— Работаем иглометеми! Быстро!
Мы оперативно вернулись на верхнюю площадку и, подхватив уже заряженные иглометы, начали отстреливать тех, кто бежал по серпантину подъема. Даже успели перезарядиться и немного пострелять по отступающим от башни морхам, но затем они вышли из зоны поражения.
Конечно же морхи никуда не делись — просто решили не тратить понапрасну жизни своих воинов. Что ж, шансы уйти достойно растаяли, как снег под весенним солнцем. Хорошо хоть Грифон успел сделать это как настоящий рыцарь — в бою. Впрочем, ничто не мешает нам спуститься вниз.
Увы, тела Грифона у подножия башни не оказалось — морхи забрали нашего героя с собой. Весь день прошел в тупом ожидании непонятно чего. Жара изматывала наши тела, несмотря на то что все доспехи были давно сняты.
Ночь принесла прохладу, но, увы, не облегчение. Я так и не смог уснуть, пребывая в каком-то полуобмороке. Было так плохо, что даже жажда уже не ощущалась.
В эту ночь огромная луна рано поднялась и соответственно рано ушла, так что рассвет получился стандартным — сумерки довольно быстро размыли ночной мрак, а минут через десять заалело на востоке. Близился рассвет. Внизу почему-то зашевелились морхи. Неужели решили штурмовать с первыми лучами солнца?
Защитники одинокой башни поднялись на ноги. Надевать броню никто не стал — трястись над своими жизнями уже не было никакого смысла.
И вот первый луч дневного светила, изрядно окрашенный в красные тона, брызнул из-за горизонта. Первый луч. Как там говорил волшебник из голливудской экранизации творения Толкиена? «Я приду с первыми лучами солнца на пятый день».
Начинается пятый день с момента выхода из пирамиды и начала погони. Но — увы, чудес не бывает, и никто не придет.
Словно опровергая эту мысль и намекая на то, что чудеса существуют, вдали послышался звук рога. Это был чистый звенящий клич, так непохожий на хриплое карканье морхских сигналов.
Глаза слезились от яркого света, но я все же рассмотрел рассекающий травы квадрат имперской центурии.
Сердце гулко стукнуло, и тут же робко дала о себе знать надежда. Может, это мираж? Но нет, морхи внизу заволновались сильнее, явно обеспокоенные подобным соседством.
Замешательство людоедов длилось недолго. Большая часть тут же рванула в сторону легионеров, а меньшая побежала к башне.
— Иглометы! Урген, Еж, на перезарядку! Сейчас будет жарко!
Последний взгляд на построение легионеров отозвался в душе беспокойством — очень уж беззащитно выглядела плотная «коробочка» синтагмы на фоне огромной толпы морхов. За прошлый день лагерь, в котором собрались как минимум две с половиной тысячи людоедов, увеличился почти вдвое. Но пока нам нужно было побеспокоиться о себе.
Морхи настолько стремились быстро попасть на вершину пирамиды, что не только бежали по серпантину, но и устраивали живые лестницы, стараясь напрямую забраться с витка на виток. Вот только это у них получалось из рук вон плохо. Несколько «скалолазов» уже летело вниз.
— Ждем! Стрелять только в тех, кто поднимется повыше.
Расчет был прост — падающее тело наверняка заберет парочку с нижних витков, да и ущерб от падения будет больше.
Шесть стволов опустели очень быстро, как и два «пистольных». Возможно, нам еще удастся сделать перезарядку, но это вряд ли, так что мы взялись за арбалеты. Шип и Змей оперативно облачались в броню и уже готовились встретить морхов на верхней площадке, но «гостей» они так и не дождались. Внезапно морхи, облепившие обращенную к подходящей центурии сторону, начали сыпаться вниз. Причем не просто так, а утыканные длинными стрелами. И эти стрелы я моментально узнал.
Как?! Откуда?!
Толпа морхов не смогла остановить стального контура легионеров, усиленного как минимум парой сотен драгун. Конечно, их движение замедлилось, но наши спасители неуклонно продвигались к башне. Штурмующие наше убежище морхи застыли в нерешительности. Они не могли ни атаковать, ни отступить, потому что в этом случае им придется выйти на обстреливаемую сторону. Те, кто был на нижних витках серпантина, просто спрыгнули, остальные также попытались последовать их примеру — спрыгивать с семиметровой высоты намного легче, чем карабкаться вверх. Но все равно хватало «счастливчиков», сорвавшихся вниз и по достоинству «оценивших» твердость каменной площади.
Спустя казавшиеся бесконечными полчаса квадрат центурии приблизился к подножию башни. Вверх по серпантину тут же потянулась цепочка воинов. Причем это были не легионеры, а драгуны. Они не вступали в контактный бой, а просто расстреливали морхов практически в упор. Через пару минут все башня была облеплена людьми, которые продолжали стрелять во все стороны. На верхнюю площадку поднялся Мороф — с этим «цыганом» начался мой поход, с ним же он и закончился.
Напряжение схлынуло, и я едва не брякнулся в обморок, словно растроганная девица, — хорошо, хоть сразу пришел в себя. Для начала нас напоили, причем обратно фляги пришлось отбирать силой у всех, только Шип проявил завидную выдержку, вернув почти двухлитровую посудину всего лишь после пары глотков.
Времени на разговоры не было. Несколько драгун с помощью профессора и Змея разбудили Черныша и приготовились осторожно спускать вниз одуревшего от магической отравы коня.
Мы покидали башню, огрызаясь острыми стрелами. С каждым витком спуска мне становилось все хуже, а к подножию башни меня буквально снесли на руках. Стальной контур центурии принял под свою защиту спасенных и начал продавливать себе путь сквозь толпу безумно орущих морхов. Мной же занялся легионный целитель. Визитной карточкой этого мага была освежающая волна с едва уловимым запахом сирени. В голове сразу посветлело, и я высвободился из бережно поддерживающих рук. Но только для того, чтобы тут же крякнуть в крепких объятиях Лована. Лишенный дара речи центурион не мог ничего сказать, но его взгляда вполне хватало.
— Я тоже рад тебя видеть, старик.
Весь день и большую часть ночи мы шли через саванну. Удачный «график работы» луны позволял двигаться без остановок. Постоянное давление морхских масс постепенно превратилось в наскоки, а затем лишь в редкие вылазки. И это неудивительно — весь путь синтагмы был усеян телами морхов. Хватало потерь и среди людей, но пока нам удавалось забирать с собой и раненых, и погибших, не оставляя тел на поживу людоедам.
Неспособных двигаться несли драгуны. Иногда по безмолвной команде Лована, озвученной воплями тирахов, отряд останавливался. Драгуны аккуратно опускали тела на землю, натягивали луки и пускали тяжелые стрелы по высоким траекториям в сторону отступающих масс морхов.
