– Чего тебе неймётся? – проворчал Гризли, наконец покончив с едой. – Времени – вагон!
– А ежели сей вагон сковырнётся с рельсов? – возразил Вадим. – Давай, медведище, шевелись! «Раньше сядем, раньше выйдем». К тому ж мне ещё надо ощупать Бугор.
Утробно огрызаясь, больше по инерции, верзила взгромоздился на свой насест, втиснулся в бронегнездо, будто в суфлёрскую будку, и захлопотал там по-хозяйски, выметая остатки снега, наводя привычный марафет, проверяя пулемёт и турель. А Вадим снова взялся за управление, благо на главном экране теперь сияла красочная картина раннего утра, вдобавок похожего на раннюю весну, – а значит, отпала нужда в прочих средствах ориентации.
Стряхивая с себя снежные пласты, бэтрик выбрался из сугроба и весело покатился вверх, широченными шинами хрустя по свежему настилу. Солнце уже пригревало вовсю, понемногу раскаляя броню, но воздух сохранял морозную свежесть и сухость, свойственные высокогорью. Так что тепло не усугублялось духотой, и после ночных заморочек такая идиллия даже настораживала. Однако подозрительного вокруг не происходило, а склон и вправду сделался пологим, уже не доставляя бэтру серьёзных проблем.
Довольно быстро они миновали последнюю рощу и выкатились на просторную поляну, скорее даже луг, пологий и плоский, протянувшийся почти до горизонта. А с той стороны уже выезжал из леса похожий вездеход и так же резво стремился навстречу. Похоже, граница пролегала по самому центру лесной плеши, где ту пересекала широкая полоса голой, расчищенной от снега земли (интересно, кем – пограничников что-то не видать), и где должна была состояться долгожданная «стрелка» контрабандистов соседних губерний.
– Ваши бэтры не из одного инкубатора? – поинтересовался Вадим. – Или тамошние партнёры и подбросили вам это чудо техники?
В ответ Гризли только неопределённо хмыкнул, зародив в Вадиме сомнения. Однако с выводами он решил погодить, пристальней вглядываясь в приближающийся бэтрик.
– Не гони шибко, – вполголоса предупредил напарник. – Медленней, медленней… ещё…
И тут горизонт перед ними стал взмывать в небо, будто приграничный луг вдруг принялись сгибать посередине. Вадим ощутил внезапное и угрожающее нарастание крутизны, а встречный бэтрик уже опасно нависал над ними, готовый сорваться в любой миг. Ударив по тормозам, Вадим перевёл дыхание и оглянулся, снова обнаружив себя на бесконечно длинном склоне, плавно спускающемся в пустоту. Затем слегка сдал машиной назад и выключил моторы.
– Приехали, – подтвердил Гризли. – Двигай, приятель, на выход, только огнестрелы не забудь – мало ли?
Вслед за напарником Вадим выбрался из вездехода, уже не удивляясь, что наверху, по ту сторону границы, из такого же бэтрика появляются двое верзил в неотличимых скафандрах, так же забрасывают за спины убойники и принимаются раскупоривать кузов, в точности повторяя все их движения. «Вот и состыкнулся с забугорьем, – подумал он, – после стольких-то лет! Мало, что они зеркально нас копируют, так ещё ходят вниз головами – верно, для пущего издевательства. Ну хорошо, а как с ними меняться-то?»
На пару с Гризли, в четыре руки, Вадим выволок из кузова странного вида конструкцию и прочно укрепил на расчищенной от снега площадке, даже ввинтил опоры в припасённые невесть с каких времён бетонные гнёзда, массивные и глубокие. Затем они перетащили от бэтрика весь запас тюков, не без удовольствия ворочая тяжести и аккуратно складируя тюки рядом с загадочной установкой. А последний уложили прямо в неё, на небольшую платформу, похоже, разгоняемую вдоль коротких рельс.
– Что ли, катапульта? – предположил Вадим. – Сами-то в неё не забирались?
– Ага, попробуй, – ухмыльнулся Гризли. – Знаешь, какая тут моща? Говорят, при разгоне человек расплывается в кровяное желе.
– В биомассу?
– Ну, – согласился здоровяк, – так говорят. Лично не проверял – может, и врут.
– А как же трофеи? – Вадим кивнул на тушу хищника. – Только броня и долетает?
– Насколько знаю, не только. Наверно, они сшиты покрепче нас.
– Понятно. – Вадим взглянул на часы. – У нас ещё минут сорок, верно? Я прогуляюсь.
Неторопливо он двинулся вверх по склону, с каждым шагом всё сильней клонясь к поверхности, пока не пришлось карабкаться по обрыву, цепляясь за пучки пожухлой травы. Сорваться Вадим не боялся – в крайнем случае, прокатится по рыхлому снежку, да и земля здесь почти без камней. Но вот что ждало его впереди… или наверху? Или кто?
Кажется, он только-только почуял странные и чуждые ароматы, веявшие невесть откуда, и даже ощутил снова присутствие ночного исполина, когда перевалившая через вертикаль поверхность стала клониться на Вадима, всё круче и круче, а травяные пучки – с хлюпаньем выдираться из дёрна, не выдерживая его тяжести. Наверно, он выбрал не самый удачный маршрут для подъёма, а переигрывать уже не было времени. Пришлось отступить, как ни обидно.
Однако к кое-каким выводам Вадим успел прийти, подправив ночные рассуждения. Оказалось, после поворота пространства на четверть начинается только уменьшение веса (естественно – ведь центр притяжения остаётся под землёй!), а настоящие чудеса, судя по всему, разражаются после полуоборота, уже при невесомости. Видимо, там и образуется исполинское зеркало – но вот что случается, когда наконец встречаешься с собой? Бр-р-р.. Н-да, может, и ничего. Или же меня вознесёт в самую стратосферу, поближе к вожделенным телеспутникам. А что станет со мной ночью, когда те исчезают? Завершу оборот до полного? И где в итоге окажусь? Ой-ёй…
А если пространство делает полуоборот, скажем, на оболочке сознания или, ещё лучше, на поверхности экрана? – внезапно представил он. Очень занятно… Над этим, господа, стоит поразмыслить, да.
– Вы позаботились о прикрытии? – спросил Вадим, когда вернулся к напарнику, лениво за ним наблюдавшему. – Не понимаешь? Рано или поздно у вашей катапульты перестанет хватать мощей, и тогда вас накроет собственными тюками, возвращающимися по той же траектории… Может, хотя бы бэтрик подгоним?
– Валяй, – не стал возражать Гризли. – Предусмотрительный ты наш. Пяток минут ещё есть.
Поставив вездеход вплотную к установке, Вадим занял позицию возле тюков, готовясь работать у Гризли на подхвате.
– Пошёл! – почти сразу сказал тот, и катапульта болезненно содрогнулась, выпуская первый снаряд.
Всем телом Вадим ощутил сдвоенную отдачу, больно ударившую по ступням, а тюк будто растворился в воздухе, вместе с платформой. Но если она за миг переместилась только в дальний конец направляющих рельсов и теперь плавно съезжала обратно, то от тюка по эту сторону границы остался лишь короткий, оборвавшийся на пике вой, будто вскрик. «Из такой пушки можно и на Луну, – оторопело прикинул Вадим. – Только что же туда долетит?»
