Под удивленными взглядами Эльфина, Норрика и Татвы я встал, перешагнув через лавку, подошел к хозяину, опустился на одно колено и низко склонил голову.
– Простите своего раба, хозяин, – промолвил я. – Я вовсе не хотел никуда сбегать. Просто так получилось, что впервые за долгое время мне встретился соплеменник, и… – я обернулся на замершего Эльфина, – Данха не смог устоять. Простите меня и накажите, если решите, что я виноват.
– Ты заставил меня поволноваться, – шумно выдохнул хозяин и, взяв у одного из охранников цепочку, оттянул ворот моей туники, обнажил ошейник, к которому прикрепил ее. – Вот так. Будем считать, что это и есть твое наказание!
С этими словами он намотал конец цепочки на запястье и слегка дернул, заставляя меня встать и, подобно собаке на привязи, последовать за ним.
Уже на пороге, когда ко мне присоединился покрасневший от смущения Горо, я обернулся на Эльфина и его спутников. Те застыли и глядели во все глаза. Вздохнув, я указал на цепочку, намекая, что не принадлежу себе, после чего последовал за хозяином.
Как ни странно, меня не наказали – и слова не сказали, не то чтобы высечь. Видимо, хозяин счел, что пройтись на глазах у соплеменников на привязи, подобно собаке, уже достаточное наказание для меня. Как бы то ни было, долгое время после этого он ни словом, ни делом не напоминал мне о том, что запомнил этот случай.
Гладиаторские бои в Паннории под запретом – формально из-за того, что состязания очень часто оканчиваются смертью или увечьем одного из бойцов. Для желающих подраться существуют турниры и кулачные бои, которые устраиваются во время традиционной Осенней ярмарки. Только в течение этой недели можно свободно устраивать поединки – как правило, в специально отведенных и оборудованных для этого местах. Но мы все равно опоздали на Осеннюю ярмарку, приехали в столицу через полмесяца после ее окончания, в самый первый день Месяца Охотника, второго месяца местной осени.
Однако, как говорится среди людей, если закон нельзя обойти – это неправильный закон. И, несмотря на все королевские указы и уголовную ответственность, предусмотренную за организацию боев, гладиаторы в Паннории все-таки существовали. Правда, сражались они нелегально, поединки проходили поздними вечерами или по ночам и устраивались в заброшенных зданиях либо подвалах частных домов. Наполовину оставленный жителями Ветхий город, в котором чуть ли не каждый третий дом стоял пустым, подходил для этого лучше всего.
Следующим вечером мы вшестером – хозяин, я, два охранника, Горо и наш проводник, – покинули дом и отправились в Ветхий город. Вот-вот должен был прозвучать сигнал к тушению огней и запиранию ворот, но крепостную стену, разделявшую Ветхий и Старый города, во многих местах настолько разрушило время, что проходить можно было свободно.
– Нам сюда. – Проводник указал на проход между двумя домами. В глубине горели огни. – Я пойду вперед!
– Данха, – дождавшись, пока тот уйдет, хозяин взял меня за локоть, – свой первый бой ты должен выиграть!
– Понимаю, – кивнул я, глядя вперед. В отличие от людей я прекрасно все видел.
– Тебя здесь пока никто не знает, все будут ставить против, как на новичка, – продолжал хозяин. – Поэтому покажи себя во всей красе, продай товар!.. Только… хм… не все сразу! Придержи кое-какие свои приемы, не раскрывайся до конца!
– Понимаю, – снова кивнул я. Во всем, что касалось организации и проведения боев, мы с хозяином давно разговаривали почти на равных.
Снаружи дом, стоявший в глубине улицы, казался заброшенным и ветхим, но, стоило спуститься по узкой лестнице в подвалы, мы словно попали в другой мир. Тут все убрали так, чтобы многочисленным зрителям и участникам было удобно.
В отличие от южных городов здесь вместо ямы, куда спускали бойцов, устроили помост, вокруг которого кругом стояли кресла для зрителей. Передние ряды установили чуть ниже помоста, а задние на небольшом возвышении. Совсем у стены зрители уже не сидели, а стояли.
Мы пришли, когда бои начались – издалека я услышал громкие крики, приветствующие победителя только что закончившегося сражения. Оставив меня в небольшой комнатке с помощью Горо надевать доспехи, хозяин ушел, но вернулся очень скоро.
– Ты готов? – поинтересовался с порога. – Публика уже ждет!
– Готов. – Я повел плечами, проверяя, хорошо ли закреплены ремни.
– Ну-ка повернись! – Хозяин осмотрел меня со всех сторон и шлепнул ладонью между лопаток. – Хорош! Иди и победи!
Это для людей помост казался высоким – я запрыгнул на него, лишь чуть-чуть опершись на край левой рукой, и огляделся по сторонам. Четыре факела, закрепленные по углам, освещали бойцов, ряды зрителей тонули в полумраке. Рассмотреть можно было только сидевших у самого помоста, да и то лица многих были скрыты под полумасками. К своему удивлению, я увидел нескольких женщин. Неужели паннорок открыто допускают на подобные мероприятия? В калимшане, Геронте и некоторых других государствах гладиаторские бои – развлечение сугубо для мужчин. А в некоторых странах наказание для женщины-зрительницы достаточно серьезное: если какую-нибудь застанут созерцающей бой, ее могут продать в рабство невзирая на возраст, внешние данные и социальное положение.
Мне пришлось прервать объяснения: на помост взобрался глашатай.
– Сегодня перед вами выступает гость из далекого Калимшана, великолепный Данха-и-Нур! – закричал он, указывая в мою сторону. – Он провел у себя на родине сто двадцать боев и все сто двадцать раз выходил победителем! Его искусству дивились в Восточных Княжествах и в Геронте, на Полуострове и далеко на востоке. Он…
Я не мешал глашатаю расписывать мои подвиги. И пусть почти половина того, что он говорил, было ложью – например, количество проведенных мною боев он существенно уменьшил, поскольку просто не знал всего, – я не обращал на это внимания. Ждал своего первого противника. И перевел дух, когда понял, что против меня вышел человек. За шесть с половиной лет мне с кем только не случалось биться, и я успел узнать, что люди – самые «легкие» противники.
Громкие крики восторга подсказали, что мой «враг» – любимец местной публики. Все в нем – от спокойного трезвого взгляда, которым он окинул мою фигуру, до деталей доспехов и вооружения – изобличало опытного и умелого бойца. Для меня, который последние годы только и делал, что сражался, такое начало было самым лучшим. Развернувшись, я отсалютовал ему мечом. Он ответил на приветствие, и глашатай поспешил убраться с помоста.
Бой начался.
Нет нужды его описывать. Конечно, я победил – не родился еще человек, который мог бы меня одолеть! Нет, бывало и такое, что я проигрывал бой – но только по предварительной договоренности с хозяином. А тот договаривался с каким-нибудь владельцем другого гладиатора, которому очень нужно было, чтобы в активе его бойца была победа. Правда, чтобы не страдал образ непобедимого Данха-и-Нура, Убийцы, мне приходилось в таком случае выступать под другим именем…
