употреблять жаргонизмы… кстати…. Что вы тут говорили о контрольной сумме, молодой человек?
Максим еще раз пересказал профессору, что только что говорил однокласснику.
— Очень хорошая идея. Вы где это прочитали?
— Прочитал? — удивился Пронин, — я думал, это очевидно.
— Не всем, к сожалению, очевидно. Если вы на самом деле сами до этого додумались, далеко пойдете, молодой человек.
— Вы хотите сказать, Константин Юрьевич, что контрольная сумма где-то применяется?
— Конечно. Думаете, в министерстве информатики дураки сидят? Конечно, контрольная сумма применятся, например, при передаче пакетов данных на большие расстояния. Или для записи на кристаллы в Центральном Информатории.
— Но тогда почему в нашей лаборатории этого нет? Почему мы вручную проверяем введенные данные, байт за байтом?
— К сожалению, у нас отсутствует необходимое оборудование. Пока что у государства нет ресурсов, чтобы обеспечить все институты.
Остальные студенты внимательно слушали разговор, бросив все свои дела.
— Вот что я вам скажу, товарищ Пронин, — подытожил преподаватель, — если уж вы заинтересовались проблемой контроля целостности данных, напишите на эту тему реферат. Подойдите ко мне после уроков, я дам список литературы.
В следующую ночь Максим решил попасть в мир, придуманный Иванов Ефремовым. Получилось то же самое. Его буквально «вышвырнуло» обратно, и парень проснулся в том же мире, где все ходят в одинаковых одеждах: мужчины в белых рубашка и черных брюках, а женины в белых блузках и черных юбках.
«Может быть, мне попасть в мир коммунизма пошагово? — думал Максим по дороге в общественную столовую, а потом в институт, — Буду каждый раз заказывать мир, который в недалеком будущем. Например, с шагом пять или десять лет. Так и доберусь до него. Только в качестве исходного нужно выбрать не этот, а какой-то другой мир: боюсь, тут они построят не коммунизм, а неизвестно что. Например, мир из романа Замятина «Мы» или что-то подобное.
День прошел как обычно: лекция, работа на компьютере в лаборатории, вечер парень провел в библиотеке. Это был другой, но очень похожий мир, Максим это понял по изменившемуся расписанию и новым лицам среди студентов. Сориентировался он только благодаря памяти оригинального Максима.
Ночью осознанный сон пришел без особого труда: Максим уже этому научился. Стоя перед порталом, он вспомнил как можно больше деталей из самого первого мира с СССР, в который он попадал.
Пронин очнулся в квартире, обстановка которой была ему знакома. «Кажется, получилось», — радостно подумал он, и выглянул в окно, чтобы в этом убедиться. Увидел плакаты с надписью «Слава КПСС» и «Марс наш!». Потом покопался в памяти своего двойника, и понял, что ему необходимо идти на работу в редакцию — тут он журналист.
На улице была поздняя весна или ранее лето: деревья уже покрылись зеленой листвой, снега нет, но все еще прохладно, и люди ходят в плащах и куртках.
Сидя в троллейбусе, парень пытался вспомнить свою жизнь в этом мире. Удивительно, но в памяти оригинала он не нашел никаких сведений о том, что был арестован КГБ и лежал в психбольнице. Собственно, и сведений о попаданце тоже не нашел, хотя все остальное успешно вспомнил: Виолу, некоторые исторические сведения, фрагменты своей биографии. Все сходилось. Кроме ареста и психбольницы.
«Видимо, это опять очень похожий мир», — подумал Максим.
День прошел довольно скучно. Сначала разбор писем читателей, половина из которых была от каких-то психов. Такие письма сразу летели в мусорную корзину. Оставшиеся сортировали и направляли по отделам. Потом парень писал статью о том, как хорошо жить в СССР, как растет ВВП страны и ускоренными темпами идет строительство коммунизма. Писать все это было для Максима довольно скучно, и он иногда откровенно зевал, барабаня по клавишам компьютера.
— Слушай, похоже, у тебя творческий кризис, — сказала подошедшая к нему пожилая женщина в сером жакете, которая являлась здесь главным редактором, — сходи-ка, развейся. Тут надо интервью у рабочего одного взять.
— У рабочего? — переспросил парень.
— Это не просто рабочий. Это передовик производства. Короче, давай, собирайся, и дуй на завод. Я уже с их начальством договорилась.
Завод располагался на другом конце города, и добираться до туда пришлось на автобусе, что заняло продолжительное время, и Максим уже потерял надежду вернутся в редакцию до вечера. «Ну что ж, пойду сразу домой, отдам материал завтра», — подумал он, шагая по направлению к проходной.
Журналистское удостоверение не впечатлило строгую вахтершу в синей форме с сребристыми пуговицами. «Дайте справку, что мне нужна справка», — вертелась в голове Пронина грустная мысль, пока он шел вдоль забора с колючей проволокой по направлению к бюро пропусков.
Двухэтажное потрепанное здание. Очередь возле узкого окошка с решеткой.
— Временные пропуска здесь выдают? — спросил парень у стоящего в конце очереди мужнины в синем рабочем халате.
— Нет, дальше по коридору, — ответил тот.
Максим проследовал вдоль висевших на стене плакатов «Слава КПСС», «Пятилетку в четыре года» и прочих лозунгов. Там дверь с надписью «Выдача временных пропусков». Но она закрыта. Парень постучался. Ноль реакции. Постучался громче.
И тут из другой двери высунулась белобрысая головка девушки-фифочки и проговорила:
— Что ломишься, не видишь, обед у нас?
— Э… — Я журналист, мне…
— Да мне пофиг, журналист ты или кто. Жди!
Дверь закрылась, а Максим растерянно присел на единственный стул, да и то, какой-то неказистый. «Коммунизм, мать твою! — гневно думал он, — бардак тут у них, а не коммунизм!».
Подошла какая-то женщина в болоньевой куртке. Спросила:
— Кто последний?
— Я, — буркнул Пронин, снова углубившись в свои невеселые думы.
Постепенно, народу становилось больше, и Максим даже обрадовался, что пришел раньше и теперь пойдет первым.
Наконец, та фифочка соизволила прийти на свое рабочее место. При этом она грациозно цокала каблучками.
— Входи, — пригласила девушка.
— Я иду брать интервью у Афанасьева Кузьмича Аркадьевича, — сказал Пронин, — редактор уже с начальство договорилась. Нужен пропуск только.
— Так… сейчас проверим. Ваша фамилия?
— Пронин.
Фифочка принялась звонить.
— Даша, — говорила она в трубку, — тут какой-то Пронин, утверждает, что он журналист… Ага, поняла.
Девушка быстро выписала бумажку, поставила печать и сказала:
— Там окно такое, с решеткой. Там вам дадут пропуск.
За то время, пока Максим получал бумажку, очередь в окошко выросла. Но ничего не поделаешь, пришлось отстоять.
Наконец, получив вожделенный кусок картона, Пронин направился к проходной. Та же самая вахтерша в синей форме сначала долго изучала пропуск, потом удостоверение, куда-то звонила, затем только пропустила.
— Идите прямо, потом налево, потом прямо и направо, там цех. Поднимайтесь на второй этаж.
Парень минул груды металлолома, ряд спиленных деревьев, какие-то кирпичные строения,
