Жаль только что девочки, после мастерски, хотя и немного грубовато, проведенных неприметной тёткой внушений, причем каждой сулили свое, как впрочем и угрожали также своими, уже накопленными в столь юном возрасте «скелетиками», выходили от нее очень задумчивыми, а то и будучи ловко приперты к стенке, спешили дать свое согласие на сотрудничество с имперской тайной стражей каких‑то там Коршунов.
В общем, к Ровской после такого у меня доверия прибавилось, а вот девочки, в том числе и Вироночка, меня озадачили. Ну поглядим, в конце концов и их можно понять. Им же не предлагали меня отравить или изменить своей родине, а честь и типа дружба – это всё такоеээ. До поры, до времени и у всего есть своя цена, и сейчас речь не о деньгах или благосостоянии как таковом.
Я‑то дядя уже взрослый: иллюзий не питаю, громким фразам не верю, хотя адекватную верность очень ценю, пусть и понимаю что у всего есть предел, а те кто утверждают обратное либо дураки, либо лжецы, причем порою даже перед самими собою.
И да, это вовсе не означает, что те кто стояли перед гестаповской виселицей так и не предав свою Родину – дураки. Просто у них понимание «цены» несколько отличалось от наших современников, которым подобная жертвенность покажется дичью и дуростью, а вот для тех людей, по‑видимому, та Родина, за которую они отдавали свою жизнь, стоила того. О причинах же этого, можно долго рассуждать и спорить, но исключительно мое мнение, что кому‑то, подобранному голодным беспризорником, та Родина дала всё, не преминув воспитать в духе нужной идеологии разумеется, у кого‑то попросту оставались родные в тылу и такая жертва была разумна и целесообразна для сохранения их жизней, а кто‑то просто успел уже повидать жизнь и ему было с чем сравнивать, ведь та страна которую кто‑то там потерял конкретно этих не лишила упоительных вечеров и хруста булок, а возможна и дала впервые их попробовать, ну и конечно же были те, кто неважно как относился к политическому строю, просто успели люто возненавидеть врага, уже отнявшего больше чем неласковая Родина, и готовы были даже на смерть лишь бы доказать и показать гадам свое отношение.
Но что‑то меня не туда понесло. Раз мне известна личность соглядатая, то чего переживать? Дык я ж не знаю: одна ли она, может вся команда уже на «тайников» шустрит.
Черт, хоть бери и вырубай всех на Журавле парализатором, чтобы без лишних глаз расхреначить вражью калошу. Но увы, у него заряда на пятьдесят выстрелов, которые зачастую приходится дублировать, так как много факторов у гарантированного эффекта и расстояние тут не самое главное, а команда гораздо более многочисленна. Ну и выглядело бы всё это подозрительно и нереально натужно, что ли.
Да и как говорил, мне бы хотелось посмотреть на воздушную битву в естественном ее виде, та сказать. Ну во всяком случае, пока мы не стали высоту набирать. Мда.
Тем временем, всё еще стремясь ввысь, Журавль изменил курс и начал удаляться от стремительно мчащего к нам врага. Мы всё еще были ниже его, и если нас настигнут до того момента как мы сравняемся, то будем в менее выгодном положении, а так появился шанс успеть взобраться на максимум, прежде чем начать обмениваться магическими залпами.
На борту у нас три командора, один из которых та самая, ох какая капитанша, и по‑видимому она наиболее опытна среди прочих. Сейчас эта мадам заняла место на корме и «рулит» потоками ветра, пока двое остальных совещаются с нею и явно готовятся давать отпор.
Две пятерки главрыцарей, что по штату должны отвечать за защиту, уже заняли свои места по бортам и в любой момент готовы поднять щиты, а при необходимости и поддержать огнем. Противоположный‑то от противника борт, нет нужды прикрывать, враг ведь один, поэтому правая пятерка свободна и готова усилить хоть оборону, хоть атаку.
Еще десяток рыцарей будут на подхвате, либо поведут свои абордажные десятки мечников в случае оного.
И да, на флоте в отличие от пехоты, рыцари командуют не плутонгами, то есть по сути полусотнями, а помимо своих обязанностей по кораблю, если и ведут в бой мечников, то не более десятка. Да и десятки эти покруче пехотных будут, потому что практически полностью состоят из отчаянных рубак да еще и сержантов, напомню, способных шарашить огнешариками сравнимыми с гранатами. Места ведь маловато, поэтому так.
