Она снова жестикулировала Дендериде.
Иди к Бевубо и скажи ему предоставить нам место поближе к поверхности. К Ваасе. Если Малкантет накличет беду — пускай выкручивается сама. И спригганов прихватит.
Дендерида кивнула. Вскоре после этого дроу быстро направились на северо-запад вдоль верхних туннелей Смелтергарда. Они держали путь в куда менее населенные районы и, как надеялась Чарри, куда более удобные.
Они спросили дорогу у Коленолома — прекрасной женщины средних лет по имени Бруха. Однако не стали звать её с собой. Если хафлинг и собиралась обидеться, то её мнение, безусловно, изменилось, когда Артемис Энтрери бросил на землю свою обсидиановую фигурку, призывая черного, словно уголь, дьявольского коня-кошмара, с пламенем вокруг копыт и дымом из ноздрей. Тут глаза женщины просто широко распахнулись.
Как только убийца вскарабкался на своего коня, Дзирт дунул в свисток, призывая второго скакуна, который, казалось, был сейчас где-то далеко-далеко. Но даже с такого очевидно большого расстояния все собравшиеся на крыльце могли увидеть четкий контраст. Это не было дьявольское существо. К Дзирту скакал единорог, блестяще белый и с прекрасным рогом.
Один шаг, второй и вот уже видимое расстояние, разделяющее людей и животное, оказалось лишь иллюзией или какой-то границей между планами. Высокий скакун, сияющий в лучах солнца, зашагал рядом с Дзиртом.
Следопыт запрыгнул на свое место. Когда Артемис Энтрери протянул руку Ивоннель, помогая ей забраться и сесть рядом с ним, дроу предложил такую же помощь Кейну. Но монах покачал головой.
— Встретимся в доме Чалмера, — сказал он. — Я знаю это место и хотел бы для начала кое-что разведать.
— Наши кони не устают, так что мы проскачем всю ночь, — предупредил Дзирт.
— Вы прибудете ненамного позже меня, — пообещал Кейн, подмигивая дроу.
Дзирт кивнул. Он видел слишком много необъяснимых подвигов этого человека, чтобы теперь спорить с ним.
Они двинулись в путь, быстро скача на северо-восток. Высокие пики Гален возвышались по левую руку. Когда горная гряда повернула, всадники направились на север, вскоре находя дорогу. Путешествуя в лучах утреннего солнца и оставив позади сотню миль, они оказались на пересечении нескольких путей, хотя большинство из них были не более, чем просто тропинками. Здесь они обнаружили множество домов, точно таких, как описывала хафлинг.
Дзирт оказался у постели больного Пайкела прежде, чем они начали завтракать.
Лицо дворфа было пепельным. Каким-то образом раненому удалось приоткрыть один глаз и даже шепнуть «Дриззит Дудден», а затем улыбнуться, хотя усилие стоило ему многих сил.
— Сделай что-нибудь! — попросил Дзирт Ивоннель, которая стояла у двери вместе с Энтрери.
— Предлагаешь пообщаться с Госпожой Ллос? — скептически спросила жрица, разводя руками. — Она не станет делиться со мной заклинаниями.
— У тебя ничего нет?
— Незначительная магия для…
— Используй её! — крикнул Дзирт. — Всю! Каждое заклинание!
Жрица кивнула и приблизилась к Пайкелу. Лишь взглянув на дворфа, она поняла, что не может предложить ничего, кроме незначительной помощи тех жалких заклинаний, которые не требовали никакого вмешательства богини или её служанок.
Женщина осмотрела края раны дворфа. Где-то глубоко в её памяти, в памяти Ивоннель Вечной, что-то зашевелилось. Она узнавала эту рану. Она уже видела подобное раньше, хотя не могла точно сказать, где.
Но она понимала природу болезни.
Она сотворила несколько незначительных целебных заклинаний, которые, казалось, облегчили раненому дворфу страдания.
— Может быть, я смогу сделать больше, — сказала она Дзирту. — У этой раны магическая природа, как и у большей части сил Абисса. Это скорее тайная магия, чем божественная.
Она снова начала творить магию, напевая разные мотивы — как маг, но не как жрица.
Дыхание Пайкела стало легче, и он открыл глаза.
— Дриззит Дудден, — сказал он увереннее и с искренней улыбкой.
Дзирт с Ивоннель снова поменялись местами. Проходя мимо, жрица шепнула дроу на ухо:
— Это временно. Вероятно, он умрет до конца дня. И я ничего не могу с этим сделать.
Дзирт услышал её, не давая улыбке покинуть свое лицо. Опустившись на колени рядом с Пайкелом, он взял дворфа за руку.
— Вууфгар, — сказал тот, качая головой.
— Вууфгар?
— Вууфгар! Вууфгар и Реджис, — говорил дворф.
— Вульфгар? — воскликнул Дзирт, поворачиваясь к остальным.
— Тс-с-с, — сказал Пайкел и закашлялся.
— Позвольте мне побыть с ним некоторое время, — попросил Дзирт собравшихся, и они вышли из комнаты, закрывая за собой дверь, чтобы позволить Дзирту услышать историю Пайкела.
Спустя несколько часов Дзирт вышел из комнаты, качая головой от поразительных откровений. Он рассказал обо всем, что узнал, Ивоннель, Энтрери и Кейну, который, как неудивительно, был на месте.
Это была короткая история о группе дворфов, которые могли превращаться в великанов и крылатой демонице, которая украла личину королевы Дамара. И «Вууфгара», который теперь был упрятан за стеклом какого-то магического зеркала глубоко в недрах шахт.
— Это все? — спроси Энтрери.
Дзирт кивнул.
— Ты пробыл там все утро! — запротестовал убийца.
— Ты когда-нибудь говорил с Пайкелом Валуноплечим? — резко спросил Дзирт. Его лавандовые глаза вспыхнули каким-то внутренним гневом, или внутренней болью, который пресек дальнейшие вопросы.
Следопыт вздохнул. Он с трудом мог поверить, что нашел своего старого друга здесь, в этом месте и в это время. Но жизнь Пайкела приближалась к концу. И он мог с еще большим трудом поверить в то, что снова потерял еще одного друга — бедного Реджиса.
Но было еще кое-что, ставшее очевидным Дзирту из бессвязного бормотания Пайкела.
— Он сказал, что в этом дворфском комплексе — или комплексе гигантов, не важно — были темные эльфы.
— Дроу? — повторила Ивоннель. Эта новость открывала для неё множество возможностей. — Он не сказал, кто именно? — спросила она, наклоняясь вперед.
— Он видел их мельком. Хотя, как мне кажется, они жрицы. И притом не самого низкого ранга. Пайкел описал одно из платьев. Если мне не изменяет память, такие носят дочери благородных домов.
Ивоннель кивнула. Все начинало обретать смысл, особенно если принять во внимание демоницу, захватившую королеву.
