- Ты меня узнаешь, Раса? - летчица вылезла из машины и подошла к сестре, стараясь не морщиться от запаха рыбы.
- Не-а, - мотнула та головой.
Две черные косы, какие были у Танри когда-то, мутно-карие глаза, маленький носик, тяжелый подбородок… Они сейчас совсем не похожи. А когда-то любой мог сказать - они сестрички.
- Раска, Расивианна, я Тан… Тинри. Тинримина. Посмотри на меня повнимательней.
На лице молодой женщины отразился неподдельный ужас. Пальцы сами сложились в знак, отводящий зло.
- Уходи-сь! Я маленького дожидаюсь! Нет надоть наводи-сь на нас грешников!
- Раска, ты что? Даже мне они ничего не сделали. Ты-то им к чему? Ты…
Она осеклась. Из дома появился шаман. Лысый, высохший, с ввалившимся красными щеками, исцарапанными бритвой. Тот самый шаман, приговоривший ее к смерти… И этим подаривший ей новую жизнь, новые возможности…
Раса поспешила спрятаться за его спину. Неужели это убожество - отец ее ребенка?
- Уходи-сь! - повторила сестра.
- Господин Нивас! Эдвараль, прошу вас, поехали! - Танри взяла его под руку.
- Насмотрелась? Говорил, нечего тебе здесь делать! Тот выродок, что хотел угробить тебя, обрюхатил твою сестру. Молчу, прости…
Арви нахохлился, шокированный увиденным. А Танри думала - тем, чего она достигла, она обязана Бартеро. Не появись он в ее жизни, не отрекся бы от нее род, не спас бы Агых. И Арви, и мама Вирия, и тетушка с дядюшкой, и даже Рофирт, и Александр не повстречались бы ей никогда. И неба не было бы!
Слезы катились по лицу. Вновь обретенное прошлое догорело и обратилось в пепел. Остался только красивый человек с солнечными волосами и ясной улыбкой. Человек, так сильно изменивший ее жизнь!…
- Хорош реветь, приехали. Сейчас дуражабель прибудет. Пойдем, брюхо набьем. Твоим нынешним видом только местных пугать, - "пожалел" ее завхоз.
Танри не стала с ним спорить, позволила отвести себя в местную столовую - просторный одноэтажный домик розового цвета. Ничего, печаль пройдет, стоит только вернуться в Лиссаран и рассказать все командору. А тот найдет правильные слова, утешит. Командор?…
- Арвисо! - она остановилась на пороге столовой, отшатнувшись от распахнувшейся двери. - Арвисо, командор погиб!
- Что ты мелишь? - не понял юноша.
- Он учил меня чувствовать этот мир… И себя. Арви, он мертв!
- Уверена?
- Да! Арви, что же это такое?! Рофирт, теперь Ванибару… Эта проклятая земля нас всех погубит, если мы отсюда не уберемся!
- Вообще-то это твоя родина! - заметил Эдвараль.
- Мне страшно от этого. Страшно, во что превратились потомки тех, кто построил город! Я видела его живым. Он назывался Сожэрвэн. И жители его со временем могли стать равными гатурам…
- А стали скотом, - безжалостно закончил полярник. - Глядите, "Вестница" появилась! Бегом что-нибудь пожевать попросим. Пока-а-а все на посадку соберутся…
Дирижабль с готовностью принял их на свой борт. Из рубки управления, еле сдерживая слезы, Танри прощалась с родиной, оказавшейся слишком жестокой к ней, близким ей людям и к несчастному командору. Девушка не собиралась возвращаться сюда. И Бартеро не должен. Она не отпустит его. Никогда. Никуда.
Но разве жизнь подчиняется нашим мечтам? О, она любит посмеяться, вытаскивая в явь наши сомнения и страхи, чтобы воплотить их в реальность. По прибытию дирижабля в Лиссаран Бартеро там не оказалось.
Танри настраивалась на долгое путешествие через льды своей неприветливой родины, а тут снова пришлось окунуться в жаркую солнечную праздность Лиссарана, захваченного новой модой - неспешным, и в то же время завораживающим танцем тикки. Мелодия проникла на борт дирижабля еще при посадке. Кто-то наигрывал на губной гармошке.
Танри даже не обратила на музыку внимания. Взгляд ее был устремлен на Давиру, первого человека, встретившего ее у причала. Как студентка-стюардесса проникла туда, где должны были быть только ответственные личности - неизвестно. Танри на мгновение представила эту самонадеянную воображалу, кидающуюся на шею Бартеро, и захотела выщипать ее белобрысые патлы по волоску. Ишь, улыбается, довольная, словно ящерица на прогретых камнях! Но летчица тут же себя обругала: фи, как некрасиво так думать про однокурсницу!
- Привет, подруга! Как здорово, что ты нас встречаешь! - натянуто улыбнулась Танри, спрыгнув на землю. - Что грандиозного произошло за время нашего краткого отсутствия?
- Ничего хорошего. Командор погиб! Вчера были похороны.
- Знаю, - улыбка растаяла. - Расскажи как.
Через десять минут две лучшие подруги стояли в сторонке, утешая друг-друга и за гатура, и за Рофирта. В конце Танри даже сквозь слезы не удержалась, поинтересовалась:
- А куда же наш симпатичный куратор делся и двое его спутников?
- На Спиру улетели. В тот же день за ними катер прислали.
- Жаль. Я так хотела узнать, что же убило командора, - Танри даже не соврала. Давира не ведала, где командор получил свои страшные ранения. А Танри очень интересовала загадка безлицых.
- Поговори с Лео. Ей, конечно, плохо. Траур одела, занятия не ведет. Бартеро так долго с ней беседовал… Точно, ей все рассказал подробно. И тут же улетел.
"Ага, выходит, вместе вам побыть не удалось!" - вновь проскользнула злорадная мыслишка. На душе полегчало.
Подошел Арви и позвал девушек - за командой "Вестницы" приехал автобус.
… Вечер. Ненадоедающий мотив тикки. Это Эрнесто в парке играет на гитаре. Струнные переборы отзываются где-то в глубине души. Девушки приглашают парней на танец. Давира обнявшись, кружится с Иливом. Даже Арви, еще хмурый, составил компанию Софии.
Танри было противно от этого веселья. Она оделась и, вцепившись в нагревшийся руль велосипеда, помчалась к аэродрому. Горячий ветер обдувал лицо, растрепав черные волосы. Пожелтевшие травы, сухими стеблями прошившие краешек дороги, собирали на себя пыль. На сердце постепенно теплело. Скорее, еще скорее! Поскрипывают педали, чуть обгоняя бежит тень.
Вот и металлическая ограда аэродрома. Привет охранникам. И бегом к замершему деревянному самолету. Рюкзак на землю. Вещи вытряхнуты на траву. Юбка безжалостно смята и заправлена в теплые брюки. Шлем на голову, куртку на замок, очки на глаза…
- Куда ты, Комидари? - машет ей рукой Петер, инструктор.
- Подумать надо, - мрачный задор охватывает ее.
Заводится мотор, громко тарахтя. Самолетик вздрагивает и начинает разгон. Ветер становится ручным, обнимая фюзеляж. Солнечные зайчики разбиваются о стекло… Она даже не захватила парашют. Бак полон. Но и обдумать нужно многое. Никаких ограничений по скорости, кроме возможностей старенькой фанерной этажерки. Что есть, тем и довольствуемся.
