Флоринэ ухмыльнулся, и Подшивалов не преминул спросить:
— А тебе своих людей не жалко?
— Они служат мне, — пожал плечами Рэду Флоринэ, подданный Валахского княжества, как утверждалось в его паспорте. — И знают, какие последствия могут наступить. За это им и плачу.
— Если сейчас мой человек прострелит башку одному из твоих парней, ты все равно не скажешь, где подписанные бумаги и акции? — вкрадчиво поинтересовался Семен.
— Даже не надейся. Стреляй…
— Лось, — приказал Подшивалов, еще до конца не веря, что у Рэду железные нервы и наплевательское отношение к жизням тех, кто охраняет его тело.
А вот у Лося приказ хозяина не вызвал никаких эмоций. Он не стал переспрашивать, верно ли понял, о чем хотел сказать Подшивалов. Его палец нажал на курок. Глухо кашлянул пистолет — и один из людей Рэду завалился ничком, расплескав кровь по стене.
— Сидеть! — рявкнул Петрович, пресекая панику оставшихся пленников.
И все-таки Флоринэ побледнел, до конца не веривший, что Семен перейдет невидимую грань, после чего возврата к прежней жизни не будет. Дворянчик заигрался, но для Рэду это обстоятельство уже не имело значения.
— Где? Бумаги? И акции? — медленно процедил сквозь зубы Подшивалов. Быстрая расправа с одним из людей цыганистого проходимца произвела на него впечатление. Оказывается, чужая смерть завораживает. Он быстро облизал пересохшие губы и взял себя в руки, напустив на лицо бесстрастность крокодила, сжавшего в челюстях свою жертву.
— У меня их нет, — Рэду приготовился к смерти, понимая, насколько шаткое положение у Семена. Оставлять в живых всю его команду этот ублюдок не станет, даже если он скажет, где хранятся ценные акции с договором о их передаче с подписью самого Подшивалова. — Скажи своим людям, чтобы перестали громить дом. Бумаги в надежном месте. Я покажу, где. Но лишь с гарантией жизни мне и моим людям.
— Ни слова больше, господин Флоринэ, — голос с нотками приказа раздался со стороны входной двери в гостиную. Тяжелая ментальная волна пронеслась по комнате, заставив всех находящихся здесь людей замереть, ощутив невидимую тяжесть на плечах, давящую в пол. — Ни слова больше, или вы поплатитесь своей жизнью ни за грош.
— Какого черта? — Семен, словно попав в тягучий кисель, медленно развернулся на табурете и увидел молодого человека в небрежно расстегнутом пальто из дорогущей ткани, светловолосого, с хорошо очерченными скулами на ухоженном лице. — Ты кто такой?
И тут же осекся, увидев на правой руке весьма примечательные кольца с драгоценными камнями, а на левой — массивную печатку с каким-то гербом. В геральдике Подшивалов разбирался весьма посредственно, да и не нужна она ему в глуши, отстоящей от яркого Петербурга на десятки тысяч верст. Все гербы дворянских родов, проживающих в Хабаровске, Благовещенске, Чите он знал, и считал, что этого достаточно. Герб, похожий на коловорот с блестящим рубином посредине Семену был незнаком.
А еще его озадачили двое невероятно огромных мужчин, стоящих по обеим сторонам от парня, в таких же дорогих одеждах, но почему-то не вписывающихся в образ высокородных аристо. Скорее, они были личными телохранителями молодого незнакомца. И рожи у них какие-то пугающие, соответствующие: надменно-спокойные, безучастные ко всему происходящему, что могло ввести в заблуждение. Но, ладно бы это! Цвет этих лиц был какой-то невероятный, жуткий! Особенно у того, слева: льдисто-фиолетовый, мертвящий… У Семена в душе зародился мерзкий комок страха, ползущий к сердцу и даже в ноги. Не зря говорят, куда душа уходит, ой, не зря!
Из дальней комнаты появились Мирза с Ферзем, и не сговариваясь, выхватили оружие. Семен даже не успел крикнуть им, чтобы не вздумали стрелять. Во рту язык связало морским узлом. Дальнейшее происходило как во сне.
