— У меня молодая жена. Я получаю жалование. Служу великому королевству. Что еще ты хочешь услышать? — зло отчеканил легионер.
— А твои представления о свободе, красоте, справедливости?
— Это рассуждения для слабаков.
— Да-а? Вот уж прости, себя слабаком я не считаю, — Автолик чуть-чуть повел мечом, отчего все четверо вздрогнули, крепче сжимая оружие.
— Это из-за тебя архимаги расколошматили башню? — глухо спросил другой легионер, постарше.
— Сдается, что так. А знаете, добрые люди, что их побудило? Знаешь, Фалек?
— Я давно не Фалек.
— Сфера крови. Та самая, для изготовления которой требуется жертвенная кровь простых людей. Таких как ты, как твоя молодая жена. Почему ты служишь им, Фалек?
Брови легионера тьмы слегка дрогнули: несложно было догадаться, что у низших легионеров нет причин любить магов Темного Круга.
— Мне нет дела до того, чем занимаются архимаги. И нет дела…
— Знаю, знаю, Фалек, тебе нет дела до их жертв, нет дела до всего, что происходит вокруг. Основной закон Падшего города ты хорошо усвоил: «наплюй на всех, живи для себя». Но в действительности ты живешь не для себя…
— Мне хорошо платят.
— Фалек, не будем лукавить. В легионеры тьмы берут не тех, кто любит деньги, а тех, кто ненавидит других людей: успешных, счастливых, свободных. Ты шел рядом с такими людьми, искал свой путь как и они. Но они нашли то, что искали, а ты нет. Так родилась зависть, а за ней не заставила себя ждать и ненависть.
— Не время спорить, Автолик.
— О, ты совершенно прав, — вольный стрелок опустил меч, но ничуть не расслабил руку. — Когда все это закончится… заходи в мой дом в Мелисе. И друзей своих приводи, — он обвел взглядом остальных легионеров. — Там и потолкуем.
Автолик шагнул навстречу острым клинкам.
— Об одном жалею, Фалек. Что не воспринял тебя всерьез. Считал смешным добрым чудаком. Не поддержал, не помог найти то, что ты искал. Мог это сделать и не сделал. Ты уж прости.
Он шагнул мимо расступившихся легионеров, заметив, как в руке одного из них появился короткий метательный топорик.
Будь, что будет. Стоит рискнуть. Надо верить в людские сердца. Иначе и воевать незачем.
Он шел, чувствуя на спине их взгляды. И чудо, уже сворачивая за угол, почувствовал, что Фалек удержал руку легионера, вскинувшего топорик. Облегченно вздохнув, Автолик направился к большой двери, выводящей на внешние каменные лестницы. Оттуда уже доносились звуки уличной битвы.
* * *
Властитель пятитысячного Первого легиона — легат Ксерон, грозный носитель короны из восьми диадем, пока что не собирался атаковать объединенные королевой войска морфелонцев и южан. У него была более заманчивая цель — лагерь армии. Ксерон участвовал в разных битвах с аделианами, помнил победу над Ликореем в Темной долине и знал, какую победу приносит сокрушительная атака на слабозащищенный обоз противника. Напав на лагерь, он выманит королеву из города и Легион Аргоса легко отобьет крепость. Остатки армии Сильвиры окажутся в открытом поле между двух лучших легионов Хадамарта.
Покинутый ополченцами лагерь армии, хоть и был огражден кольями, но защищать его было некому. Два десятка баллист с воинами-новобранцами, да около полусотни отшельников из Ордена посвященных, подошедших только что — вот и вся защита.
Но в амархтонском поле еще был Кепелай и его войско колесниц. Опьяненные победой над полчищем даймонов, которые беспорядочно отступали в подземелье, колесничие в единодушном порыве понеслись на видневшийся вдали Первый легион. Разбив и обратив в бегство три тысячи даймонов, при этом потеряв всего две колесницы, Кепелай сиял торжеством.
— Мчись за мною! Нет никого сильнее нас!
