— Пять минут на все про все, — жестко произнес Никита, легонько стукнув по вискам Подшивалова кончиками пальцев.
— Пополам? — деловито засучив рукава костюма, спросил Дуарх.
— Согласен, — рыкнул Ульмах.
В это время Семен очнулся и с дико вытаращенными глазами уставился на небольшую снежную воронку, заглотившую одного из убитых. В гостиной ощутимо похолодало. Если бы демоны решили одновременно открыть портал в Инферно, люди давно превратились бы в ледышки. А так они действовали попеременно, словно давно занимались подобной практикой.
— Очнулись, господин Подшивалов? — теперь Никита занял место на табурете. Закинув ногу на ногу, он терпеливо ждал, когда муж Насти окончательно придет в себя. — Не обращайте внимания на суету. Она не стоит ваших нервов и переживаний. Лучше сосредоточимся на более важном деле.
— Кто ты такой? — прохрипел Семен.
— Барон Назаров, если у вас с памятью проблемы, — не реагируя на нарочитую грубость собеседника, ответил Никита. — Я представляю интересы одной дамы, а конкретнее — вашей жены, Анастасии.
— Что? — Семен дернулся. — Какой еще интерес?
— Позвольте мне, Никита Анатольевич, — Капитонов деловито выступил вперед, держа в руке кейс из светло-коричневой кожи. — Семен Аркадьевич, мы хотели бы разрешить одну неприятную ситуацию, связанную с вашим кхм… супружеством с госпожой Хомутовой, в замужестве — Подшиваловой. Дело в том, что Анастасия Викторовна хочет расторгнуть брак, в котором не видит дальнейшей перспективы…
— Что за чушь? — рванулся вперед Семен и обмяк, наткнувшись на невидимую преграду. Он ощущал магию, чья мощь превышала его возможности. Вырваться из неосязаемых пут, стягивающих его руки и ноги, не представлялось возможности. Оставалось только сидеть и слушать. — На каком основании вы вмешиваетесь в мою личную жизнь? И кто вам сказал такую глупость про развод?
— Проще говоря, Анастасия Викторовна поручила нам вести бракоразводный процесс, — качнул кейсом адвокат. — Азартные игры, приведшие к потере части акций семейного предприятия, а также многочисленные любовницы, с которыми вы открыто демонстрируете отношения — все это в совокупности дает право вашей жене просить о помощи. К сведению, Никита Анатольевич является братом Анастасии Михайловны, и узнав о проблемах родственницы, лично заявил о своем желании помочь.
— У Насти нет братьев, только сестра Ольга, — фыркнул Семен, приходя в себя. — Она, кажется, в Петербурге живет.
— Да, Ольга живет в Петербурге, в моем доме, — вмешался Никита. — И она входит в мой клан на правах родственницы.
— Оу…, - только и смог вымолвить Подшивалов. До него только сейчас дошло, кто такой Назаров. О молодом клане, на создание которого дал «добро» сам император, говорили много. И даже здесь, в Благовещенске, об этом событии известно не только дворянам, но и последней горничной, редко смотрящей или слушающей новости. Кстати, Настя вела тогда себя очень странно: едва ли не пела от радости. — Так вы тот самый…
— Наконец-то вы вспомнили о вежливости, — усмехнулся Никита. — Конечно же, Настя, как и Ольга, не мои родные сестры, и даже не родственницы побочной ветви. Но меня с ними связывает очень многое, чего иногда не хватает настоящим братьям и сестрам. Поэтому я здесь, и защищу Настю всеми возможными средствами.
— Наш брак освящен перед церковным алтарем, — напомнил Семен, криво улыбнувшись. Ему не понравился тон Назарова. — Поэтому, нравится моей жене или не нравится, как я себя веду — мы вместе до самой смерти. Ваши ведические каноны, господин барон, я не собираюсь соблюдать.
— Я могу устроить так, что уже через год Настя скинет траурные одежды, — пожал плечами Никита. — Мне не трудно.
Подшивалов побледнел. Угроза была недвусмысленной. Сболтнешь языком лишнее — и тут же эти твари заберут тело и душу в свою преисподнюю. Господи, как же здесь холодно!
Его взгляд метнулся к еще одному человеку, стоявшему поодаль. Семен узнал его. Губы свело от злости.
