— Подожди, — улыбнулся Иван. — Я сейчас обмажу их снаружи глиной. Я видел её у ручья.
Адель с восхищением смотрела за умелыми движениями спутника. Сама бы она не сумела ни сплести корзин, ни найти глину… Да что говорить? Ей бы и в голову не пришло это сделать. Она бы выпила воды впрок и отправилась в эту безводную каменную пустыню. И хорошо, если она доползёт до реки, умирая от жажды. Скорее всего, она сбилась бы с пути и умерла, не добравшись до реки. И Марио тоже не был приспособлен к путешествиям.
Иван выставил свои корзины для просушки, а сам принялся плести крышки. Длинные ленты коры так и мелькали в его руках.
— Здорово! — восхищённо протянул Марио. — Может быть, и мне научиться плести корзины? А, Адель? Будет у меня вторая профессия.
Иван только головой покачал, улыбаясь уголками губ. Адель, обрадованная было словами вора, поняла, что он говорил несерьёзно.
Когда глина высохла, Иван налил воду в свои сосуды и оставил в тени, чтобы кора разбухла.
— Не могу ручаться за качество воды, — признался он, — но мы не обессилим от жажды. Даже если часть выльется через какую-нибудь маленькую дырочку, всё равно оставшегося должно хватить… при разумном потреблении, конечно.
Адель почувствовала, что сутки отдыха вернули ей силы. Она давно уже перестала удивляться своим здоровью и выносливости, но иногда боялась, что им приходит конец, а отдохнув, понимала, что готова продолжать путешествие.
Иван решил, что им следует начать неприятный путь через каменную пустыню ближе к вечеру, когда солнце перестанет обжигать землю. Так и сделали. Особого зноя не было, но голая почва накалилась и поэтому казалась жарче, чем было на деле. Даже теперь, хотя солнце клонилось к горизонту, ногам было горячо. Мужчины, кроме корзин с водой, тащили на себе большие вязанки веток с листьями и длинные ободранные сучья. Марио не роптал, но нёс свою долю с двусмысленной улыбкой. Адель тоже недоумевала, а Иван, придумавший заготовить ветки, помалкивал.
— Костёр будем разводить? — высказал очередную догадку итальянец.
— Нечем разжечь, — ответил Иван. — Да и ветки слишком свежие. Они дадут больше дыма, чем огня.
— Ой, темнишь! — вздыхал Марио, пристраивая тюк поудобнее.
Путники шли всю ночь и всё утро, присаживаясь отдохнуть и перекусить очень ненадолго, чтобы не терять времени. Корзины отлично держали воду, но Иван боялся, что дорога окажется длиннее, чем предсказывал кот, а потому торопился пройти как можно больше, пока не накопилась усталость. Идти было легко, потому что почва была ровная и никаких неприятных ям или бугров не попадалось, а Базиль уверенно показывал дорогу.
— Пахнет водой и рыбой, — пояснял он.
Когда солнце высоко поднялось над горизонтом и принялось поджаривать землю и путников, Иван сделал знак остановиться. Он быстро разобрал ветки по размеру и соорудил небольшой навес, который давал приятную тень.
— И хитёр же ты, Иван! — восхищенно проговорил Марио, прищёлкивая языком и обходя сооружение со всех сторон. — Не дворец, но весьма уютное убежище. Теперь я знаю, что не растаю на солнце и не высохну на нём же, а тихо-мирно сохраню свою бренную оболочку до вечера. Базиль, ты уже устроился?
Кот первым забрался под низкий навес, обнюхал землю, выбрал себе местечко с самого краю, где ветки склонились до земли, улёгся там, поджав под себя лапы и превратившись в толстый пушистый ком, и умиротворённо заурчал. Люди тоже забрались под навес и не заурчали от наслаждения, вытянувшись во весь рост, лишь потому, что смогли словесно выразить свои чувства.
— Спасибо тебе, Иван, — поблагодарила Адель. — А я не могла понять, зачем тебе были нужны ветки. Без навеса нам было бы нелегко.
— Да, мы бы не отдохнули под солнцем, а замучились, — подтвердил Марио. — Даже не знаю, дотерпели бы мы до вечера или пустились в путь в самую жару. Разницы никакой — всё равно из нас вышло бы жаркое, как на костре у дикарей.
— Интересно, добрались карлики до дома? — спросила Адель.
— А мне это совсем неинтересно, — возразил Марио. — Мне важно знать, что сюда они не доберутся.
— Наверное, эти дураки поспешат доложить о своих злоключениях начальству, — предположил Иван. — Правдивость — вещь чудесная, но у них она приобретает уж слишком уродливый вид.
— Жалкий народ, — проговорил Марио и протяжно зевнул. — Даже думать о них противно. Чтобы я добровольно отправился в тюрьму?! И как они до такого додумались? Я и не добровольно в тюрьму предпочитаю не садиться, а они… добровольно… Это как если бы они ждали, чтобы курица сама себя зажарила и подала на стол… Или окорок сам бы… на вертел… Ветчина…
Итальянец бормотал ещё что-то, но совсем уж неразборчиво и вскоре уснул.
— Как бы на нас кто-нибудь не напал, — обеспокоено сказала Адель. — Мало ли какие существа здесь водятся!
Базиль приоткрыл глаза и выключил моторчик.
— Поблизости никого нет, — сообщил он. — Спите и не думайте об опасности. Я всё слышу и разбужу вас, если будет угрожать опасность. М-р-р-р…
— Спасибо, Васька, ты настоящий друг! — с чувством проговорил Иван. — Тогда мы с Аделью последуем примеру Марио.
Адель сама не заметила, когда уснула, а проснулась от того, что её спутники зашевелились и стали шёпотом совещаться о времени выхода.
— Мы тебя разбудили, Адель? — огорчился Иван.
— Нет, я сама проснулась, — солгала девушка. — Я чудесно выспалась.
— В таком случае, поедим, разберём наше укрытие, увяжем его и двинемся в путь, — сказал Иван. — Обезьяна говорила, что надо переправиться через реку. Надеюсь, мы найдём какое-нибудь плавучее средство.
— Или сделаем плот, — бодро подсказала Адель.
Иван промолчал, чтобы не выдать беспокоившие его мысли. Он опасался, что каменная пустыня подходит вплотную к реке, и тогда им не удастся найти деревья, чтобы соорудить плот. Но зачем беспокоить спутников раньше времени? Возможно, они без хлопот переправятся на другой берег. Будущее покажет.
Путешественники пообедали хлебом с водой, как питались уже много дней. Они были голодны, тратя все силы на долгие походы, поэтому ели с большим аппетитом. Они были благодарны волшебнице, подарившей Адели вечный хлеб, неизменно утолявший их голод, но не отказались бы от прибавления к однообразной пище чего-то другого. Вода, весь день хранившаяся в корзине из свежей коры, приобрела непривычный вкус и запах, так что казалась специально приготовленным напитком.
— Не вино, конечно, однако неплохо, — заключил Марио. — Освежает.
Теперь, узнав для чего нужны были ветки, он с готовностью их складывал в аккуратные вязанки.