Может показаться странным, что судно академии так по военному укомплектовано, но тут ничего особенного. Летающие лоханки могут себе позволить лишь Дома и понятное дело используют их вовсе не для того чтобы возить перец и табак какой‑нибудь. В крайнем случае скоростные курьеры с донесениями и срочной почтой гоняют. Академия же, хоть ее ректор и вполне самостоятельная персона, с которой в правящем Доме многие считаются, но всё же флаг имеет серый.
Не зря же мы студенты в мышиного цвета форме, а не как например те же Зеленичи, что обряжены во всякие там виды зеленого. Самые модные тут конечно Беличи, но они зачастую, выкручиваются вариациями голубого, песочного, серого, пусть иногда и «залазя на чужой огород», но с непременными белыми выпушками, кантами и отворотами.
И да, здесь не существует понятия боевой корабль или гражданское судно. Всё что летает, пусть и перевозит лишь почту какую‑нибудь, несет на своем борту ходячую пушку – мага, который может как «дуть» в паруса, так и шарашить огнем.
Став у борта, я начаровал себе своим жезлом магическую подзорную трубу, что больше напоминало систему крупных искажений воздуха перед лицом, таких себе линз, которые возможно двигать, изменяя тем самым оптические параметры. Заняло это около полуминуты бубнения и забавного «руления» жезлом.
Вот чесслово, более упоротой магии я не встречал. Нет чтоб как у всех нормальных попаданцев: принял пафосную позу, зателиво взмахнул палочкой в руке с аристократично оттопыренным мизинчиком и брякнул какую нибудь вычурную, звучную чепуху, а оно ярко и зрелищно что‑то там произвело в итоге. Так нет же, стоишь как идиот и держась обеими руками за концы дурацкой палки дергаешься весь, параллельно ломая язык непривычными звуками.
Но ничего, скоро я одними своими «усиками» буду плетения выдавать и(поплевав три раза) возможно даже жезловые!
– Итак, что мы имеем? – глядя в свой «телескоп», проговаривал я вслух. – Чуть более чем в километре от нас вражеский корабль метров так сорока, даже поболее. Толстый‑то какой? Ага, вижу капитаншу, что отдает указания, а вот это рядышком похоже ее командоры. Точно, вон блестят галуны. Так, раз. Два. Три. Четыре? Эм, пять? Не, охренели? Шесть! Шесть кома… СЕМЬ?!! Да они там совсем что ли? Так, где эта сука невзрачная? Чего они Дарцам такого наплели, что те такими‑то силами поперли?
Схлопнув линзы, сиганул вниз и помчал к тому укромному местечку, где Вжух подкараулил эту… «кровавую гэбню», чтоб отправить в царство Морфея.
Спустя какое‑то время, я стоял над нею и ожидал пока тетка, будучи уже обработана парализатором в режиме побудки, придет в себя.
– Слышь, ты, слуга государынева, вы чего там Дарцам наобещали, что они семь командоров, если там еще магистр нигде не прячется, прислали по наши души? Да ты не дергайся, не дергайся. Как дети малые, чесслово. Я ж с вами по хорошему, никого не свергал, страны не покорял, мор не напускал, в политику, блин, даже не лез. Убивал и то, только лишь тех кто нарывается, – решил поддать я адку и выставить себя эдаким архидемоном на каникулах. – Так нет же, лезут и лезут, отдохнуть не дают. Вот скажи мне, убогая, чего вам от бедного мальчонки‑то понадобилось? А? Нормально пригласить побеседовать – никому не пришла в голову идея? Надо было эту вот кашу заваривать? Мне, знаешь ли, не охота новое тело себе подыскивать. А вдруг решу в тебя поселиться? Или для хохмы в эту вашу императрицу влезть? Яж вам тут такого устрою(мечтательно закатив глаза). Что молчишь? А? Не‑не‑не, ты мне тут в обмороки не падай! Знаем мы вас. Да чтоб тебя! Сейчас подлечу. Нельзя же с таким сердцем и на такой работе. Всё? Живая? А то ишь, пока не разрешу – помирать мне тут не сметь! Ясно? Так, давай теперь не мычи, не заикайся, а с толком и по существу отвечай: что наплели Дарцам?
