Ознакомительная версия.
— А со мной — где сядешь, там и слезешь, — отрубила Халява. — Сам свои бусины ищи, а мне они ни к чему.
Дед хотел было усмирить ее оплеухой, но здоровая девка увернулась и больно заломила ему руку.
— В другой раз выпорю при всех! — пообещала. — Ишь! Раскомандовался! Пошел бы вот да принес мне ужинать!
При этом случились Акимка с Якушкой — так рты и разинули.
Оскорбленный и униженный Лукьян Пафнутьевич от сознания своего бессилия решительно полез на антресоли — ладить петлю. Подручные в панике понеслись звать хозяйку, вовремя успели — плача и причитая, Матренушка своего законного супруга из петли вынимала.
Наказав подручным следить за ним в четыре глаза, ночью Матрена Даниловна ускользнула просить совета у Евсея Карповича.
Евсей Карпович был делом занят — расхаживал по клавиатуре включенного компьютера, да не просто так, а со смыслом: где притопнет просто так, а где — дважды.
— Тише, Матрена, — прошептал. — Мой-то совсем отрубился…
Дениска спал, свернувшись калачиком, на диване.
— Ты бы одеяльце-то ему подоткнул, — укорила Матренушка.
— Не малое дитя, не простудится. Я вот ему работу правлю. У него семинар на носу…
— И что же?
— А то! Слово «крименальный» через «е» вон настучал. И слово «привентивные» — видишь?
— И что?
— А надо — «превентивные».
Евсей Карпович топнул посередке клавиатуры.
— Ловко это у тебя выходит. А скажи, Евсеюшка, ты знаешь, кто такая Халява?
— Халява… — домовой призадумался. — А слыхал. Ее на зачетку приманивают. К моему гости приходили, рассказывали.
— Как это — на зачетку? И нельзя ли ее на ту зачетку обратно выманить?
— Куда это — обратно?
— Из дому то есть…
— Темнишь ты что-то, — строго сказал Евсей Карпович. — Ну-ка, говори толком.
— Халява у нас завелась! — воскликнула Матренушка. — Житья от нее никому не стало!
И разревелась в три ручья.
— Вот не было печали, — пробурчал домовой.
Матренушка рыдала прямо на столе, присев на коробку для дискет, и он устроился рядом, приобнял, по плечику хлопал и глупые ласковые слова на ушко шептал — те самые, успокоительные. Наконец она хлюпнула носом в последний раз. Но, по бабьей своей хитрости, высвобождаться из объятий не стала, а даже еще теснее прижалась.
— Ну так вот, откуда эта Халява берется на самом деле — не знаю, не скажу. А, говорят, ее можно вымолить. Уродится, скажем, такой бездельник, что хоть его за деньги показывай. И велят тому бездельнику родители учиться в институте. А ему учеба хуже каторги. Вот он весь семестр бездельничает…
Слово «семестр» Матренушка знала — все-таки Анечка тоже была студенткой. Поэтому сказала «ага», но как сказала! С восхищением перед тем, какой у нее Евсей Карпович образованный.
— Бездельничает, а сессия возьми да и начнись. И вот экзамен сдавать, а у него в дурной башке и конь не валялся. Значит, ночью, как часы бьют, нужно руку с раскрытой зачеткой за окно выставить и трижды взмолиться: Халява, ловись, Халява, ловись, Халява, ловись! Бывает, что и ловится.
— Еще как бывает!..
И Матрена Даниловна рассказала Евсею Карповичу, какое дома стряслось несчастье.
— Дармоед, стало быть, — подытожил домовой. — Ну, как я понимаю, главная во всей этой истории — Анечка. Нужно так сделать, чтобы она того дармоеда выгнала. Если не она — так больше некому, только она вправе. А вместе с ним и Халява уберется.
— Да как же, Евсеюшка?.. Они и пожениться сговорились!..
Должно быть, слишком громко восклицала Матренушка — Дениска пошевелился. Домовые тут же, присев на корточки, спрятались за дискетной коробкой.
— Нишкни ты… — прошипел Евсей Карпович. — Разбудишь мне парня, а ему с утра на дежурство заступать. Работа да учеба, работа да учеба — и выспаться-то ему толком некогда.
— Да, этот — не дармоед…
И Матренушка внимательно посмотрела на светлые Денискины волосы, на пряменький, чуть вздернутый нос, на упрямый подбородок. Вот только глаз было не разглядеть — потому как закрыты. Но ей и профиля вполне хватило…
* * *
Как и следовало ожидать, избалованная Анечка поселила Алексея в своей комнате. А Халява целыми днями тем и занималась, что нашептывала хозяевам, какое ценное приобретение этот самый Алешенька.
Приобретение ходило на работу, но не слишком часто, а дома обожало валяться на диване в обнимку с Анечкой и строить планы на будущее.
Лукьян Пафнутьевич еще раза два сцепился с Халявой, но без толку. Зловредная девка давала ему отпор, да такой — мало не показалось. Привыкший к повиновению домовой дедушка впал в депрессию, так что Акимка с Якушкой умаялись у него веревки отнимать. Матренушка же искренне и горестно недоумевала: за этого ли слюнтяя она замуж шла? До той поры только и был силен, пока не встречал противодействия…
Среди подручных тоже разлад пошел — Акимка сообразил, что Халява тут теперь за главную, и начал всяко к ней ластиться. Как-то ночью Матренушка, удивленная журчанием воды в ванной, заглянула проверить закрыл ли разлюбезный зятек кран да не выйдет ли потопа? Обнаружила она там сущую семейную идиллию — Акимка купал Халяву и трогательно надраивал ей спинку.
Той же ночью Матрена Даниловна поспешила к Евсею Карповичу, и он ей дал дискету, растолковав, куда встромлять и на что нажимать. Сам же идти в чужую квартиру наотрез отказался. Пришлось ей, бедолаге, одной этим делом заниматься.
Проста душой была Матренушка и несложным вещам обучена. Тараканов и моль гонять, за порядком следить, заговорам кое-каким тоже — но вот компьютерному делу невест у домовых сроду не обучали. Семь потов с нее сошло, пока установила в Анечкином компьютере новый скринсейвер. А когда увидела на экране жуткую картинку — побелела, бедненькая, и руками за щеки схватилась, и — ах, ах, ах!
Выключив машину, прямо среди бела дня поспешила она к Евсею Карповичу. Тот, к счастью, домовничал один — Дениска ушел на лекции.
— Ты что ж это, ирод, мне подсунул?..
— Я, Матренушка, все Сети перетряс, пока эту мерзость сыскал, а ты же еще и ругаешься, — укоризненно сказал домовой, который повадился в хозяйское отсутствие шариться по Интернету. — Тут просто голых девок ставить проку бы не было, посмеялась бы твоя Анечка, и только.
И под страхом смертной казни не рассказала бы Матренушка, что за кошмар увидела она на мониторе. Конечно, знала она, что и между мужиками всякое бывает, но не такое же!
— А ты мое задание выполнила? — спросил Евсей Карпович.
— Да не до того было!
— Ну, гляди…
Когда Матрена Карповна явилась домой, в комнате у молодых был скандальчик. А и как ему не быть, когда Анечка, вернувшись и включив машину, такую срамотищу обнаружила? Родители ее поставить не могли, значит — Алешка!
Ознакомительная версия.
