Келвин заморгал, и в этот момент птица — символ нежности и мира — оказалась в небе и полетела, мечась из стороны в сторону.
С востока появился еще один огненный шар. Этот шар был поменьше, чем предыдущий, немногим больше птицы. Он устремился в погоню за ней, и Келвин с открытым ртом уставился на него, когда перчатки начали пульсировать.
Он ухватился за наконечник копья левой рукой, а правую опустил пониже, так низко, как только мог. Он попытался усилием воли вызвать молнию и остановить этот огненный шар.
Затрещала и зашипела синяя молния. С кончика жала сорвалась длинная тонкая стрела и устремилась вверх. Там, наверху, она перехватила огненный шар Зоанны, который остановился, словно пронзенный. Раздалось невероятное шипение, запахло озоном, и огненный шар исчез.
— Я сделал это! — воскликнул он в изумлении. — Я сбил огненный шар!
Ниже, в угасающем свете, там, где только что был огненный шар, беспомощно взмахивая крыльями, неслась к земле птица.
Радость Келвина превратилась в ужас.
— Нет! Нет! Нет! — Без Хельбы все было кончено!
— Мяу? — Из темноты появилось что-то еще более темное и протянуло лапу.
Кошка! Кот! Друг и магический спутник Хельбы! Он пытается что-то сказать?
Появился еще огненный шар. Этот был больше, чем предыдущий. Очевидно, Зоанна набирала силу! Разгневанный, Келвин решительно положил руки на медное жало и заставил сверкнуть молнию. Она ударила в огненный шар, и взрыв от столкновения чуть не оглушил его. Он задыхался, его едва не сбило с ног. Горячие капли дождя обрушились ему на голову.
— Мяу!
Келвин чувствовал слабость в руках и ногах. Казалось, что энергию его огненным выстрелам давала его собственная жизненная сила. Он генерировал электричество в своем собственном теле, точно так же, как химера, но его тело было только малой частью ее массы и не было к этому приспособлено. Сколько еще молний сможет он извлечь из жала? Сколько еще до того, как рухнет без сил? Теперь он понимал, почему Хельбе была так нужна помощь!
Ему необходимо держаться и продолжать сбивать эти огненные шары. Он думал, что кот хотел сказать ему то же самое. Кот, быть может, это все, что еще осталось от Хельбы, и то на некоторое время. Если один из этих огненных шаров попадет во дворец, все будет разрушено. Да, это была слишком сложная для него задача; для него, для его перчаток и жала химеры.
Химера! Он попытался подумать о Мервании, но не получил ответа; она не была настроена на его мысли. Что же происходит сейчас там, во дворце?
— Мяу! — Посмотрев вниз в момент вспышки молнии, он увидел, что каждый черный волосок на спине Катбы стоит дыбом. Хвост зверька походил на щетку с жесткой щетиной.
Необычайно большой огненный шар с огромной скоростью промчался по небу. Королева была решительно настроена покончить с ними сейчас!
Изо всех сил сконцентрировавшись, он метнул молнию. Огненный шар, казалось, принял эту молнию и проглотил ее. Раздался неприятный оглушительный треск, от которого у него заныли зубы, затем зашипела, затрещала и вытянулась на совершенно невероятную длину голубая стрела-молния.
Быть может, это та молния, которая сейчас уничтожит их?
Мяу! Прикосновение маленькой лапки к медному древку показалось ударом тяжелого молота. Жало наклонилось набок и в сторону. Вспомнив, как Хельба говорила, что основание жала должно войти в контакт с землей, Келвин навалился на него, чтобы воткнуть поглубже. Но наконечник жала все равно отклонялся в сторону и указывал теперь более определенно — прямо на огненный шар, который освещал все небо.
Зашипела молния, и раздался хлопок, который возможно ему померещился, а может быть, и нет. Язычки огня в небе быстро гасли. Молния-стрела исчезла. Катба, мяукая так, словно жаловался на свои опаленные лапки, отступил назад.
Сколько еще времени могло это продолжаться? Сколько сейчас сил у Зоанны, колдуньи? Неужели он ослабеет до такой степени, что не сможет сражаться? Неужели останутся только перчатки и Катба, чтобы защищать дворец?
Нет, он останется в сознании и будет продолжать делать это, во что бы то ни стало. Злая колдунья постепенно должна ослабеть. Должен придти конец этой ночи!
Из дворца раздался ужасающий рев. Катба зашипел. Келвин обернулся и увидел длинную темную тень, выбегающую из дворца в ночь. Она была очень похожа на небольшого дракона, но, конечно же, этого просто не могло быть.
Хлоп! Белая птица, опаленная, испачканная золой и, очевидно, еле живая, рухнула на землю рядом с Катбой при вспышке молнии. Когда все снова потемнело, Катба зафыркал.
— Да, ну и путешествие было! — простонала Хельба. Келвин судорожно проглотил комок в горле. — Ты вернулась?
— Конечно, вернулась! Даже для туго соображающего мальчишки, каким ты являешься, ты задаешь слишком глупые вопросы!
— Я — я… извини, Хельба. Я думал…
— Ты думал, что этот огненный шар попал в меня. Именно это ты и должен был думать! Это должна была подумать и Зоанна!
— Мяу.
— Да, Катба, ты сделал все, как надо. Нельзя во всем полагаться на героя. Особенно на такого неопытного, как этот.
Вспомнив обо всех приключениях, которые ему пришлось пережить на протяжении своей относительно короткой жизни, Келвин не ощутил себя очень уж неопытным. Но необходимость покончить со всем этим, была в нем очень велика.
— Хельба, что ты?..
— Я нашла их. В пещере на склоне горы. Теперь это дело твое, мое и Шарлен. Сбей этот огненный шар, хорошо?
Почти механически Келвин развернул жало химеры, чтобы направить молнию в еще один из приближающихся огненных шаров. Земля задрожала.
— Но ведь мать…
— Я здесь, — сказала Шарлен позади него. — И прими поздравления, герой, теперь ты муж относительно здоровой любящей жены и отец здорового пищащего младенца-мальчика.
У Келвина отпала челюсть.
— И очень симпатичной маленькой девочки, — сказала Джон, появляясь со свертком.
Огромность произошедших изменений в его жизни дошла до него и ударила с такой же силой, как и земля, на которую он повалился, не совсем понимая, что случилось.
— Очнись, герой! Очнись!
Он почувствовал, как его бьют по щекам. Хельба. Потом он ощутил у себя под носом кошачий хвост, и ему захотелось чихнуть.
— Часто ли он так делает, Шарлен?
— Не знаю, Хельба. Надо будет спросить у его жены.
Жена! Хелн! Младенец!
Младенцы!
Келвин уселся, затем встал. У него кружилась голова. В небе горели звезды, и не все они были отблесками сотворенных им молний. Луна, яркая и медная, как спина химеры, освещала окрестности королевского дворца Келвинии.
