— Как ни назови, — она проигнорировала выдвинутый специально для неё стул и осталась стоять. — Но глупостью этот поступок был точно.
— Кстати, с чего вдруг? — Лейв вдруг успокоился, осознав что с этой умной, а главное вменяемой женщиной иметь дело будет намного проще и приятней, чем с молодой истеричной особой.
— Тебе в твоём возрасте нужно объяснять, с чего вдруг женщины начинают устранять соперниц? — брови её чуть заметно дрогнули, обозначая удивление.
— Это не первая девица, привезённая мною в дом.
— Прочие соперницами не были. Тело без разума это всего лишь тело, оно ревности не вызывает, а вот эта твоя новая девочка… Кстати, не расскажешь, кто она?
— Не расскажу, — не дал сбить себя с темы Лейв. Тем более что объяснять, что ничего-то толком о своей наложнице не знает, а то, что знает, по большей части его собственные догадки, было не с руки. — И речь здесь и сейчас не о ней.
— Да, — старая дама опустила взгляд вниз, осознавая, что не время сейчас выдавливать из Лейва дополнительные сведения, а наоборот, самое время молить о снисходительности к неразумному своему ребёнку. Или как-то договариваться, потому как просить за свою долгую жизнь Алида Сиятельная так и не научилась. — Что ты намерен предпринять по поводу Лиафы?
— Ещё не решил, — он посмотрел на неё вопросительно, и не дождавшись никаких предложений, продолжил: — Но оставить её поступок без последствий я не могу. Это понятно. Даже если жизнь Шерил ценна только для меня, вмешательство в свою жизнь, попытки манипулировать собой, покушение на собственность, это я спустить не могу, это слишком тяжкий проступок. А мне сейчас нельзя выглядеть слабым, — и ещё раз посмотрел на собеседницу со значением. Алида сцепила пальцы в замок и крепко сжала их.
— Накажи её любым нетравматическим способом и можешь рассчитывать на мою поддержку во всех своих начинаниях.
— А до сих пор у меня её не было? Мне показалось? — Лейв, принявшийся было по давней привычке расхаживать по кабинету заложив руки за спину, остановился и вопросительно изогнул левую бровь.
— Была, но теперь, когда у тебя имеется такой отличный рычаг давления, ты можешь не предполагать, а быть в ней уверенным, — по тонким губам её скользнула слабая улыбка. Природу свою и своих сородичей она понимала и принимала. Склонными к безоговорочному доверию кхоны не были.
— Хорошо, — Лейв решился — это была неплохая сделка. — Лиафа не пострадает. Только из своего дома я её удалю, — многозначительная пауза, — выдав замуж за управителя восточных поместий, Хердика Ардалиса. — Он неприятно ухмыльнулся и, кинув мимолётный взгляд на заваленный бумагами стол, продолжил: — В награду за безупречную службу.
Шагом стремительным, несколько не вязавшимся с её почтенным возрастом Алида проносилась по анфиладам парадных залов замка. Широкие юбки из тяжёлого бархата разлетались по сторонам, не поспевая за своей хозяйкой. Результатами переговоров сиятельная дама была довольна. Дочь, единственное дитя, рождённое в долгом и счастливом браке с мужчиной из исконных людей, она отстояла.
Не самое удачное дитя, следует признать. Рядом с уверенной и властной матерью, девочка выросла несамостоятельной, не способной добиться того, что ей было нужно. Надобен был ей этот Лейв, удалось привлечь его внимание — нужно было строить семью, а с последствиями разбираться, если они всё же будут. Нет — уйти искать счастье в другом месте или с другим мужчиной.
С исконным человеком, к примеру, или делом каким заняться — вариантов много. Хотя для настоящего дела у девочки всё-таки немного не тот характер, семья была бы вернее. Да, есть риск родить ребёнка-дебила, шансов пятьдесят на пятьдесят, зато с человеком им, женщинам-кхонам можно жить нормальной семьёй, мужчины-кхоны этого лишены. Ничего. У девочки появится шанс попробовать себя в этом, пусть и не совсем добровольно. Девочка почему-то думала, что ей всё сойдёт с рук, даже после того, как её афера вскрылась. Наивная. Ничего, образумится. Может, наконец, повзрослеет.
Лейв СиятельныйБыло бы странно ожидать, что сиятельная дама уберётся из его дома в тот же день. Свадьба, даже уже заранее оговоренная, — дело небыстрое. К тому же, этим известием ещё и жениха нужно осчастливить. Но не мог же он выставить Лиафу с сундуками на порог?! Нет, мог, конечно, но истеричной барышней выглядеть не хотелось. Поэтому Лейв убрался из собственного дома сам, тем более что неоконченные дела незавершённой поездки требовали внимания к себе. И Шерил захватил с собой. Мало ли что дуре сиятельной напоследок в голову шибануть может? А путешествовать с нею всё равно было интереснее, чем одному. Условно одному конечно. Вокруг него крутилось немало таких же условных соратников, союзников и помощников. Однако каждый из них имел свои, не всегда уверенно прогнозируемые Лейвом интересы в предстоящей кампании. У Шерил же интересов внутри Ияннорира не было, а то, как она иногда подыгрывала в пользу айев, он отлично видел и, если ему это не было выгодно, игнорировал.
Зато как занятно было наблюдать, как она пытается общаться без его посредничества с окружающими! От простоты, прямоты и целеустремлённости девушки многих прямо таки вышибало из седла.
Для начала Шерил изрядно облегчила и упростила наряд высокородной дамы, попутно выпроводив ставшую бесполезной половину женской прислуги. Но и этим осталась недовольна. Вытребовала женский брючный костюм (и в подробностях объяснила, как он должен выглядеть), верховую лошадь вместо кареты и инструмент. Музыкальный инструмент. Она, оказывается, умела играть буквально на всём, что в руки попадалось и любила негромко напевать старинные баллады, народные песни и что-то совершенно непонятное на неизвестных языках, но весьма приятное на слух. И послушать её подбирался поближе весь караван, как бы ненароком, нечаянно, якобы потому что вот в этом месте ехать удобнее всего. А то проявлять интерес к чужой наложнице, а тем более наложнице лица высокопоставленного, не принято, неприлично.
— Неприлично, — как эхо мыслей Лейва отозвался юный Мейв Сиятельный.
— Что? — обернулся благоволивший к нему Лейв, который занятый своими мыслями упустил нить общего разговора.
— Какие претензии? — ответила вместо него Шерил, которая плевать хотела на условности внутренней иерархии кхонов. Как раз сейчас она, перекинув одну ногу через седло (и как только не падала!) и устроив на ней инструмент, пробовала подбирать на слух затейливый мотивчик. — Эту статусную тряпочку, которую вы зовёте кьензом, ношу — не снимаю. Даже не жалуюсь.
