Гарион увидел, что полированная стальная маска Торака, обычно находившаяся прямо над обитой гвоздями дверью, исчезла. На ее месте красовался череп с прибитыми к нему рогами.
– Не знаю, лучше ли смотрится череп, – сказал Шелк. – Но мне всегда было как-то неловко оттого, как на меня глазела эта маска.
– Пойдем по следу, – предложил Гарион, – и убедимся, что Зандрамас ушла из города, потом вернемся к остальным.
Шелк согласился.
След вел от дверей храма через замусоренные улицы к восточным воротам города. Гарион и Шелк вышли из Каранды и прошли около полумили по широкой дороге, ведущей через равнины Ганезии на восток.
– Она запутывает следы? – предположил Шелк.
– Пока что нет. Просто идет по дороге. Давай сходим за остальными и лошадьми. Пешком мы далеко не уйдем, – предложил Гарион.
Они сошли с дороги и направились по равнине, продираясь сквозь высокую, по колено, траву.
– Судя по всему, здесь плодородная почва, – заметил Гарион. – Вы с Ярблеком никогда не думали купить ферму? Неплохое вложение капитала.
– Нет, Гарион, – рассмеялся Шелк. – Во владении землей есть один недостаток: когда приходится поспешно уходить, ее невозможно упаковать и взять с собой.
– Да, ты прав.
Спутники ждали их в старой ивовой роще в полумиле к северу от города. На их лицах Шелк и Гарион прочли напряженное ожидание.
– Нашли ее? – спросил Бельгарат.
Гарион кивнул.
– Она отправилась на восток, – ответил он.
– И очевидно, увела за собой всех гролимов из храма, – добавил Шелк.
– Зачем это ей? – озадаченно спросил Бельгарат.
– Непонятно, – пожал плечами Шелк. – Мы спросим ее, когда догоним.
– Как думаешь, на сколько она опередила нас? – спросила Сенедра.
– Всего на несколько дней, – ответил Гарион. – Если повезет, мы нагоним ее, прежде чем она перевалит Замадские горы.
– Тогда в путь, – призвал Бельгарат.
Они поскакали по открытому полю в направлении дороги, ведущей к возвышающимся на востоке горам. Шар снова поймал след, и они пустили лошадей галопом.
– Как вам понравился город? – спросил Бельгарат у Шелка.
– Посмотреть любопытно, – ответил тот, – но жить ты бы там не захотел. Свиньи там довольно симпатичные, – добавил он, – но люди – грязные донельзя.
– Метко сказано, Хелдар.
– Мне всегда удается находить меткие слова, – скромно признался Шелк.
– Отец, – крикнула Польгара, – по этой дороге прошло много гролимов!
Старик огляделся и кивнул.
– Значит, Шелк был прав, – сказал он. – Зандрамас привлекает на свою сторону людей Менха. Надо быть настороже – возможны засады.
В ту ночь путники разбили лагерь на некотором расстоянии от дороги. На следующее утро, едва забрезжил рассвет, снова пустились в путь. В середине дня впереди показалась деревня. Оттуда им навстречу на шаткой повозке, запряженной костлявой белой клячей, ехал какой-то мужчина.
– У вас нет при себе бутыли пива, госпожа Польгара? – вдруг спросил Сади, когда они перешли на шаг.
– Ты хочешь пить? – поинтересовалась она.
– Нет, это не для меня. Я сам терпеть не могу пива. Это вон для него, – указал Сади на мужчину. – Я подумал, что нам понадобится информация. – Он оглянулся на Шелка. – У тебя сегодня есть настроение пообщаться, Хелдар?
– Не больше, чем обычно, – хмуро ответил тот.
– Сделай пару глотков, – сказал евнух, протягивая маленькому человечку бутыль, которую Польгара только что вынула из дорожной сумки. – Но только отхлебни немного. Чтобы от тебя только пахло, как от пьяного.
– Пожалуйста! – пожал плечами Шелк, делая большой глоток.
– Все, хватит, – остановил его Сади. – Верни мне бутыль. Я хочу в пиво кое-чего добавить. Для аромата. – Он открыл свой красный короб. – Не пей больше из этой бутыли, – предупредил он Шелка, наливая в горлышко светящуюся красную жидкость. – Если ты теперь отхлебнешь из нее, нам придется несколько дней подряд слушать твою болтовню. – Он протянул Шелку бутыль. – Предложи этому мужичку глоток пива. Судя по всему, он не откажется.
– Ты его не отравил? – поинтересовался Шелк.
– Конечно нет. От человека, который корчится на земле, схватившись за живот, трудно получить информацию. После пары глотков из этой бутыли этого типа охватит неудержимое желание поболтать – все равно о чем и все равно с кем. Пойди поговори с беднягой, – заключил Сади. – Он выглядит ужасно одиноким.
Шелк ухмыльнулся и, повернув коня, потрусил навстречу телеге. Он сильно раскачивался в седле и фальшиво горланил какую-то песню.
– Как он хорош, – шепнула Бархотка Сенедре. – Но, как всегда, немного переигрывает. Когда мы вернемся в Боктор, нужно будет отправить его к хорошему учителю театрального искусства.
Сенедра рассмеялась.
Когда кавалькада приблизилась к телеге, нездорового вида мужчина в ржавого цвета одежде уже съехал с дороги, и они с Шелком затянули довольно непристойную песню.
– А, вот и ты, – обрадовался Шелк и подмигнул Сади. – Сколько можно тебя ждать? Вот, – он протянул евнуху бутыль. – Выпей.
Сади притворился, что пьет, затем причмокнул, вытер рот рукавом и вернул Шелку бутыль. Тот передал ее погонщику. Тот сделал пару глотков и глупо усмехнулся.
– Давно я себя так хорошо не чувствовал, – пробормотал он.
– Мы едем на восток, – сообщил ему Сади.
– Я это сразу заметил, – сказал погонщик. – Если, конечно, ваши лошади не умеют ходить задом наперед. – Он разразился громким смехом, радостно хлопнув себя по колену.
– Очень забавно, – пробормотал евнух. – А ты из той деревни?
– Всю жизнь в ней прожил, – ответил погонщик, – как и мои отец, дед, прадед, прапрадед и...
– Может быть, ты видел женщину в темном с ребенком на руках, – перебил его Сади. – Она проходила здесь на прошлой неделе. Возможно, в сопровождении большой компании гролимов.
При слове «гролим» погонщик взмахнул рукой, как бы отгоняя злого духа.
– О да. Она проходила, – сказал он. – Была в здешнем храме – если это можно назвать храмом: он не больше моего собственного дома и в нем всего три гролима – два молодых и один старый. Ну так вот, – продолжал погонщик, – эта женщина с ребенком на руках вошла в храм. Мы слыхали, как она разговаривала, и очень скоро вышла вместе с тремя нашими гролимами. Старый пытался уговорить двух молодых не ходить с ней. И тогда она им что-то сказала, и они достали ножи и накинулись на старого. Тот завопил и рухнул на траву, как заколотый баран. Женщина вывела двух молодых гролимов на дорогу, и они ушли вместе с другими, оставив старого лежать лицом в грязи, и...
– Сколько с ней было гролимов? – спросил Сади.
– Вместе с нашими двумя где-то тридцать – сорок, а может, пятьдесят. Я не могу так быстро соображать. Могу отличить троих от четверых, но потом начинаю путаться и...
