Она осторожно оторвалась от стены и медленно поднялась.
— Как голова? — нарочито небрежно поинтересовался Лекс.
— Терпимо.
— Отлично. Тогда залезай.
— Куда? — нахмурилась Олиф.
— На Кнута. Поедешь с ним.
— Что? Нет, — тут же запротестовала она. — А вы?
— За одно это я готов простить ей ее выходку с ножом, — тут же ухмыльнулся Ринслер.
Олиф стыдливо опустила голову, но поборола себя и все равно попыталась добиться ответа.
— Вы ведь поедете за нами, да?
Мужчины переглянулись.
— Конечно, — ответил Лекс. Он затачивал свой новый меч, и старался выглядеть как можно более безразличным. Но она слышала их разговор, в такой ситуации невозможно быть безразличным.
— Мы разберемся тут кое с кем, и сразу за вами, — добавил Ринслер.
— Куда Кнут повезет меня? — не отставала Олиф.
— К Песчаной Завесе.
— К Пе… — Она застыла. Нет, не может быть. К Песчаной Завесе. Песчаной Завесе. Песчаной Завесе… два каких-то нелепых слова… но эти два слова могут решить чью-то судьбу. — Это значит, что мы сможем выбраться?!
— Да, — кивнул Лекс.
— Это… это… же… — у нее закружилась голова. Сколько мучений. Сколько дней. Сколько часов. Сколько минут. Она ждала эти слова так долго, что когда услышала, просто не знала, как реагировать. Они смогут выбраться. Смогут. Действительно смогут. — Мы правда… выберемся?
Лекс с Ринслером снова как-то странно переглянулись. Тут Олиф вспомнила их план. Она — да, она точно выберется. Но не они.
— Как вы поедете за нами? — дрогнувшим голосом спросила девушка.
— На змеях, как же еще, — снисходительно пояснил Ринслер.
— Ладно, хватит нюни распускать. Забирайся. — Лекс подошел к ней, взял под локоть и повел к Кнуту. Змей посмотрел на нее каким-то жалостливым взглядом, словно это она оставалась тут убивать тех, кто хочет им помешать, а не парни.
— Вы ведь выберетесь, да? — обернулась она к Лексу.
— Да, — кивнул он.
— Но ведь у тебя ребра сломаны, — едва сдерживая всхлип, тихо сказала Олиф.
— Главное, что не руки.
— Как ты можешь так говорить?!
— Не переживай, мы справимся.
Олиф обреченно поджала губы. Лекс услужливо подсадил девушку за мягкое место, и, непроизвольно покраснев от смущения, она забралась в седло на высокого змея. И лишь когда оказалась наверху, то поняла, что с животным что-то не так.
— Кнут, а где твоя броня?! — сообразила, наконец, девушка.
«Пришлось оставить ее».
— Оставить?! Почему?!
«Броня или жизнь, вот почему».
Сейчас Кнут не выглядел избалованным змеенышем, скорее серьезным… воином, да, именно воином.
— Мне жаль, Кнут… — Броня для них значила очень многое. Нет, она для них значила все. По сути — это и была их жизнь.
«Мне тоже».
— По северному коридору, — похлопал его по чешуе Лекс, и через несколько секунд миролюбиво поднял руки: — Да-да, прости. Я в тебе не сомневаюсь.
Через многое же Кнут переступил, раз согласился работать вместе с теми, из-за кого перебили всю его семью.
— Пожалуйста, будьте осторожнее, — тихо сказала Олиф.
— Я слышу дрожь в голосе? — поднял брови мужчина.
— Волнение, — насупилась девушка.
— Спину береги, — пожелал ей Лекс и отошел к Ринслеру и еще нескольким воинам.
Олиф со смесью страха, волнения и предвкушения ожидала, когда же наступит этот ужасный момент — момент, когда они скажут, что пора. Мужчины еще несколько минут что-то бурно обсуждали, и когда Ринсер крикнул: «Выступаем!», у девушки сердце сделало сальто в груди и провалилось в пятки.
