Он вновь осторожно глянул на сестрицу. Она как раз закончила есть, и разминала руками икры, периодически морщась. Было видно, что ноги немного подрагивают. Да и под глазами были синяки — то ли ночью спала плохо, то ли совсем устала. Понимая, что скоро придется идти дальше, предложил первое, что пришло в голову:
— Еся… Ты, может, почитай мне немного? Пусть ещё немного ноги отдохнут, раз все-равно не говоришь, куда идем.
Есения сердито посмотрела на смущенного и покрасневшего Ярека. Тем не менее, уставшим он не выглядел — сказывались тренировки с Волками. А вот у неё ноги сильно гудели от длительного непрерывного перехода. Да и отвлечься от невеселых дум ей и самой хотелось. Она взяла в руки свою поясную книгу, расстегнула застежку и открыла наугад:
— Фамильяры — духи-помощники своим хозяевам. Часто имеют физическое воплощение. Считается, что ведьмы предпочитают фамильяров в виде чёрных котов, филинов или жаб. Реже встречаются в виде псов, пауков и даже лошадей, предпочтительно чёрной масти. Они энергетически связаны со своим хозяином, — Ярец привстал, заслышав приближающиеся шаги неподалеку, но Есения, погруженная в книгу, ничего не замечала и продолжала читать. — Со временем, как и обычные домашние животные, приобретают черты характера своего владельца. Связь между фамильяром и владельцем настолько крепка, что фамильяр погибает втечение нескольких мгновений в случае смерти владельца. Чаще всего фамильярами становятся плененные духи, или же ведьма заключает сделку с темными силами. Кстати, тут примечание наш кощун дописал. Фамильяр может и сам себе хозяина выбрать, и приобрести не только черты характера, но и магические свойства, вкусив его крови. Ты что насторожился?
Ярец же, понимая, что некто движется, уже не заботясь о том, чтобы не быть замеченными, загородив собой сестру, обнажая клинок.
⋆☽ ◉ ☾⋆
Словно почуяв душевное смятение князя, Эйлерт продолжал свою проповедь среди остекленевших глаз мертвецов и надеющихся на благополучный исход селян:
— Душа не может без милосердия. Сердце каждого жаждет добра и хочет созидать добро, пусть не всегда мы можем это понять своим умом.
На скрипнувшую дверь и ворвавшийся в душное помещение свежий ветерок сразу обратились десятки глаз. Эйлерт замолчал, заметив зашедшего и сочувствующе покачал головой. Молодой князь выглядел еще болезненней, чем обычно. И без того худое лицо осунулось, щеки впали, заметно натянув кожу на скулах. Под глазами виднелись вполне обычные синяки крайней усталости. Плечи, вопреки обычной осанке были опущены. Одной рукой князь касался стены, будто бы ища опору. Обычно яркий, твердый и немного лукавый взгляд теперь потух. Да и глаза он направил куда-то в сторону, будто стараясь ни с кем не встретиться взглядом. «Ох, не с добрыми вестями пожаловал…»
— Как он? Джастину лучше? — голос Вилфреда, полный надежды раздался в тишине, заставив Сета вздрогнуть.
Сет мельком взглянул за растрепанных, измученных заточением и страхом селян и сокрушенно покачал головой. Он ожидал, что вот-вот на него и брата со всех сторон посыпятся проклятия и брань, после призывов священника. В какой-то мере он этому был бы даже рад — людская злость его наверняка бы подстегнула. Да и может Итернитас отвлекся бы хоть ненадолго. Ответить смог лишь хриплым шепотом, выдавливая из себя звуки:
— По-прежнему. Чернота продолжает ползти по телу.
— Князь, мы тут поразмыслили, вдруг если ему теплой крови дать, сработает лучше? Она ж дюжину раз остыть успевает, пока девица туда-сюда бегает.
Сет изумленно уставился на Всемира, вынесшего предложение, и чувствуя подступающее раздражение.
— Нашли героев, кто постарается его добить, как доберется ближе?
Всемир приподнял руки, энергично замотав головой.
— Не серчай, Князь, выслушай! И в мыслях не было брату твоему вредить. Да и рядом будете, и мертвяки ваши — неужто не остановите, если заметите неладное?
— Серьезно? После того как от его рук ваши земляки погибли, отомстить не желаете?
Всемир печально взглянул на ощетинившегося, как потревоженный еж, князя, покачал головой и развел руками.
