолжить наш разговор. — Торберт Лип полностью пришел в себя и покосившись на Матриарха, осторожно произнес. — Я бы хотел кое о чем спросить сестру Вибеку. Ее Милосердие не возражает?
— Нет.
Повеселевший канцлер взглянул на стоявшую перед ним пожилую женщину. — Вы же помните мой вопрос? Что Вы можете сказать об этом воспитаннике?
— Я повторю Вам лишь то, что уже сказала сестра Меика. Он хороший юноша. Живой и умный.
— Что за воспитанник? — требовательно спросила Матриарх. Она пристально изучала стоявшую пред ней сестру Вибеку. — Неужели этот сыр-бор затеян из-за одного подростка?
— Из этой обители, — вперед выступил мэтр Гарено, — пропало четыре юноши. Его Светлость имеет основания полагать, что это исчезновение как-то связано с произошедшим убийством. А воспитанник по имени Эдмунд возможно подбил остальных совершить побег. Ведь он верховодил среди старших? — Начальник тайной полиции обратился за подтверждением своих слов к Вибеке. Однако сестра промолчала, поэтому мэтр вновь повернулся к Матриарху. — Вероятно он или кто-то тех, кто убежал вместе с ним видел нападавших. Может даже они знают того, кто расправился с наемниками?
В глазах Матриарха разгоралось любопытство. Пытаясь его не показать, она опустила голову и с показным равнодушием бросила: — Расскажите мне о беглецах?
— Их четверо, — с готовностью ответила сестра Вибека. — И они очень разные. Арибо — наглец, бузотер и вечное испытание нашего терпения. Удо — большой умница, хотя упрям и порой слишком горд. Кипп, — она ласково улыбнулась, — не удивлюсь, если вскоре в нем обнаружится Дар Средней. А Эдмунд — он…, - Вибека на мгновение задумалась, — он как огонь. Может обжечь, а может и согреть. Когда Эд был маленьким мы все так его и называли — огонек. Кругленький, рыжеволосый, беспокойный и…
— Как рыжеволосый? — Канцлер подался вперед. — Вы ничего не путаете уважаемая мэта?
Вибека слегка улыбнулась. — Я стара мессир, но не настолько, чтобы позабыть облик юноши, который рос на моих глазах много лет. Его волосы, конечно, не огненно-рыжие. Скорее, — она на мгновение задумалась, — они цвета темной меди. А еще синие глаза. Мне всегда казалось, что у Эдмунда эрульские корни.
— Еще и глаза, — разочарованно пробормотал Торберт Лип. — Как такое возможно?
