Второй край полога тоже завернулся внутрь, и показалось хоть и изуродованное, но различимо счастливое лицо бывшего десятника ордынского войска. Глаза смотрели с хитринкой, а трепетные ноздри жадно втягивали запахи большого города.
— И давно ты нас подслушиваешь? — опять нахмурилась герцогиня.
— С самого начала разговора, — признался Кремон, аккуратно дотрагиваясь до своего лба ладонью. — Проснулся и лежал, пытался новые воспоминания в голове нащупать. Но разве вы таким интересным разговором дадите сосредоточиться?
— И что нового вспомнил?
— Пока ни одного кусочка. Но теперь у меня новые вопросы возникли. Раз мы с другом теперь свободные люди, то как нам к вам всем обращаться?
— К остальным — как и раньше. А ко мне, раз я стараюсь маскироваться под мужчину, — тоже по имени. И обращайтесь запросто: Вилли. По крайней мере — до окончания наших совместных гастролей.
Сослуживцы переглянулись, и старший согласно кивнул:
— Хорошо. Только вот нас весьма интересует маршрут наших гастролей и его продолжительность.
— Вначале мы выступим в Поднебесном саду, а потом сразу поспешим в Долину Развлечений. Пять дней главного турнира года — и вы вольны отправляться, куда вам хочется.
От услышанного Невменяемый почувствовал неожиданное головокружение. Что такое Долина и вся ее подноготная суть, он прекрасно помнил по рассказам своей давно погибшей любовницы, с которой они общались в Кихон-ском полку. Но не это отуманило ему мозги. Прилив крови и голову вызвало странное словосочетание «Поднебесный сад». Болью ударило по вискам, в ушах зашумело, на глазах выступили непроизвольные слезы. Более минуты он осоловело пытался проморгать пелену, ожидая в любой момент очередного провала в сознании. После чего и сам удивился:
— Выдержал… Неужели иду на поправку? — Две пары глаз продолжали на него смотреть со всем вниманием, поэтому он признался: — Что-то меня этот Сад так сильно взволновал, явно о чем-то важном раньше знал, а вот вспомнить не могу.
— Ранек рассказывал, что ты когда-то мог есть волшебные плоды, — поведал Уракбай. — А о них такие сказки рассказывают…
— Почему сказки? — Фигура в громоздком плаще качнулась. — Вот побываем там — сами много чего увидите и услышите. Мало того, и плоды попробуете. Их там в определенном месте по доступной цене подают.
— В каком месте? — не удержался от вопроса молодой ордынец.
— В термальных купальнях для Садовников.
— И они там эти плоды едят?
— Вот как раз Садовникам эти плоды есть и нельзя. Подают их только гостям и посетителям этих самых купален. Очень важно: съесть надо сразу же, как принесли, на глазах у Садовника. Причем хоть сотню лопай, лишь бы денег хватило да желания — потом три, четыре ночи подряд будешь всякие кошмары смотреть.
— Ранек говорил о сладостных снах.
— Кому как. — Голос Вилеймы стал насмешливым. — Хотя и поговаривают об особой живительной силе волшебных плодов. Кстати, Зар, может, твою голову там и подлечим. Но потому и скармливают гостям плоды по дешевке, что за пределами Поднебесного сада они стоят в тысячи раз дороже. А вот привыкание и желание еще раз посетить Сонный Мир остается у человека на всю жизнь. И порой многие богачи изводят на это удовольствие все свое состояние.
Уже некоторое время рядом с повозкой стоял возница и прислушивался к разговору. Но теперь он решительно встал на подножку и перебрался мимо Кремона под тент:
— Интересный у вас разговор, но мне бы часик вздремнуть.
— Да-да, располагайся.
— Кстати, поздравляю вас с новым положением. — Он с чувством пожал руки недавним рабам, поощрительно им при этом подмигивая. — Такие орлы на вес золота. И я рад, что мы некоторое время будем работать вместе. А ваши рабские кольца я сниму в мгновение ока.
Действительно, несколько магических прикосновений — и от колец остались лишь воспоминания.
Пока Цай укладывался, Невменяемый опять потрогал свою голову и решил проверить на всякий случай степень предоставленной им свободы:
— Послушай, Вилли, ты вот говоришь про оплату нашего труда. Но хотелось бы знать конкретнее: сколько?
Уракбай смешно расширил глаза и выставил зубы в радостной улыбке. Посмотрел на своего подопечного, а потом точно с таким же выражением взглянул на недавнюю хозяйку. Мол, что теперь будет! Но та отнеслась к наглым поползновениям на собственный кошелек на удивление спокойно:
— Вам двоим достанется одна седьмая часть от общих сборов.
Молодой ордынец чуть не подавился слюной от счастья, но вот его старший товарищ оказался не прочь поторговаться:
— Нет! Это несерьезно! А вот… на пятую часть для начала согласимся.
Его официальный опекун перестал дышать. Цай удивленно хрюкнул, а сидящая на козлах герцогиня пугающе наклонилась вперед:
— Забываетесь, господин Заринат! — После чего повисла напряженная пауза, во время которой изуродованный ожогами воин смешно шевелил носом и морщился. Потом протяжно вздохнул и, словно в большом сомнении, покрутил головой:
— Ладно, раз вы не согласны на наши начальные условия, го мы говорим последнее слово: четверть от всех сборов.
На этот раз возница даже привстал, чтобы рассмотреть лицо бывшего десятника и удостовериться, что тот не шутит. Уракбай, наоборот, задышал полной грудью и с некоторым фатализмом осознал, что им вообще больше ничего не светит. Если и не вернут в рабство, то уж точно прямо сейчас на каменную брусчатку из повозки выгРнят.
Как оказалось, прекрасная Вилейма может не только убить, но и удивить кого угодно. После минуты молчания из-под капюшона послышалось приглушенное рычание, которое совсем неожиданно переросло в ехидное хихиканье. И только после того как смех неожиданно оборвался, сердитый голос произнес:
— Договорились! Но жалованье начну начислять с последующих сборов. Прошлые выступления в счет не принимаются.
— Да мы не жадные, — пожал плечами Заринат, поглядывая при этом на площадь. — О! Никак у нас пополнение?
Чуть ли не бегом к ним спешил Ранек в компании с точно таким же разукрашенным человеком, в котором издалека можно уже было признать артиста. Когда они приблизились, артист, буркнув короткое приветствие, вместе со своим маленьким чемоданчиком бесцеремонно стал забираться под тент. Тогда как мэтр уселся на сиденье рядом с Вилеймой и, разбирая вожжи, вспомнил о правилах хорошего тона:
— Рад вам представить знаменитого Пасхалини! Но между собой уже знакомьтесь сами. Трогаемся! Но, мохнатые! Шевелите копытами!
Повозка тронулась с места и живо покатила к выезду их города. Начинались очередные гонки на выносливость.
