Тем временем Дорилис испытала еще несколько приступов пороговой болезни, хотя и не таких сильных, как первый. Рената ни разу не сочла, что жизнь девушки подвергается опасности. Сама же она находилась при Дорилис практически постоянно, не щадя своих сил.
— Не знаю, в самом ли деле ей приятно мое общество, — говорила она Кассандре с печальной улыбкой, — или же она считает, что лучше терпеть мое присутствие, чем представлять меня в объятиях Донела.
Обе женщины знали и другое, о чем пока не говорилось открыто.
«Рано или поздно она узнает, что я ношу ребенка Донела. Я не хочу ранить ее чувства и причинить ей еще больше горя».
Когда Донел виделся с Дорилис — что случалось редко, так как он руководил подготовкой обороны Алдарана против неизбежной атаки Скатфелла, — он держался вежливо и внимательно, как любящий старший брат. Но когда Дорилис называла его мужем, он либо не отвечал, либо отделывался смехом, словно речь шла о какой-то шутке, понятной только ему.
В эти дни, пока Дорилис испытывала повторные приступы дезориентации и расстройства чувств, ее еще необузданный телепатический дар приводил к психическим перегрузкам. Она очень сблизилась с Кассандрой. Разделенная любовь к музыке укрепляла их дружбу. Дорилис уже талантливо играла на лютне; Кассандра научила ее играть на рриле и петь песни Валерона, своей далекой родины.
— Не знаю, как ты только могла жить на равнинах, — сказала Дорилис. — Я не могу жить без крутых склонов и заснеженных пиков вокруг. Должно быть, эти равнины — ужасно унылое и скучное место.
Кассандра улыбнулась:
— Нет, моя милая, там очень красиво. А здесь мне иногда кажется, будто горы смыкаются вокруг меня и мешают дышать, словно прутья огромной клетки.
— В самом деле? Как странно! Кассандра, я не могу взять тот аккорд, который ты исполняешь в конце баллады.
Кассандра взяла ррил и показала Дорилис, как она играет.
— Но ты не сможешь исполнить этот аккорд так же, как я. Тебе придется попросить Элизу, чтобы она подобрала транспозицию в другой тональности. — Кассандра протянула ладонь, и девочка уставилась на нее расширившимися от удивления глазами:
— О, у тебя шесть пальцев на руке! Неудивительно, что я не могу играть так же, как ты. Я слышала, что это признак крови чири, но ты не эммаска, как они, — правда, кузина?
— Нет, — с улыбкой ответила Кассандра.
— Я слышала… Отец говорил мне, что король — эммаска, поэтому у него отнимут трон этим летом. Бедный король, какое горе для него! Ты когда-нибудь видела его? Как он выглядит?
— Когда я видела его в последний раз, он был молодым принцем, — ответила Кассандра. — Он тихий и печальный. Думаю, он мог бы стать хорошим королем, если бы ему позволили править.
Дорилис склонилась над инструментом, пробуя взять непокорный аккорд. В конце концов ей пришлось отказаться от этого занятия.
— Хотела бы я иметь шесть пальцев на руке, — сказала она. — Никак не получается! Интересно, унаследуют ли мои дети музыкальные способности или только ларан?
— Ты еще слишком молода, чтобы думать о детях, — заметила Кассандра.
— Уже через месяц я смогу зачать ребенка. Ты знаешь, как нам нужен наследник крови Алдаранов.
Девочка говорила так серьезно, что Кассандра не могла не пожалеть ее.
«Вот что они делают с женщинами нашей касты! Дорилис едва успела отложить в сторону своих кукол, а уже не думает ни о чем, кроме своего долга перед кланом».
— Может быть, — она замешкалась после долгого, тягостного молчания, стараясь подобрать нужные слова, — может быть, Дорилис, тебе вовсе не следует иметь детей с тем проклятием ларана, которое ты носишь в себе?
— Если наследник Домена может рисковать жизнью на войне, то дочь великого лорда обязана рискнуть всем ради детей своей касты, — возразила Дорилис. Ее уверенность придавала знакомым словам угрожающий оттенок.
Кассандра тяжело вздохнула.
— Я знаю, чиа. Когда я была маленькой, мне тоже приходилось каждый день слышать эти слова. Они казались истиной, и я верила им так же, как ты веришь сейчас. Но мне кажется, ты сначала должна вырасти, а потом уж решать, что к чему.
— Я достаточно взрослая и могу принять решение, — заявила Дорилис. — У тебя нет такой проблемы, как у меня, кузина: твой муж — не наследник Домена.
— Разве ты не знала? — спросила Кассандра. — Старший брат Эллерта будет королем, если эммаска из Тендары лишится трона по решению Совета. У него нет законных сыновей.
Дорилис уставилась на нее.
— Ты могла бы стать королевой! — благоговейно прошептала она. Очевидно, до сих пор у нее не было ни малейшего представления о титуле Эллерта; он был лишь другом ее брата. — Но тогда дом Эллерт тоже нуждается в наследнике, а ты так и не принесла ему сына!
В голосе Дорилис звучала укоризна. Помедлив, Кассандра рассказала ей о выборе, который сделали они с Эллертом.
— Мы могли бы это сделать, но подождем, пока не будем уверены, — закончила она. — Совершенно уверены…
— Рената сказала, что я не могу рожать дочерей, — пробормотала Дорилис. — Иначе я умру, как умерла моя мать, когда рожала меня. Но я не уверена, что могу доверять Ренате. Она сама любит Донела и не хочет, чтобы у меня были дети от него.
— Если это так, то лишь потому, что она боится за тебя, чиа, — очень мягко сказала Кассандра.
— Но в любом случае сначала у меня будет сын, — продолжала Дорилис, — а дальше посмотрим. Возможно, когда я рожу сына, Донел забудет Ренату, потому что я стану матерью его наследника.
Детское невежество наследницы Алдарана было так очевидно, что Кассандра встревожилась. Ее снова одолели сомнения. Может ли она наилучшим образом укрепить свой брак с Эллертом, подарив ему сына, которого он должен иметь, если его не лишат наследства, как собираются сделать с принцем Феликсом? Они уже довольно долгое время не возвращались к этой теме.
«Кажется, я бы все отдала, лишь бы быть такой же уверенной в себе, как Дорилис». Но Кассандра решительно взяла ррил, лежавший у нее на коленях, и положила пальцы Дорилис на струны.
— Посмотри. Если ты будешь держать инструмент вот так, то сможешь взять сложный аккорд.
Дни проходили за днями. Снова и снова Эллерт видел перед собой образы осажденного замка Алдаран. Он знал, что реальность еще не настигла их, что лишь его предвидение с мрачной очевидностью рисовало ему неизбежное. А в том, что война неизбежна, он больше не сомневался.
— В этом сезоне весенние грозы в Нижних Землях закончатся рано, — сказал Донел. — Но я не знаю, какова погода в Скатфелле или в Сэйн-Скарпе и каким путем двинутся их армии. Нужно подняться на наблюдательную башню и следить за подозрительными передвижениями на дорогах.
