Я не удержался, спрятал-таки его за спину и грозно вопросил:
– Так, есть тут кто более-менее адекватный, чтобы объяснить мне, что за балаган нынче творится?
– Понимаете ли, тан Максимильян, – Дарин, покосившись на старейшин, которые все как воды в рот набрали, все же заговорил, тщательно подбирая слова, – черный металл, без каких-либо дополнительных на него воздействий, может выйти только из-под молота мастера клинков.
– Да ну, фигня какая, – пожал я плечами, стараясь не обращать внимание на сверлящие меня взгляды множества гномов и людей, из любопытства начавших присоединяться к собравшейся толпе. – Может, примеси какие, или окислился на воздухе почему-то, или еще что…
– Металл весь черен, а не только его поверхность, – ответил мне Дарин.
– Ну ладно, хорошо. Пусть даже я тот самый мастер клинков, зачем делать такие глаза и привлекать к этому событию столько народа? – моему терпению подходил конец.
– Видишь ли, Максимильян, – Дарин от волнения стал называть меня без титула, – я промолчу о том, что за всю историю нашего народа таких мастеров было всего шестеро и все они оставляли после себя не совсем обычное оружие, не стану говорить, что их оружие вошло не только в наши легенды, но и в легенды других народов. Скажу только, что видеть простого человека, который является мастером клинков, – это чудо.
– Прям такой уж и простой, – проворчал я, все еще не совсем понимая, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор.
– И что будем делать, Дарин? – спросил Дорн.
– Срочно посылать гонца Торгидору, что же еще, – ответил тот. – Ты думаешь, он упустит шанс заново отковать Каладборг?
– Я думаю, что уже через трое суток сюда явится королевская гвардия, – задумчиво произнес Дорн.
– Какой-такой Каладборг, какая гвардия, что вы несете? Вы что, специально решили меня разозлить? – я перешел на крик.
– Боюсь, тан, что вас ждет новое путешествие, теперь уже в нашу столицу. – Подошедший Атор взял из протеза Дарина подкову.
– Не, ну это уже наглость! – Я едва не задохнулся, меня опять собирались куда-то впрячь, при этом не интересуясь моим мнением. – А я вам заявляю, что никуда никаких гонцов мы посылать не будем и никто ничего не узнает.
Дарин скептически оглядел толпу гномов.
– Боюсь, тан, у вас действительно нет выбора. Вы ведь не только гражданин Шамора, но и вассал нашего короля, и будет лучше, если вы сами уведомите его величество о произошедшем, чем ему об этом доложит кто-то другой. – Дарин показал мне глазами на окружающую толпу, намекая, что в толпе легко может быть соглядатай.
Я нахмурился. Дарин был прав, после принятия титула тана у меня появился двойной вассалитет, и просто так отказаться от этого невозможно. Но все же я предпринял еще одну попытку переубедить окружающих:
– Я вообще не вижу в случившемся ничего особенного. Узнает король – хорошо, нет – еще лучше, так что предлагаю всем просто разойтись и забыть об этом маленьком недоразумении.
– Тан, ничего не выйдет, – произнес Дорн, качая головой. – Вы теперь наше национальное достояние, а то, что вы являетесь таким же подданным нашего короля, как и мы, только облегчает ваш и наш выбор.
– Вы хотите сказать, что если бы я был посторонним, то меня просто скрутили бы и силком привезли в столицу? – я презрительно хмыкнул.
– Как только Торгидор узнает, что Каладборг возможно отковать заново, дело может дойти и до этого, хирд гвардейцев до сих пор не знал поражений, – спокойно ответил мне Дорн.
– Да и вообще, Торгидор может пригрозить, что отменит ваше соглашение с ним насчет земли, – тихо сказал Дарин.
Я наконец понял всю серьезность положения. Похоже, никакого выбора у меня действительно нет.
– Так что за Каладборг этот? – спросил я, практически смирившись с тем, что попал из огня да в полымя.
– Каладборг – это меч, выкованный последним мастером клинков и принадлежавший роду Торгидора, – ответил Тарак. – Он был сломан в битве с демоном. Этот меч – символ королевской власти, он способен одним взмахом срезать верхушки трех скал.
«Ну да, конечно, – тут же хмыкнул я про себя, – вранье чистой воды. Ладно, все равно придется смириться и посмотреть, что из этого выйдет. Раз король так дорожит этим мечом, то я слуплю с него большую цену за свою работу. Да и вообще, надо учесть и то, что меня принуждают к отлучке из дома, и то, что работать, похоже, придется внизу. Еще поглядим, кто первый пожалеет о таком повороте событий».
– Ладно, ничего не поделаешь, шлите гонца к его величеству, – обратился я к старейшинам. – Только не приукрашивайте ничего, одни голые факты, тем более что ваши выводы пока еще ничем не подтверждены.
– Конечно, тан. – Дарин с укоризной посмотрел на меня, словно обвиняя в том, что я мог так плохо о нем подумать. – Я перед отправкой обязательно покажу вам послание.
– Все за работу. – Дорн повернулся и таким спокойным, но твердым голосом отдал приказание, что не только гномов, но даже людей как ветром сдуло.
«Хоть за здешние дела можно будет не волноваться, – улыбнулся я, видя, с какой скоростью все выполнили указание старосты. – Главное, чтобы сам Совет не отошел в мое отсутствие от «генеральной линии партии».
«Что-то мне расхотелось в кузнице работать», – решил я и обратился к мастеру Тараку:
– Простите, мастер, что-то руки опускаются у меня.
– Да-да, разумеется, – рассеянно ответил он, мотая головой. – Даю тебе день отдыха, приди в себя.
– Дарин, пошли со мной, хотя бы расскажешь что-нибудь об этих мастерах, – попросил я гнома.
– Конечно, Макс, – кивнул он и зашагал рядом.
– Ну и? – Я сел за стол, пододвинув к себе тарелку с тонко нарезанным беконом. «Чайку бы сейчас, – вздохнул я, – да с сахарком». К сожалению, ни того, ни другого тут не было, равно как не было и шоколада.
– Никто толком не знает, – начал гном, – как это выходит, что бывшие вчера самыми обыкновенными гномы вдруг начинают ковать черный металл.
– Со мною-то ничего… – начал я и осекся. – Погоди! Это что же выходит, инициация, проведенная Загиялом, и то видение меча не были сном или глюками?
– Выходит, что так, – подтверждающе кивнул Дарин. – До этого ведь никаких странностей при работе с металлом у тебя не было?
Я отрицательно помотал головой.
– Ну вот, обычно все так и происходит, – продолжил он. – Вчера еще рядовой кузнец вдруг становится мастером клинков.
– Так что в них особенного-то, в поковках этих, кроме того, что металл черный? – спросил я. – И почему кузнецы зовутся мастерами именно клинков?
– Когда мастер входит в силу, оружие, им изготовленное, становится не просто куском металла, оно приобретает нечто большее, словно берет часть души своего создателя. – Я впервые видел, чтобы Дарин так вдохновенно о чем-то рассказывал. – У такого оружия есть свои, уникальные свойства, которых нет ни у какого другого. У нас каждый ребенок мечтает вырасти и когда-нибудь обрести силу мастера клинков.