Сухо, с металлическими тонами, закашляли выстрелы. Телохранители незнакомца, не сговариваясь, загородили его своими массивными тушами и приняли на себя все пули. В гостиной резко запахло порохом. Казалось — все. Сейчас эти шкафы с грохотом упадут на пол, истекая кровью. А вместо этого, один из них даже хохотнул, как будто происходящее для него — развлечение, с которым он сталкивается каждый день. Потом невероятно быстро оказался рядом со стрелявшими. Левая рука обхватила шею Ферзя и приподняла девяностокилограммового мужика над полом, сжала ее с хрустом и отбросила тело далеко в сторону. Одновременно с этим вторая рука сжала кисть заоравшего от боли Мирзы, и давила до тех пор, пока не сплющила ее подобно металлической заготовке под гидравлическим прессом. Мирза от болевого шока потерял сознание и осел на пол, словно из него выдернули позвоночник. Может, ему повезло больше, чем мертвому изломанному Ферзю. Пусть без руки, но жив останется…
В гостиной повисла гробовая тишина. А потом раздался мелкий скулеж одного из стоящих на коленях охранников Флоринэ. Сам же Рэду беззвучно молился всем богам, чьи имена срочно извлекал из своей памяти.
— Болваны, — непонятный, внушающий ужас телохранитель вернулся на свое место и как-то буднично отряхнул костюм широченными ладонями. — Такую добрую одежку испортили.
— Я барон Назаров, — наконец-то представился молодой парень. — Мне не нужны ваши жизни. Мне нужен только господин Подшивалов.
Он поднял правую руку и зачем-то щелкнул пальцем. Семен почувствовал, как в его голове невидимая рука сжала мозг, и картина бытия померкла, канула в темноту ночи.
****
— Можете заходить, Геннадий Митрофанович! — буднично произнес Никита, оглядывая лежащих вперемешку людей: и спящих живых, и мертвых. — Вам ничего не угрожает.
— Что вы с ними сделали? — адвоката перекосило, когда он увидел живописную картину, щедро сдобренную потеками крови, густыми запахами железа и пороха. С трудом проглотив ставший в горле комок, он приложил к лицу платок.
— Усыпил, — Никита жестом показал демонам, что всех спящих нужно отнести в соседнюю комнату. — Олег, смотри за входной дверью, а то ненароком кто-нибудь сунет свой любопытный нос. Уже нашумели изрядно. Ладно, успел накинуть «полог» снаружи.
Полозов, уже привыкший к фокусам Никиты, равнодушно посмотрел на то, как споро оба демона освобождают гостиную, но покачал головой, глядя на лежащих в разных позах убитых людей Флоринэ и Семена. Осторожно перешагнул через лужицу крови, натекшую к прихожей.
— Я подозревал Подшивалова в склонности к жестким решениям проблем, но не настолько же, — проговорил он. — Этот парень больной.
Дуарх одной рукой рывком поднял бесчувственное тело Семена и бесцеремонно бросил его в кресло, где до этого сидел Рэду Флоринэ, теперь беспробудно спящий в соседней комнате.
— Оружие у всех забрали? — спросил Никита выходящего Ульмаха.
— Да, хозяин, — сказал он, с интересом вертя в своих лапищах чью-то «беретту». — Какая интересная громобойная снасть! В моем времени таких не было!
— Ты одним своим видом до смерти пугаешь людишек! — хохотнул Дуарх, с вожделением глядя на убитых. — Хозяин, мне дозволено будет забрать их всех в свое логово?
— Зачем тебе мертвые? — удивился Никита, легкими пассами снимая сонные чары с Подшивалова. — Ритуал какой проводишь?
— Делюсь с низшими, — скромно пророкотал огненный слуга. — У каждого Высшего есть своя свита, которую надо подкармливать душами и плотью, взращивая у них злобу и силу, заодно лелея в них верность. Как у людей говорится? Положение требует.
Ульмах кивнул, подтверждая слова инфернального коллеги. У него тоже давно разгорелись льдистые зрачки от такого количества мертвых.
— Позволь сейчас заняться этим, — попросил он Никиту. — Аура уже истончается, душа покидает тело. Нужно успеть скормить пищу слугам.
Геннадия Митрофановича ощутимо передернуло. Он едва успел привыкнуть к мысли, что молодой Глава рода запросто повелевает демонами, хотя до сего момента адвокат даже не подозревал, что среди живых людей запросто разгуливают инфернальные твари. А теперь, слушая будничную речь жутких неубиваемых страшил, весь покрылся потом. Капитонов вдруг услышал, как мелко стучат его зубы.