— Мы сила возмездия! — вторили ему колесничие.
— Мы огненный вихрь! Мы гром небес!
Отряд колесниц стремительно приближался к легиону.
— Мы сотворены бесстрашными! — ликовал Кепелай, глядя как заволновались силы вражеского легиона. Он еще не понимал, что его ликование вызвано магией врага.
Легат Ксерон сразу оценил угрозу. Колесницы — противник быстрый и сильный. Бросать на них пеших даймонов — все равно что останавливать горный поток рыбацкой сетью. Вперед выдвинулся отряд обольстителей — существ внешне подобных людям, с той разницей, что под их мантиями нет ничего, кроме темной энергии. Эти слуги обмана сами найдут слабое место наездников могучих колесниц, а дальше — дело за боевыми магами легиона.
Колесницы приближались. До легиона оставалось меньше полета стрелы. Если бы Ксерон знал, что такое смех, он бы рассмеялся: «До чего глупы эти смертные!»
Напыщенность Кепелая исчезла в один миг, когда маги сотворили совместное заклинание Осиного роя. Огромный гудящий рой черных ос набросился на добычу. Люди на колесницах закричали. Отмахиваясь от ос, возничие бросили вожжи. Шесть колесниц тут же столкнулись, перевернувшись на большой скорости. В грохочущую и все еще движущуюся свалку врезались еще пять, затем еще шесть колесниц. Над полем раздался ужасный треск колес и костей — в облаках пыли замелькали кони, люди, знамена, деревянные и железные обломки. Колесница Кепелая, отчаянно размахивающего руками, опрокинулась набок, подпрыгнула раз, другой — и разбилась вдребезги. Главный колесничий, запутавшись в вожжах, волочился по земле.
В мгновение ока больше половины колесниц превратились в разбитые, никуда не годные повозки. И все же остальные колесничие опомнились и уже невзирая на впивающихся в щеки, глаза и уши черных ос, твердо направили обезумевших лошадей на врага.
— Смерть вам, твари!
…И с грохотом ворвались в ряды обольстителей, круша и сметая их как огородные пугала. Но продолжать бой с другими силами легиона они уже не могли. В ближний бой пошли толпы двурогих даймонов. Оставшиеся в живых колесничие вырвались назад. Из пятидесяти быстроходных орудий войны на ходу остались всего семь.
У Ксерона не было желания их преследовать. Гордость Южного оплота уничтожена. Хадамарт будет доволен. Препятствие на пути к лагерю устранено. Легат потерял своих обольстителей, но у него есть множество других войск. Помимо наступательных орд даймонов, есть эриты, есть изолиты, есть даймоны-стрелки, поражающие противника отравленными стрелами, есть, в конце концов, люди — боевые маги и легионеры тьмы. Сотни три обольщенных горожан не в счет — эти всего лишь живой щит от лучников, на случай, если защитная магия подведет. Первый легион готов к бою. Маневренный, многоцелевой легион, способный к любым видам тактики, к сражению с любым врагом.
* * *
Битва на левом фланге была в самом разгаре. Молодые львы, изведавшие в этот день позорное отступление, рубились с необычайным запалом, невзирая на многократно превосходящего врага. Люди и нелюди свились в один чудовищный клубок, в котором мелькали руки, лязгали мечи, свистели палицы, а вопли, стоны и рычания сливались в многоголосый вой. Полуослепший Афарей, охрипший от крика, бился впереди своих воинов, выбирая схватку погуще, кромсал даймонов одного за другим, рвал сети, которыми враги опутывали раненых. Сзади молодым львам помогали южане. Но тот воин, кто уже поддался облаку бессилия, висевшему над городом, кто впустил в душу атмосферу безнадежности, пугался этого неравного боя. Южане отступали с левого фланга по одному, по двое, по трое, спеша к рыцарскому корпусу возле Аргоса. Там не было их владычицы, но были ее знамена, был Этеокл, а с ним южане чувствовали себя уверенней, чем с бесшабашными молодыми львами.
