Ознакомительная версия.
Что такое, в сущности, магия? И в основе своей, и во внешних проявлениях – это специальные знания о мире, накопленные мифологическим сознанием. Основы магии еще старина Фрэзер установил: принципы подобия и смежности. Коротко говоря, сходные предметы и предметы, находившиеся когда-либо в контакте друг с другим, тождественны и способны взаимно влиять друг на друга.
Хочешь вызвать дождь – в ходе соответствующего обряда брызгай на землю водой. Хочешь прищучить ведьму – вбивай гвозди в ее следы. Ну а хочешь прозреть невидимое – садись перед зеркалом.
Зеркало или любая отражающая поверхность вообще, – замечательный символ всевидения, и не случайно, должно быть, авторы фэнтези охотно описывают волшебные зеркала, позволяющие смотреть сквозь время и пространство. Это образ, пришедший к нам из древнейших времен и до сих пор превосходно воспринимаемый массовым сознанием.
Единственная проблема заключается именно в соответствующем обряде. Не знаю, многое ли тут зависит от параметров мира, в котором ты находишься, но в обычной жизни от обычного зеркала магии не добьешься. Колдуны и чародеи, из человеческой среды, по крайней мере, если они действительно колдуют и чародействуют, а не дурят трудящихся, перенимают конкретную обрядовую символику от учителей и передают ученикам.
Но если я, Чудо-юдо, Хранитель Радуги, способен создавать магические артефакты силой воображения, видимо, это означает, что могу просто представить себе необходимый обряд!
– Платон, у нас есть что-нибудь красящее? Мне надо кое-что изобразить на лезвии.
– Только кровь, да ведь она уже свернулась. Ну если надо… – он потянул с пояса нож.
– Я лучше сам.
Поцарапав себе лапу, я подставил обмотанный обрывком материи коготь под выступившие капли и попытался изобразить на лезвии секиры глаз, однако кровь скатывалась с полированной стали.
– Травным соком надо покрыть, – заметил Платон, наблюдая за мной краем глаза.
Я сорвал пук травы, растер в ладонях, попутно отметив, что шерсть и когти закрашиваются просто замечательно, и заляпал получившейся массой одну сторону лезвия. Снова царапнул себя, и на сей раз худо-бедно добился задуманного. Глаз получился опухший, как от беспробудного пьянства, но все-таки это был глаз, а не что-то другое.
Перевернув секиру другой стороной, я всмотрелся в нее, но кроме себя ничего не увидел. Ну да, это ведь не исполнение желаний, следует «четко обозначить функции» и «закрепить», а для начала просто создать чары.
Дальше я действовал по наитию, вольно фантазируя и единственно стараясь, чтобы полет воображения не слишком выбивался из общего строя магических закономерностей.
В первую очередь я трижды повернулся вокруг своей оси под настороженным взглядом Платона, размахивая секирой на все четыре стороны. И, чувствуя себя несколько нелепо, продекламировал при этом:
И север, и запад, и юг, и восток —
Тебе все откроется, мой топорок…
Глупость какая… Надо конкретики добавить, иначе никакой четко определенной функции не видать.
Куда ни обратится взор,
Ты все прозреешь, мой топор!
Красное око
Видит далеко.
Кровью живою тебя заклинаю,
Верно служить мне повелеваю…
Так, и траву тоже надо как-то использовать.
Что знает земля —
Узнаю и я.
Все, что преградою плотною скрыто,
Нашему взору будет открыто…
Я не точно цитирую, всего и не помню, но что-то похожее, может, чуточку покорявее. Еще раз я помянул стороны света, в паре мест совершенно сбился с рифмы и ритма, но, когда счел «обряд» достаточно точно описывающим «четко определенную функцию» и посмотрел на чистую сторону лезвия, что-то там забрезжило новенькое. А отражения моей физиономии, кстати, не было…
Неужели получилось? Но что же я тогда вижу? Похоже на неровную коричневую сетку, едва различимую на фоне беспросветной тьмы.
– Корни травяные, – сообразил Платон, заглянувший из-под моей руки.
Ну конечно, я ведь держу секиру нарисованным оком вниз! Я поднял топорок.
Работает! Сквозь край террасы, будто его и не было, я ясно разглядел расположившихся лагерем викингов. Поле обзора, правда, было не ахти, и в нижней части образы искривлялись, но все это по существу мелочи. Одно было плохо: я ничего не придумал для управления «магическим взором», секира буквально восприняла слова о плотной преграде (одной, не больше). Только с большим трудом (к тому же чуть ли не бодаясь головами) удалось нам с Платоном высмотреть, как со стороны кораблей идут около двадцати человек, неся на плечах большие ящики.
Зато дозорных, давно окруживших нашу поляну, я заметил без труда. Судя по лицам, мои манипуляции с секирой их весьма обеспокоили, однако они не могли решить, посылать ли кого с докладом, или командиры сами с усами, и нечего отвлекать их по пустякам.
И Заллуса мы увидели – его фантом стоял посреди импровизированного лагеря и что-то втолковывал нескольким встревоженным голландцам.
– Вот чего они ждут, – подытожил я. – Эти ящики – что в них, интересно? Пушки?
– Пушки так проще носить, – усомнился Платон.
– Я вижу, на разведку мне уже идти не надо? – послышался рядом голос Баюна. – Ты молодец, Чудо-юдо. Как тебе это удалось?
– Не такой уж я и недогада! А в разведку бы стоило… Да толку что? С кораблей несут какие-то ящики. Ты же все равно не разглядишь, что в них?
– Не разгляжу. И вряд ли учую. Почти наверняка в них то, что недоступно моему чутью – помнишь, еще на корабле я говорил? Ох, чует мое сердце, там что-нибудь особенно пакостное…
– Да уж, вряд ли бухло… – В этот момент изображение «погасло». Я машинально тряхнул секиру, как забарахливший электроприбор, но это, разумеется, ни к чему не привело. – Ясно, опять они за нами подглядывали… А что котята?
– Как ты и предположил: испугались взрывов и разбежались. Но Дымок молодец, весь в меня пошел, представляешь, сумел их всех остановить, собрать и уже назад вел! И голос такой, знаешь, зычный, прямо как у воеводы какого, глазенки сердитые. Я вот намедни говорил ему, что он из всех самый взрослый, значит, и ответ с него – так ведь запомнил. Что за умница! А то еще давеча-то…
– Стоп, хвостатый, это все приятно слушать, но – потом, потом. У меня тут, понимаешь, еще мыслишка появилась. Не создать ли такой магический артефакт – летающий топор, который бы сам по себе врагов разил?
Мысль была проста: привязать к одной из секир птичье перо как символ полета, изобразить на лезвии кровью сухой лист как символ увядания и смерти и прочитать заклинание: «Топор, лети, врагов рази». Простенько так и со вкусом. А главное – даже за короткое время, когда Черномор снова снимет Темный Покров, эффект будет произведен впечатляющий.
Ознакомительная версия.