«Пригнись и держись крепче», — приказал ей Кнут.
Олиф дрожащими руками вцепилась в выступ на седле. Она почувствовала, как напряглось все тело, как медленно забурлил в крови адреналин, как подступил к горлу страх: страх за Лекса. И за Ринслера тоже.
Внезапно земля под ней закружилась, в лицо ударил мощный поток воздуха. Чтобы без травм преодолеть этот тоннель, девушке пришлось буквально слиться с седлом змея. Олиф судорожно держалась за выступ, боясь сделать хоть одно лишнее движение.
Неожиданно воздух перестал дуть в лицо. Девушка приподняла голову и поняла, что они остановились. Олиф молча сидела и выжидала, хотя отчаянно хотелось вскочить и бежать. Она услышала впереди разъяренные крики, звуки тяжелых ударов, кажется, послышалось даже хлюпанье. Так продолжалось несколько долгих, томительных минут. Девушке казалось, что ее сердце сейчас выпрыгнет наружу от волнения. Она абсолютно точно поняла, что не хочет никуда уезжать, единственным ее желанием было остаться тут, вместе с Лексом. Потому что неизвестность — еще страшнее.
Наконец, из-за поворота показался Ринслер и поманил их к себе. Снова воздух ударил девушке в лицо. Она взволнованным взглядом осмотрела обоих мужчин: на их одеждах прибавилось крови, вот только чьей, было не ясно.
Вдруг Кнут остановился. К нему подошел Лекс.
— Олиф, — начал он, — сделай одолжение, ладно?
— Какое? — насторожилась девушка.
— Не оглядывайся, хорошо? Чтобы ты ни услышала, просто не смотри назад.
— Будет что-то ужасное?
— Просто не смотри назад.
— Ладно, — кивнула она, сама абсолютно не уверенная в том, что сможет сдержать слово.
Кнут снова двинулся в путь, и напоследок она услышала голос мужчины:
— Спину береги!
Олиф улыбнулась одними уголками губ и припала к седлу. Пока они ехали по темным тоннелям, которые прекрасно вмещали в себя такого огромного змея, ее не покидало ощущение полета. Казалось, что весь мир остался позади, и теперь существовало только два тела: она и воздух, который буквально приподнимал ее над седлом. На поворотах дух захватывало, и тогда казалось, что от онемения руки просто напросто отцепятся. В такие моменты Олиф еще сильнее вжималась в седло, и молила Берегинь, чтобы те не дали ей свалиться. Темнота придавала особый колорит: как будто они находились вообще не в этом мире, а где-то далеко-далеко, за пределами Земли.
Девушка почувствовала себя почти счастливой.
А потом позади них раздались незнакомые звуки, напоминающие боевой клич. Такой поворот событий явно шел вразрез с оговоренным планом. Кнут прибавил скорости, но голоса не отдалялись, даже наоборот. В конце концов, Олиф удалось различить ясный приказ: «Стрелять!!! Не дайте им уйти!!!».
— Кнут… — панически крикнула девушка, и в этот момент буквально прямо рядом с ее ухом просвистела стрела. — Кнут!!! — закричала Олиф.
«Не бойся», — пропыхтел змей.
Стрел становилось все больше. В такой полутьме прицелиться было очень трудно, но и Кнут был довольно большой мишенью. В конце концов, он разогнался до такой скорости, что перестал вписываться в повороты. Каждый раз, стоило им повернуть, на Олиф сыпалась груда камней, подбитая массивной тушкой змея. Стрелы никуда не делись. Девушка не чувствовала боли, но понимала — это временно. В любую секунду, в любое мгновение все может измениться. С каждым новым свистом, она вот-вот ожидала, что сейчас опустит взгляд, а у нее из груди будет торчать железный наконечник.
