Вслед за детьми показался и сам священник. Заметив незнакомого человека в черном плаще и при оружии, он насторожился, но, узнав Франца, широко улыбнулся и сделал шаг навстречу.
– Здравствуй. – Священник первый протянул ему руку. – Я молился за тебя.
– Твои молитвы помогли, – серьезно ответил Франц. – Не раз мне удавалось найти выход из безвыходных ситуаций.
– Ты так внезапно уехал после нашего разговора… Где ты пропадал?
– О, я совершил необыкновенное путешествие. Ты не поверишь, если я расскажу тебе. Даже несмотря на то, что я мастер рун.
– Почему же, – по губам священника снова пробежала улыбка, – поверю.
– Только учти, на этот раз это будет не исповедь, а дружеская беседа.
– Значит, я могу с чистой совестью разболтать ее содержание кому угодно, – заметил Римус. – Отлично. А то многие жалуются на то, что я – отвратительный собеседник.
– Конечно, ведь от тебя ждут сплетен. Ты знаешь тайные мысли каждого в этом городе.
– Не преувеличивай. Не все же приходят ко мне на исповедь. Ты хорошо выглядишь. – Римус отошел немного назад, оглядел его со всех сторон и одобрительно кивнул. – Поездка пошла тебе на пользу. Появился блеск в глазах, румянец…
– Римус, что ты такое говоришь! Какой румянец? Я взрослый мужчина, а не жаждущая выйти замуж девица.
– Мне виднее, – отозвался священник. – Кстати, да будет тебе известно, в подвале этого храма хранится недурное красное вино…
– Предлагаешь отметить нашу встречу?
– Символически.
– А как же твои прихожане?
– Я для них и так делаю больше, чем в моих силах. И для них, и для их детей. Должна же у священника быть хоть минутка свободного времени? Или час.
– Или два. Мой рассказ будет длинным, – сказал Франц.
– Какое коварство… – пробормотал священник. – Что поделать – два так два. Своего бравого скакуна можешь привязать вон к тому кустику.
Мастер рун последовал его совету. Животное посмотрело на него умными глазами, как бы говоря, я все равно не убегу, можешь не беспокоиться, и принялось щипать траву. Они вошли в святилище. На этот раз Франц не чувствовал того дискомфорта, что он испытывал при прошлом посещении. Римус, ловко проскользнув между беспорядочно расставленных лавок, проявил чудеса ловкости, не зацепившись ни за одну из них подолом рясы.
– Господи, прости мне этот бардак… – виновато пробормотал он. – Но когда пытаешься заниматься с детьми, твоя жизнь превращается в стихийное бедствие. Ничего не успеваешь.
– Но тебе же это нравится?
– Всегда мечтал властвовать над душами. Тем более детскими. – Римус скорчил гримасу. – Но, похоже, мне это не слишком удается.
– Твоя музыка замечательная.
– Скажешь тоже… Кстати, я все-таки закончил свое сочинение. Во всяком случае, я не желаю больше в нем ничего менять, дабы не испортить. Мне кажется, Раэн бы оно понравилось.
– Ты мне сыграешь?
– Обязательно, – кивнул священник. – Но сначала ты расскажешь мне свою историю.
Римус гостеприимно распахнул дверь, ведущую в его покои. В раскрытое окно, расположенное под самым потолком, влетела голубка и, сделав круг, спокойно уселась на раскрытую ладонь священника.
– Ты еще и птиц приручаешь, – удивился мастер.
– Я их иногда подкармливаю, – признался Римус. – Не обижаю. Вот они меня и навещают.
– Чем больше я тебя узнаю, тем больше мне кажется, что ты святой. Музыка, голуби… Любовь к ближним. Ты действительно человек?
– Ах, Франц, меня мучают те же демоны, что и остальных. – Римус отодвинул в сторону столик с бритвенными принадлежностями. – Присаживайся, а я пока схожу в подвал.
Нужно признать, что Франц отлично провел время. Вино, разлитое по старым бронзовым кубкам, было отменным, собеседник доброжелательным. Два с половиной часа пролетели незаметно. Римус слушал его рассказ, не прерывая. Только когда речь зашла о зверствах черных магов, его руки непроизвольно сложились в молитвенном жесте.
– Не переживай, теперь с магами покончено, – успокоил его Франц.
– Упокой Господь их душу и прости злодеяния. Это же надо было так ошибиться…
– Они долгое время держали в страхе целый край. И все из-за этого камня. – Он протянул священнику Ловца Душ.
– Поразительно, – Римус покачал головой, – как такой маленький камешек способен стать причиной стольких бед.
– Хорошо, что все уже закончилось. Я ввязался в противостояние магов и гномов помимо своей воли, но в итоге результат стоил потраченных усилий.
– Я рад, что ты узнал, кто твой отец.
– Да… Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь… Мой отец известный, в узких кругах, разумеется, волшебник. Мог ли я себе такое представить?
– Ты отправишься на его поиски?
– Конечно. Собственно, других дел у меня сейчас нет.
– Как ты думаешь, где он теперь?
– Эрай в плену. – Франц сжал кулаки. – Гномы были о нем очень хорошего мнения, а они не пускают слов на ветер. Они сказали, что волшебник обязательно вернулся бы обратно. А раз не вернулся – значит, его удерживают силой.
– Будь осторожен, Франц. Когда волшебники выясняют отношения, простым людям лучше держаться в стороне. Понимаю, остаться безучастным ты не имеешь права, но осторожность не повредит. Тем более если ты как две капли воды похож на отца. Твои возможные враги заметят тебя раньше, чем ты их. У них будет преимущество, право первого удара. А первый удар, нанесенный умелой рукой, чаще всего бывает и последним.
– Ты прав. Может, мне изменить внешность? Отпустить бороду, например?
– С другой стороны, сочувствующие Эраю, его старые друзья тоже могут узнать тебя и снабдить необходимой информацией. Помочь.
– Хм, – Франц задумался, – в таком случае ничего не буду менять. Никаких бород, а то еще Элейс разонравлюсь…
– Симпатичная девушка, да? – Римус лукаво усмехнулся, допивая вино.
– Если бы ты не был священником, я бы начал волноваться.
– Боюсь, успех у женщин – это не для меня. – Он со значением потеребил рукав рясы. – Впрочем, сам виноват. Раньше надо было об этом думать. Женщины, любовь… Нет, я не могу принадлежать одной женщине, когда в моей любви и понимании нуждаются столько людей. Быть священником очень тяжело, Франц. И дело даже не в сохранении тайны исповеди. Больше всего угнетает необходимость быть постоянным примером для всех. Я стараюсь, очень стараюсь…
– И тебе это удается.
– А наша с тобой размолвка?
– Я уже и забыл о ней.
– Рад это слышать. – Римус взял лютню, лежавшую на кровати, и провел по струнам. – Моя прощальная песнь…
Он принялся играть, закрыв глаза. Тонкими длинными пальцами священник бережно касался струн, и Франц не спускал глаз с его рук, завороженный чудесной мелодией. Музыкальный талант Римуса был от Бога.