— А! Я понял, откуда ветер дует! Папаша мой решил укорот дать! Уже давно на меня компромат собираете! А тот тип, что за вашей спиной, барон, убил двух моих людей! Так вы все заодно, вместе!
— Ваш отец еще не знает, в какую яму вы упали, господин Подшивалов, — Никита даже не стал оглядываться, поняв, о ком идет речь. — Поэтому выбирайте один из вариантов. Либо мы сливаем всю информацию о ваших художествах Главе Рода, либо вы добровольно разводитесь с Анастасией Викторовной по причине ее невозможности к деторождению. Второй вариант предпочтительнее. Вы получите свободу и вернете все акции в личное пользование. Без оглашения печальных событий. Я даю слово дворянина, что никто и никогда не узнает о произошедшем.
— Невозможности к деторождению? — Семен пропустил последние слова Назарова, потрясенно глядя на бесстрастного барона и его адвоката, присевшего на свободный стул и деловито щелкающего блестящими замочками кейса. — Вы о чем сейчас?
— Вы не знали, что Анастасия не может рожать? — удивился Никита. — Мне очень не хочется обсуждать эту деликатную тему, но вынужден раскрыть приватную информацию.
— Мы уже почти четыре года живем вместе, но Настя никогда не заводила разговор о своем недуге, — как-то обмяк Семен и тут же встрепенулся, глаза его засверкали. — Если это так, то я могу дать развод. Какой смысл супружества без детей?
— Не лицемерьте, Подшивалов, — Никита ощутил, в какую гадливую субстанцию погружается. Аура Семена покрылась тонким налетом черноты и грязно-бурых разводов, расползшихся по всему энергетическому контуру. — Для вас важнее сохранить свою репутацию честного дворянина и вернуть потерянное, чем любить человека, доверившегося вам. Впрочем, нравоучения не собираюсь читать. Геннадий Митрофанович!
— Вы читали брачный контракт, Семен Аркадьевич? — поинтересовался адвокат, держа в руке скрепленные листы договора.
— Да. Я же его подписывал, — сдерживая злость на слова барона, откликнулся Подшивалов.
— Пункт седьмой, подпункт «вэ», — адвокат пролистнул пару страниц. — Это к случаю невозможности деторождения. Если к определенному сроку ваша жена не родит наследника Рода, то каждый из вас имеет право расторгнуть брак. Церковь, кстати, не станет чинить препятствия для оного согласно последней доктрине от тысяча девятьсот тридцать пятого года. Хотя, вы могли бы взять на воспитание детишек из сиротского приюта… Это даже зачтется вам.
— Нет, — ожидаемо для Никиты ответил Семен. — Не мое это… воспитывать чужих детей. Дар передается по крови, а если я начну набирать детей из приютов, потеряю старшинство после смерти отца. Говорил я папаше, что надо по ведическому кону жениться. Я бы тогда еще одну или две жены в дом ввел. Как вы, барон…
— Он не согласился, — кивнул Никита. — Ну… это право родителей.
— Папаша и здесь обхитрил меня! — нервно рассмеялся Подшивалов, поерзав на кресле, чтобы хоть как-то ослабить тяжесть невидимого груза на плечах. — Это его задумка, точно! Так выходит, он знал про недуг Насти!
«А Сема не дурак, сразу сообразил, — подумал Никита. — Ну, а как еще? Ведь контракт составляли адвокаты Главы Рода. Ясно, что про этот пункт парень не знал и тоже пропустил его, не читая».
— Отец не был в курсе этих проблем, — волхв жестко пресек дальнейшее развитие мыслей Подшивалова. — Разве Настя могла открыться столь откровенно перед человеком, не принимающим выбор своего сына?
— Пожалуйста, ознакомьтесь с официальным заключением Целителя по поводу здоровья Анастасии Викторовны, — адвокат подошел к Семену и протянул ему бумагу с водяными знаками.
— Гербовая? — удивился Семен и внимательно прочитал сверху донизу. — Целитель — Ольга Хомутова? Почему заключение дает сестра? Это может потянуть на сговор!
— А фамилии ниже видите? — поинтересовался Геннадий Митрофанович, уже давно понявший, что клиента надо додавливать, пока ночь не сменилась утренними сумерками. — Профессора Кошкин и Цулукидзе явно не из тех людей, которые станут рисковать своей репутацией ради развода двух человек, которых они знать не знают.
