Уговорить Черепа отвести их обоих и бесёнка обратно в Тентир было непростой задачей, но он, наконец, неохотно согласился, всем своим видом показывая Ты должна мне кое-что, кое-что без сомнения означало самого большого жареного цыпленка, которого Джейм только сумеет отыскать. Они добрались до училища уже в сумерках, оставили раздражённого раторна с натруженными ногами среди валунов и спустились вниз, к изумлению вернувшихся поисковых партий.
Некоторое время спустя Джейм стояла снаружи казарм Норф, наблюдая за персиковыми отсветами окон Комнаты Карт. Падал легкий снежок. Её дыхание хохолком поднималось в холодном воздухе и она поглубже завернулась в свою меховую куртку.
За ней из казарм возникла Шиповник. — Ну?
— Дело решается. Комендант, Горбел и Киббет всё ещё наверху.
Они замолкли, когда дверь в Старый Тентир отворилась. На пороге стоял Киббет. Он оглядел квадрат, вглядываясь в освещенные окна и тёплое товарищество внутри, затем повернулся и снова шагнул в замок. Поскольку дверь он за собой не закрыл, они могли видеть, как он идёт через весь большой зал, открывает переднюю дверь и выскальзывает через неё наружу в ночь.
— У него же нет куртки, — сказала присоединившаяся к ним Рута. — Он же замёрзнет насмерть.
— Он выбрал Белый Нож зимы. Для этого ему не нужна куртка.
Записка для Джейм прибыла в её отсутствие. Она вскрыла её, пока кадеты добровольцы формировали цепочку с вёдрами, чтобы наполнить ей ванну. Она была от Кирен и гласила:
— Твой слуга Серод покинул Гору Албан. Сначала мы думали, что он спрятался, иначе бы я информировала тебя раньше, но потом пришли известия, что он взял почтовую лошадь и скачет на юг.
— Постскриптум: похоже, что он также прихватил с собой некоторые потенциально опасные травы из сарайчика Индекса. Индекс есть Индекс, он не сказал мне, что это за травы или как они действуют, но он советует, если ты их найдёшь, сделать заметки об их воздействии перед тем, как ты их уничтожишь.
С запиской в руке Джейм вошла в тёмные покои своего дяди. Один из двух ящиков был взломан, а его содержимое, Куртка Лордана, пропало. Серод вернулся.
60-й день зимы
IРассвет Дня Середины Зимы выдался ярким и чистым. А лучше того, Заречье переживало одну из своих редких оттепелей середины зимы. Где-то весело чирикала введённая в заблуждение и, вероятно, обречённая малиновка. Повсюду звенел перезвон капели, а с жестяной крыши галереи рядами сверкающих зубов свисали сосульки, отделяя дощатый настил от тренировочного квадрата. Кадеты, выходившие из казарм на построение, приостановились, разглядывая их, а потом рассмеялись. Было жаль губить подобное чудо, так что они сломали ровно столько, сколько было нужно, чтобы аккуратной цепочкой выйти в квадрат.
Там их ждал Комендант. Когда они возбужденно построились, он начал прогуливаться между их рядами, руки сцеплены за спиной, белый шарф офицера пульсирует на его горле. Всё, что было слышно, так это свист его длинной, чёрной куртки, капанье воды и хлюпанье его сапог по влажной земле. Примолкла даже малиновка, как будто под сенью кружащего ястреба.
— Добро пожаловать, — сказал он своим ясным, чистым голосом, — на Зимнюю Войну.
Ряды кадетов вздрогнули как стая гончих, едва удерживаемых на поводке.
Шет Острый Язык улыбнулся. Спокойным, почти легкомысленным тоном, он просуммировал все правила игры, выделяя их сходства и различия с геном. Большинство кадетов могли произнести следующую строчку ещё до того, как это делал он. Тем не менее, среди рядов замаскированных офицеров, выбранных в качестве наблюдателей, была одна стройная фигура, которая внимательно слушала, и это был не рандон.
Сосредоточенность пришельца была нарушена хриплым бормотанием за его спиной.
— Харн, — шепнул он, — с тобой всё в порядке?
Рандон покачивался на месте, его большие руки сжимались и разжимались, глаза налились кровью и остекленело блестели, выглядывая через его маску.
— Всё в порядке, всё не так, всё пропало…
— Харн!
— Я понимаю ваш энтузиазм, — говорил Комендант кадетам. — Тем не менее, не забывайте, что вы студенты первогодки, включая и ваших главных десятников. Любая военная кампания это далеко не простая задача. Она вполне может выйти из-под вашего контроля. Старайтесь также ограничивать любое чрезмерное насилие. Никто не должен быть убит или даже серьёзно покалечен. Поступать так не только против правил, но и просто дурно. В лучшем случае, это будет стоить вам очков. В худшем… ну, ваши тренировки здесь должны были научить вас, как добиваться максимального эффекта минимально возможной силой. Мы воины, а не простые мясники. Мои глаза — тут он вяло взмахнул рукой в сторону наблюдателей — будут держать меня в курсе вашего прогресса. У вас двадцать минут, чтобы расположить ваши флаги. Вперёд.
Кадеты рассыпались в стороны.
Это не должно было занять много времени, поскольку каждый дом бесконечно пересматривал все возможные варианты. Большим искушением было держать свой флаг при себе, чтобы как можно лучше его защитить. Тем не менее, его можно было спрятать в любой точке своей территории, то есть, внутри пространства своих казарм, или — ещё больший риск — где-нибудь ещё в пределах игрового поля.
И Берриминт, и Дони, оба заранее сказали Джейм, где они планировали разместить свои собственные флаги. Сама Джейм выбрала спальни кадетов с их лабиринтом тентоподобных перегородок. И всё же, сначала, она хотела ещё разок проверить покои Грешана на наличие Серода. Теперь, больше чем когда-либо ещё, его знание потайных проходов Тентира было просто бесценным. Кроме того, её сильно беспокоило то, что он вообще вернулся, и уж тем более то, что он забрал обратно Куртку Лордана, или же наоборот. Таким образом, она взбежала вверх по лестнице, в сопровождении Жура и со знаменем Норфов, сложенным у неё под курткой.
Однако в руинах, которыми стали покои Грешана, не было никаких признаков Серода. Похоже, ей и в самом деле следует навести здесь порядок, подумала Джейм. Жур прорысил к ящику, содержащему кокон, и положил на него передние лапы. Через его вставшие торчком уши она услышала сонный, мурлыкающий рокот внутри, и ощутила его через его лапы. К кому же теперь привязана вирма? Она появилась здесь как товарищ тёмного переврата, затем укусила Тори, потом ужалила её. Шутки в сторону, не сглупила ли она, приютив тёмную, пусть и не павшую? Ха. То же самое можно было спросить и у Тёнтира, но училище не совсем ясно представляло, что же именно попало в его руки в её лице.
