— Ой ли! Щас расплачусь! — ехидно усмехнулась Эниэль. — Я здесь главная и мне рисковать головой. К тому же, пожила я на этом Свете побольше всех вас вместе взятых. Впрочем, о возрасте ни слова…
— Извините, Эниэль и Зуур. — Зенон решительно завладел ноутбуком и, сунув его подмышку, посмотрел на огра и эльфийку. — Идея моя, значит, мне ее и воплощать в жизнь. Надеюсь, никто из вас не собирается с помощью физической силы оспорить это мое право. Хайвер, говори, что нужно делать?
Эниэль и Зуур эр Шуур собирались, было что-то сказать, но дарид их опередил.
— Хорошо, молодой человек, интуиция подсказывает мне, что ты идеально подходишь для выполнения предстоящей миссии. Попрошу никого не обижаться — ничего личного. — Затем он сконцентрировал взгляд двух своих глаз на Зеноне. — Отправляемся вдвоем. Ты несешь ящик с заклинанием, я занимаюсь нашим прикрытием от вредоносного воздействия иной реальности. После того, как мы окажемся в непосредственной близости от интрузии, я создаю локальный прокол в ее стенке. Твоя задача, Зенон, запустить заклинание клавишей «Enter», отсчитать про себя пять секунд, после чего забросить ноутбук в образовавшуюся дыру.
Прощание было недолгим. Горячо поцеловав Кайлу, юноша махнул погрустневшим товарищам рукой и, подойдя к Хайверу, доложил:
— Все, я готов.
— Прекрасно, — улыбнулся своей умопомрачительной улыбкой дарид. — Я повысил мощность наших экзомускульных костюмов, к тому же притормозил время. Надеюсь, не помешает.
После этих его слов, время для Зенона как бы остановилось: замерли с поднятыми руками товарищи, застыли маги, так и не успев заново организовать эгрегорное построение, окаменели отступающие колонны солдат и боевой техники.
— Ну и ну! — восхищенно воскликнул Зенон. — И как это при такой силище, демоны смогли вас одурачить?
— Беспечные мы были и доверчивые. Тысячи лет ни с кем не воевали, вот и расслабились. Ладно, потопали…
Спустившись с холма, наша парочка прошествовала мимо замерших в статичных позах магов и военных. Зенону было интересно узнать, каким образом можно остановить само время. Однако туманные объяснения Хайвера насчет способности генерируемых мозгом всякого разумного существа слабых торсионных полей оказывать влияние на значение основных мировых констант и прочая наукообразная хрень, вызвали у нашего героя лишь приступ безудержной зевоты. Впрочем, очень скоро дарид замолчал и вовсе не потому, что был обижен невнимательностью слушателя — по мере их приближения к огненному «глазу» все сильнее сказывалось влияние законов иной реальности, и ему приходилось прикладывать значительные усилия, чтобы контролировать защитный кокон.
Достигнув рухнувшего забора, совсем еще недавно огораживавшего лагерь магов, Зенон обратил внимание, что железобетонные конструкции в одночасье потеряли былую прочность и будто основательно пережженная кость крошились от малейшего прикосновения.
— Это, как у вас говорят — еще цветочки, — Хайвер без усилия растер между ладоней поднятый с земли бетонный обломок и сдув пыль с пальцев пояснил: — Пока наблюдается дестабилизация сложных органических и неорганических молекул, в данном случае распад гидроксильных групп. Если не остановить процесс, следующим этапом станет ослабление межмолекулярных, затем атомарных и прочих связей с последующим превращением вещества в лучистую энергию. Таким образом, этот мир сначала сгорит в термоядерном огне, затем вновь возродится в абсолютно ином виде. Впрочем, места для таких, как ты и я там уже не найдется.
С вершины холма полукилометровая громада «глаза» хоть и выглядела впечатляюще, но в непосредственной близости эффект был просто умопомрачительный. Нависшая над головой огненная масса вызывала ощущение подавленности. Мало того, пристальный взгляд черного «зрачка», по мере приближения все сильнее давил на психику. Хотя, под опекой своего спутника особого дискомфорта, кроме небольшой тяжести в голове Зенон не испытывал.
Наконец Зенон и Хайвер достигли мегалитической постройки древних. Неподалеку от нее пузырь иной реальности слегка вдавливался в землю, и при желании до его стенки можно было дотянуться рукой.
— Ну вот, Зенон, мы и пришли, — произнес Хайвер. — Сейчас я отпускаю время, а ты будь готов по моей команде выполнить свою часть задания. Но прежде, прими вот это. — Он протянул юноше невзрачный черный кристалл. — Ключ-активатор портальных врат на Данаиб. В случае чего передашь вашим магам, они разберутся.
— С какой стати? Вернемся, сам и передашь?
— Бери, бери, не последнее. — Хайвер ловко сунул ключ Зенону в карман. — А теперь действуй.
Зенон раскрыл чемоданчик, включил питание и, дождавшись, когда экран нальется небесной синью, доложил бодрым голосом:
— У меня все готово!
— Отлично.
Сказано это было все тем же лишенным выражения голосом, и Зенона вдруг посетила не совсем уместная в данном случае, но весьма забавная мысль:
«Интересно, по каким критериям сами дариды оценивают свое эмоциональное состояние?»
Тем временем Хайвер поднял над головой руки, едва не касаясь кончиками пальцев нависшей над ними пылающей бездны. Тут же в воздухе раздался гул басовой струны, и мир за пределами защитного кокона ожил. Зашевелились огненные разводы внутри чудовищной радужки «глаза», громко завыл раскаленный после контакта с его поверхностью воздух. Чрезмерно богатое воображение юноши услужливо нарисовало пред его внутренним взором неприглядную картину того, что случилось бы с ним, окажись он вне пределов защитной оболочки. Однако вид мгновенно сгорающей плоти бросил его в дрожь, и он тут же дал себе зарок думать впредь только о хорошем. Постарался представить лицо Кайлы, но бешеные хороводы и мерзкие рожи огненных чудищ не позволили сконцентрироваться. Вполне вероятно, богатая фантазия и здесь оказала юноше медвежью услугу — вряд ли за стеной выползающей из адских недр интрузии действительно были живые существа, но Зенон ничего не мог поделать с собой и своими эмоциями. Ужасно хотелось зажмуриться, чтобы хоть на миг ничего этого не видеть, но он опасался пропустить сигнал к действию, поэтому, превозмогая робость, следил в оба глаза за манипуляциями чародея.
Освободив время, Хайвер продолжал стоять с вытянутыми над головой руками. Его длинные музыкальные пальцы при этом выписывали нечто невообразимое, а изо рта вылетали непроизносимые для человеческого речевого аппарата звуки. Лишь теперь Зенон смог убедиться в том, что голос дарида может быть настолько виртуозно модулирован, настолько эмоционально окрашен, что его диапазону позавидовал бы самый прославленный оперный певец. Казалось, Хайвер вовсе не занимается понятным одному ему трансцендентным действом, а исполняет отрывок из какого-то музыкального спектакля.
