Эгин не знал и не понимал, зачем остановился Авелир и что значат его ничего не значащие слова. А спросить Эгин не успел, потому что над дорогой неожиданно всклубилась пыль, промелькнула едва заметная сероватая молния и совершенно неподвижная фигура Авелира вдруг растворилась в прозрачном воздухе, словно бы ее и не было никогда.
Первым смысл происходящего стал ясен Лагхе. Гнорр Свода Равновесия молниеносно извлек из заспинных ножен двуручный меч Кальта Лозоходца.
– Вот что, аррум. Ты, кажется, немного научился входить в Раздавленное Время. Если так – входи.
В этот момент Эгин смог углядеть несколько едва заметных, чудовищно быстрых промельков стали в клубящейся посреди дороги пыли. Он понял. Там – Авелир и еще кто-то, способный входить в Раздавленное Время. И они, похоже, сейчас убивают друг друга.
Лагха уже успел исчезнуть. Эгин посмотрел на вконец обалдевшего Снаха и сказал, тщательно подбирая известные ему горские и несложные варанские слова:
– Сейчас я исчезну. Если… потом… вы смотреть наше тело мертвым, то…
Эгин не знал что имеет смысл советовать горцам. Наверняка если неведомому врагу, владеющему Раздавленным Временем, удастся одолеть в схватке Авелира, Лагху и Эгина вместе взятых, ему не составит никакого труда убить и горцев, и Лорму с Сорго. И притом сделать это столь быстро, что те даже не поймут, что они уже не жильцы на этом свете. К огромному удивлению Эгина, Снах понял не только его смешанный горско-варанский диалект, но и то, что аррум оставил невысказанным. Снах кивнул и закончил за Эгина:
– …то увидеть себя мертвыми тоже.
x 16 x
Как прекрасно понимал Эгин, к моменту его входа в Раздавленное Время для Авелира за несколько последних мгновений уже успели пройти не менее десяти коротких колоколов, а для Лагхи – около пяти.
Один эверонот лежал, неестественно скрючившись, вминая в дорожную пыль таким маленьким, как оказалось, телом, обломки своего меча. Эгин видел при помощи Взора Аррума, что эверонот еще жив, но, похоже, совершенно обездвижен.
А второй эверонот стоял в нескольких шагах от первого. Он был одет в мокрый плащ Правого Крыла Желтого Дракона. И в его руках блистал великолепный клинок неизвестной Эгину ковки.
Да, об этом он мог бы догадаться сразу же. Это был Ибалар, страшный учитель Лагхи, недобрый брат Авелира.
Эверонот был страшен. Неимоверно быстрый, верткий и подвижный с точки зрения Эгина даже теперь, когда аррум тоже пребывал в Раздавленном Времени, Ибалар, кажется, успел полностью обезвредить своего брата и сейчас вел с Лагхой весьма странную беседу.
– Твой выбор по-прежнему невелик, Властвующий и Покоряющийся, – сказал Ибалар спокойно.
С гнорром явно что-то было не так. Несмотря на то, что его устрашающих размеров меч был занесен в готовности над головой в «стойке скорпиона», несмотря на то, что он еще явно не был ранен, Лагха производил впечатление неудачно оживленного мертвеца. Его щеки пылали странным голубоватым пламенем, на лбу выступили крупные капли темного пота, в глазах стояла непроницаемая стена страха.
– Ты можешь быть убит мною здесь и сейчас. Немедленно. А можешь добровольно предаться моей власти, пройти Черное Посвящение и тогда, не пройдет и нескольких недель…
Лагха, похоже, устал слушать. Он с видимым усилием сделал шаг вперед и его меч в каком-то деревянном, любительском ударе, попытался настигнуть Ибалара. Но тот лишь лениво махнул мечом и…
Эгин, плохо понимая происходящее, увидел, как двуручный меч Лагхи, совершив в точности такое, как предыдущее, но при этом обратное движение, вновь застыл над головой гнорра. А сам Лагха сделал шаг назад. Такой же точно, как до этого – вперед. Казалось, что гнорр прожил сперва три удара сердца как бы «из прошлого в будущее», а потом – «из будущего в прошлое».
– Стоять! – потребовал Ибалар и вновь продолжал спокойным, ровным голосом:
– …не пройдет и нескольких недель, как мы завершим начатое. Я ведь сейчас на службе у Ихши, Лагха. И моя власть над южанином сейчас не меньше той, которую я имел над глупым сыном несчастного безумца Аффисидаха, личину которого мне пришлось носить в Северо-Восточной провинции последние годы. Если захочешь – мы сокрушим Тернаун изнутри. Ты, гнорр Свода Равновесия, и я, верный сын древнего народа эверонотов. Но это будет потом. После того как мы возведем вокруг Черного Цветка шесть башен и Хеофор вновь явится миру во всем своем древнем великолепии. Итак, скорее разожми свои одеревеневшие пальцы, Властвующий и Покоряющийся, отдай земле меч Лозоходца, я не держу зла на тебя.
Ибалар, похоже, чувствовал себя в полнейшей безопасности. Воля Лагхи, как смог понять Эгин, была полностью подавлена могущественным эверонотом.
– Ну что же. Я готов, учитель.
Эгин почему-то был полностью уверен в том, что Лагха сейчас не в состоянии связать и двух слогов, а оттого был удивлен слышать из уст гнорра такие содержательные речи. Удивлен и испуган.
– Очень хорошо если так, Лагха. А теперь, прежде чем вверить мне свой меч, в подтверждение своих слов о возобновленной дружбе со мной, убей, пожалуйста, этого невежественного аррума, который не вовремя ввязался в беседу просвещенных мужей.
С этими словами Ибалар, который, казалось, совершенно не замечает Эгина, повернулся прямо к нему и в его неживых глазах саламандры аррум увидел свою смерть.
x 17 x
Солнца не было. Справа застыли недвижными изваяниями Сорго, Лорма, Снах и горцы. Единственное, что изменилось среди них – Лога вроде бы немного приблизился. С их точки зрения не успело пройти и десяти ударов сердца. А с точки зрения Эгина время текло быстро, очень быстро. И с каждой его каплей, истекающей в бездну вечности, к арруму неумолимо приближался словно бы заговоренный гнорр, в котором сейчас явно было не больше жизни, чем в костеруком.
Эгин думал, что они будут втроем против одного. А оказалось – он один против двух. Отнюдь не самое выигрышное соотношение: аррум против гнорра и учителя гнорра.
С Лагхой Эгину драться не очень-то хотелось и он, собрав всю свою волю в кулак, ринулся в сторону от приближающегося Лагхи – против Ибалара.
Увы, болотная тварь была быстра, как самая отъявленная гадюка. И меч ее был отнюдь не самым простым клинком под Солнцем Предвечным. От Ибалара до Эгина было не менее семи шагов. И все же Ибалару было достаточно плашмя рубануть своим мечом по воздуху, чтобы аррум почувствовал, как на его щеку обрушилась очень ощутимая оплеуха. В глазах у Эгина потемнело и он упал.
– Дерись со своим гнорром, а не со мной! – раскатился издевательский смех эверонота.
Эгин вскочил на ноги. И тотчас же был вынужден присесть – описывая широкое полукружие, над его головой прогудел меч Лагхи. О Шилол!
