с одержимостью камикадзе. Можно было бы счесть это безумием, но нет.
Это была тактика мясного штурма – затопить врага телами павших, измотать его бесконечным потоком атакующих.
Быстро? Легко?
Для меня это точно не так.
Эти проклятые гоблины всё шли и шли, словно бесконечный поток зелёной плоти и ярости.
Казалось, будто где-то в глубине пещер работает жуткая фабрика, штампующая этих тварей прямо сейчас. А затем отправляющая их в мясорубку боя.
Руки налились свинцом, ноги не слушались, а спина дрожала от каждого наклона назад или вперёд – даже моя выносливость в восемь единиц оказалась бесполезной.
Снаружи тоже было не всё хорошо. Я покрылся ошмётками плоти и был забрызган кровью, словно мясник после долгого рабочего дня.
Второе испытание... В моём представлении оно выглядело совсем по-другому.
Впрочем, я осознанно шёл на это. Знал, что я не монстр, что могу отступить, выбрать другой путь.
Ведь эта ненависть к гоблинам… Она наигранная, искусственно созданная мной.
Ненавижу ли я гоблинов?
Если говорить честно, мне на них совершенно наплевать.
Так зачем всё это?
Ради награды. Без боя нет награды. Я не могу просто отступить и сказать: «Ну, тут нужно убивать, а я не убиваю гоблинов. И вообще я за мир и за всё хорошее.»
С такими мыслями лучше сидеть дома.
Значит, убить гоблинов!
Мои руки, моё копьё работали как механизм. Механизм смерти.
Где-то сейчас гоблинские жнецы встречали гоблинские души и спрашивали: «О чём ты жалеешь?»
Ответ всегда один: «О том, что не убил того монстра!»
Мои ноги уже хлюпали в густой зелёной жиже – кровь доходила до щиколоток. Каждый шаг сопровождался противным чавканьем.
Силы тем временем таяли. Движения замедлялись.
Когда особо шустрый гоблин едва не откусил мне палец, и мне пришлось расколоть его череп кулаком, ко мне пришло понимание – пора.
Левой рукой я вынул из инвентаря малое зелье выносливости.
Изящная стеклянная колба мерцала в тусклом свете пещеры. Внутри переливалась серебристая жидкость, похожая на живую ртуть, играющую всеми оттенками радуги.
Всё верно. Именно для такого момента я и берёг этот «энергетик».
Сорвал крышку и опрокинул его в себя.
Глоток. Ещё один глоток.
Жидкий огонь прокатился по горлу, обжигая внутренности.
Однако за ним сразу пришла волна живительной прохлады, которая разлилась по всему телу.
Боль моментально отступила, а мышцы наполнились новой силой, словно я заново родился.
Система подтвердила то, что я уже чувствовал – второе дыхание открылось.
[+1 выносливость.]
Так я и продолжал сражаться.
Всё же бой не был бесконечным – случались затишья. Короткие мгновения тишины, нарушаемые лишь капающей где-то водой и моим тяжёлым дыханием.
Я не рисковал высовываться – что-то внутри подсказывало: «Не выходи, там опасно».
Когда тишина затянулась больше чем на десять минут, в голове закрутились тревожные мысли.
Два варианта: либо гоблины наконец поумнели и меняют тактику, пытаясь выкурить меня, как крысу из норы.
Ведь это я в ловушке, а не они. У меня нет пути назад, только вперёд – через их трупы.
Либо они закончились.
Хотя это странно – среди всей этой резни я так и не встретил ни одного хобгоблина, хотя точно видел их раньше в главном зале.
Вдох... выдох...
Я размял затёкшие мышцы, разогнал кровь по венам.
Взглянул на проход впереди и поморщился – он был завален трупами и залит кровью.
Фу...
Пришлось использовать копьё как импровизированную лопату, чтобы расчистить путь через эту бойню.
Шорох. Шорох.
Я методично выгребал тела вперёд и назад, создавая себе проход.
Так? Можно идти? Да или нет?
На всякий случай перезарядил арбалет грязными руками.
Мне нужно всего лишь одним глазком посмотреть, что происходит в главном зале. Всего один взгляд. Тихонько, как мышка...
Осторожно выглядываю из-за щели.
Сердце тут же замирает – меня явно ждут!
Хобгоблины.
Их силуэты видны даже отсюда. Они сжимают в руках тяжёлые копья, а наконечники направлены прямо на щель.
Стоит мне выйти – сразу смерть?
Что ж... на каждое действие есть противодействие.
Достаю арбалет из инвентаря. Прицелиться здесь или нормально выстрелить не получится... Но мне и не нужно многого.
Повернуть арбалет боком... и быстро нажал на спусковой крючок.
