В зеркале отражалась гусеничная машина, которая тихонько покачиваясь, как лодка на волнах, шла за нами. На броневом листе, держась руками за ствол тридцатимиллиметровой пушки, сидела фигурка воплощения паучихи. Можно даже позавидовать тому, что она не мерзла. Человек бы давно оставил почки на холодном железе.
Мерно шелестела печка, дуя теплым воздухом. Хотелось уснуть.
Внезапно меня словно обожгло изнутри. Одновременно с этим появилось четкое ощущение подобное зову. Зову помощи. От неожиданной боли я дернулся в кресле. Она быстро прошла, оставив щемящее ощущение в сердце. Хрипло заорал ворон, сидевший сверху машины, вцепившись лапами в фару-искатель.
— Брат, кар-р-р! Беда с братом!
— Что с тобой? — с беспокойством в голосе спросил Кузнецов. Оно быстро перекидывал взгляд то на меня, то на дорогу.
— Тормози! — закричал я в ответ.
Метка была совсем близко и она звала в сторону от трассы влево. Николай нажал на педаль, так что машина резко остановилась, с полметра проехав юзом. Сзади, скребя вымороженный асфальт гусеницами, встала БМП.
— Да что такое?!
— Нам туда, — махнул я рукой.
— Зачем?! — совсем ничего не понимая, спросил товарищ.
— Там что-то случилось.
На капот спрыгнул ворон и громко и хрипло закаркал.
— Там твоя кровь. Кар-р-р. Названный брат в беде. Кровь зовет. Кар-р-р.
— Какой, к черту, брат?! — всё не унимался Кузнецов.
— Так ты о моём брате говорил, скотина, что он просил приглядеть? — бросил я в сторону птицы.
— Кар-р-р. Не о моем же, дубина, — тут же ответил пернатый.
Николай заглушил двигатель и, выскочив из машины, показал жест скрещёнными наискось руками черной девахе. Та поняла и БМП сразу затихла. Я открыл дверь и привстал на подножке. В безмолвии замерзшего мира послышались далекие выстрелы. Очереди сливались в единый шум. Магия, применяемая в бою, чувствовалась даже здесь.
— Не проедем, — произнес Николай. — Там лесополоса и снег.
— Проедем, на на жопотоерке. Снег неглубокий, земля мерзлая.
— А если яма?
— Александра! — позвал я.
— Не ори. Я слепая, но не глухая, — протиснулась вперед сенсорик.
— Ты под снег можешь заглянуть?
— Раз плюнуть.
— Тогда подсказывай.
— Хорошо, но куда едем?
— Помнишь, — начал я быстрый ответ, — мы у лешего были.
— Ещё б не помнить, — пробубнила Александр, коснувшись ладошкой беличьего черепка в её волосах.
— Я с волкодлаком бился. Но когда вышли из леса, он порезал ладонь и оставил свою кровь на моем лице. Я поступил так же. Это, оказывается, был ритуал братания. Мы теперь с ним братья. И моя кровь, что на нем, зовет на помощь.
— Нам что, нечего делать, как всяких собак вытаскивать?! — заорал Кузнецов. — Он нечисть. Пусть сам выкручивается.
— Иди ко всем чертям! — заорал я в ответ. — Это важно. Это Священный ритуал. Я не могу бросить брата в беде.
— Он не брат! Он волк! А это языческая хрень, а не священный ритуал!
— Не хочешь, не иди!
Кузнецов с матом пару раз стукнул кулаком по рулю.
— Идиоты! Идиоты! Но ведь, пропадете без меня! Сука!
Машина взревела двигателем, хрустнула, переключившись на пониженную передачу, и съехала с трассы. Следом нырнула БМП.
Кузнецов, ни на секунду не переставая браниться, отчаянно крутил руль. Вскоре мы проскочили мимо лесополосы и вылетели на занесенную снегу пашню. Здесь машина набрала ход, подняв тучу белой пыли за собой. Нас болтыхало, как в бетономешалке. Приходилось очень крепко держаться.
— Вот они! — прокричала сквозь болтанку Белкина.
Это и так было видно. Там шел полноценный бой. Не меньше трёх сотен чёрных тварей штурмовали небольшой березовый околоток, прозрачный без листвы, как забор из колючей проволоки.
Между сущностями бесновался дух охоты. Он раздавал удары направо и налево, разрывая своими когтями смолянистую плоть. Некоторые сущности вспыхивали огнем, некоторых сносило невидимой силой, как дубиной, но их навалилось слишком много. Там были и псы, и мертвяки, и несколько бронекабанов. Во втором эшелоне противника с оружием в руках залегли в снег чёрные человеки, и стреляли они отнюдь не простыми патронами. Густо фиолетовые, почти на грани различимого всполохи, бегали по шкуре громадного зверя, застревая в ней, как репейник.
Из леса отстреливались люди вперемешку со очеловеченными зверями. Пространство кипело от магии. Силы были не равны, враг явно побеждал. Так там кипела не только перестрелка, но и дикая рукопашная.
— Мы ударим с фланга! Прижмем стрелков!
— А если они на нас кинутся все скопом?! — выдал Николай.
— Мы теперь не одни.
Машина вильнула вправо, а потом встала. Я создал щит, вложив в него все силы что можно было, а потом стал наносить частые, как автоматная очередь, удары фокусным импульсом. У врага тоже был барьер, который блокировал часть заклинаний, но я всё же доставал смолянистых тварей.
Сверху протяжно застрочил крупнокалиберный КОРД, к которому прильнула наша боевая русалка. Пулемет взъерошил снег и заставил недругов обратить на нас внимание. Небольшой отряд проворных мертвяков месте со псами и одним кабаном бросились к нам.
Мимо нас с ревом промчалась боевая машина пехоты. Демон луны и ночи поняла слова «давить стрелков» буквально. БМП гусеницами наехала на залёгших гомункулов. А потом башня повернулась и стала всаживать с громким тах-тах-тах из тридцатки в кабана. Зверь, защищённый колдовским барьером, завизжал так, что уши заложило от этого противного звука. Снаряды были слишком тяжелы и доставали чудовище, вырывая из него куски. Следом по монстру ударила Фотиди. Она, как всегда, копила силы на один точный и сильный бросок. Кабана разорвало на пополам. Отдача прокатилась даже по моему барьеру, заставив покачнуться от помутнения в глазах.
Кузнецов махнул рукой. В скучкованного врага полетел небольшой рой заколдованный гранат, озарив белыми вспышками деревья и снег. Черная слизь разлетелась по белому.
— Ненавижу! — раздался надрывный вопль, в котором я с трудом узнал голос Светланы. — Мрази! Твари! Ненавижу! Вы убили его! Ненавижу!
Я обернулся. Вампирша выскочила из машины, держа в руках пистолет-пулемет Бизон. Одетая в одно нательное бельё, которым удалось разжиться для больной у солдат на блок-посту, она шагала не в ту сторону где шел бой, а куда-то вбок.
— За ней, — шепнул быстро заползающий в наружный карман куртки Полоз. — Я тож-же чувствую это.
Я выскочил и побежал вслед за девушкой. Та бежала по целине так, что я едва поспевал. Причем, она была босиком. Она шла вперед, словно для неё была только одна цель — убить кого-то, а потом умереть самой.