— Страх твой за брата понятен. Да и мысли, что злом отплатить за жизни прерванные, тоже… Ты же чуешь, как правду или ложь молвят — так слушай, — голос старосты по мере речи все креп, становясь уничижительным и гневным, — Больно. Больно всем нам, что семьи родных лишились. Больно слезы лить. И, как ни крути, от его рук погибель пришла, хоть и не по его воле. Обвиняли и кляли его и тебя? Конечно, да. Желали всей вашей братии пережить то, что сами пережили? Было дело. Обсуждали ли, как бунт учинить, да всех, кто не человек, с лица земли стереть? И такое бывало. Особенно в первое время…
Сет склонил голову на бок и ухмыльнулся одной стороной губ. Сюрпризом речи старика для него не были — он и не сомневался в том, что люди мечтают их уничтожить. То, что староста, умный бы вроде мужик, решил произнести это все вслух только облегчало исполнение приговора, хоть и удивляло.
Всемир же, видя, как темнеют глаза князя, нарочно поймал его взгляд и умолк на пару мгновений. Эйлерт, понимая, к чему клонит староста, начал тихонько одобрительно кивать, что не укрылось от взгляда Сета, подстегнув его еще больше. Из горла дамнара раздалось тихое рычание. Он прищурился и не отводил взгляда, ожидая, что же еще ему скажет внезапно ополоумевший старик, упорно продолжающий рыть могилу своим землякам.
— Да только что месть решит? — тон Всемира изменился. Теперь староста говорил тихо. И глаза его выражали бесконечную скорбь, — Зло может породить только горе. Да и ответим мы, за тобой дело не станет. Потом снова виток… Так ведь можно и до бесконечности кровь лить, а жизни и счастья не будет никому. Мы уже успели погоревать. Успели и позлиться. И вспомнили потом, как он ребенка спас, хоть мог бы лишь плечами пожать. Как помогал своими руками деревню строить. Как поначалу был строг, а затем отложил свой кнут, умерил гонор и стал общаться на равных. И много еще… Своим стал…
То, что Джастин в деревню ходил как к себе домой, и к селянам привык и почти сроднился — для Сета новостью не было. А вот то, что староста его искренне своим назовет… Да и кивал головой не только Эйлерт. Молчаливо поддакивали большинство людей и волков, находящихся в костеле. Сет вновь непроизвольно обхватил себя руками и отвернулся от Всемира и устремленных на него глаз. Теперь перед его взглядом стоял теплый осенний закат, заглядывающий в дверь церквушки, да два охранных кадавра, бесстрастно взирающих вдаль. Завершал свою речь староста, уже глядя в спину князю:
— То, что свершилось — страшно. А то, что с ним произошло, поди, еще страшнее. Что мы за люди, если в беде и болезни бросим? Тем более, что вы ж умеете так кровь брать, что в живых оставляете, ну как не помочь?…
◦ ☽ ◯ ☾◦
Октавио почти не разговаривал с Ластиэлем во время дороги. Яркая точка цели неумолимо приближалась. Они миновали Гордвал и двинулись западнее в гущу леса. Время ещё было в достатке, но повторять ощущения, испытанные в синей комнате, категорически не хотелось. Когда яркая точка уже была сильно близко, Октавио спешился и тихо двинулся среди деревьев, надеясь всё сделать быстро. Ластиэль, уставший задавать вопросы без ответа, проделал то же самое.
Вскоре послышался шум боя, резкие мужские голоса, глухой стук и срывающийся девичий крик. Эльф с вампиром переглянулись и осторожно выглянули из укрытия.
Молодой парень, одетый как простой селянин, лежал без сознания на земле. Его рубаха и штаны были пропитаны как своей, так и чужой, судя по троим свежим трупам рядом, кровью.
Двое рыцарей удерживали вырывающуюся девицу, в разбитой губой, третий пытался снять с неё поясную книгу. Октавио не мог поверить своим глазам. Её он сразу узнал. И это её книга с поясом светились, делая девушку целью.
— Не снять! Отец Дейрен что с ней делать-то?
— Вы сами всё слышали. Она читала своему слуге о фамильяре, да и в книге заметки кощун делал. Книга бесовская. Да и где это видано, чтобы у простой девки такая книга была? Еще и кувшин со знаками, да еще и со следами крови. Небось тоже для колдовских дел использует.
