От этих слов у меня похолодело сердце. Я видела все это так ясно, словно сама там присутствовала: Ниав, услышав голоса преследователей, от страха и отчаяния, что ей не удастся вырваться на свободу, теряет над собой контроль. Ниав в панике на опасной тропе!
— Продолжай, Эамон, — дрожащим голосом попросила я.
— Не знаю, стоит ли рассказывать вам слишком подробно.
— Лучше уж говори все. Ради себя и ради нас.
— Давай уже, парень! — Фионн казался еще нетерпеливее меня.
— Ладно. Ниав закричала «Нет!», и затем раздались звуки борьбы. Туман все еще висел слишком низко, рассеиваясь лишь небольшими участками — то тут, то там, — не давая разглядеть, что творится впереди. Я ускорил бег, не заботясь о собственной безопасности. Конн, последний из нас троих, следовал за мной. Но как мы ни торопились, двигались слишком медленно, чтобы успеть спасти твою сестру. Сначала закричал шедший с ней мужчина, а потом снова раздался голос Ниав: «Cпасите! На помошь!» На секунду я заметил, как черный человек вытянул руку, как сверкнули рыжим волосы Ниав, когда она соскользнула с безопасной тропы, а потом я услышал звук… нет, я не стану об этом рассказывать. Я почти ничего не видел, Лиадан. Когда я добрался до места, где все произошло, от нее не осталось ничего, только след в траве, там, где у нее соскользнула нога и… и круги на поверхности трясины, там, где ее засосало. И еще вот это.
Он протянул недлинный шнурок из переплетенных серых, розовых и синих нитей, стянутый кожаными завязками. На шнурке висел маленький белый камушек. Этот шнурок я сплела сама и когда его увидела, то почувствовала, как от моего лица отливает кровь. Ниав никогда бы добровольно не рассталась с ним. Никогда, неважно, куда она шла, плевать, кто и что ей приказывал. Это украшение — все, что осталось у нее от любви ее семьи и Киарана.
— Г… где это нашли, Эамон? — я еле заставила себя говорить.
— Оно плавало на поверхности, в небольшой лужице открытой воды. Ремешок зацепился за камышину. Мне очень жаль, Лиадан. Выразить не могу, как мне жаль.
Фионн откашлялся.
— И что потом? Что с бандитами? Их схватили?
Эамон снова уставился в огонь.
— Этот парень скоро показал себя в истинном свете. Мы шли за ними на север, и я слышал, как он смеется и дразнит меня, убегая. «Ты удивился, да? — крикнул он мне. — Ты не думал, что я заберусь так далеко, а? — он презрительно усмехнулся. — Подумай хорошенько, Эамон Черный, — сказал он. — Мои действия диктуются не твоими соображениями о том, что правильно и благородно. Я играю, только когда уверен в победе, и чтобы выиграть использую любое оружие. На случай, если схватишь меня, запомни, ко мне нельзя подходить с тем же мерилом, что и к обычным людям. Я украл эту женщину только чтобы продемонстрировать, насколько слаба твоя защита. Теперь, когда я привлек к этому твое внимание, уверен, ты быстро исправишь свой недосмотр. Видишь, я сделал тебе одолжение». Он продолжал в том же духе, и ему все время удавалось оставаться от меня на некотором расстоянии, как бы я ни увеличивал скорость. Мы приближались к тому месту, где должны были ступить на сухую землю и встретиться с людьми Фионна. Но туман все еще стоял очень густой, и я неожиданно их потерял. Потом слева от тропы раздались какие-то звуки, вроде кваканья, а справа послышалось нечто похожее на ответ. Я двигался так быстро, как только мог. Когда я добрался до суши, туман рассеялся. Я увидел людей Фионна, молча ждущих нас у дороги. Но никаких следов Крашеного и его чернокожего спутника. Каким-то образом им удалось выбраться из трясины и ускользнуть, не угодив в ловушку. Как они это сделали, я понять не могу, там просто нет другого пути.
— Прошу прощения. — Фионн резко развернулся на каблуках и быстрым шагом вышел из зала. Лицо у него было серое. Я бы ему посочувствовала, но не могла забыть синяков сестры. Он потерял ее и не заслуживал лучшего.
— Я очень сожалею, — снова сказал Эамон. — Слова тут бессильны, Лиадан. Будь уверена, я сделаю своей главной задачей поимку этих людей и их суровое наказание. Но я понимаю, что это всего лишь мизерное утешение в твоем горе.
Эйслинг плакала:
— Бедная Ниав. Какая страшная смерть! Я просто думать об этом не могу. Нам надо отослать сообщение в Семиводье. Я пошлю за гонцом…
— Не стоит, — у меня дрожал голос. Я глубоко вздохнула и заставила себя говорить спокойно: — Шон уже едет сюда. Я попросила его приехать.
Брат с сестрой посмотрели на меня, потом переглянулись, но промолчали. Все, в общем-то, знали, что нам с Шоном не нужны слова, чтобы поговорить друг с другом, но все равно, наши способности заставляли чувствовать себя неловко всех, даже друзей.
— Он приедет завтра, — добавила я. — Эамон, я должна спросить. Ты совершенно уверен, что Ниав… что она… ты уверен? Ведь, в конце концов, ты же не видел… может, ей все же удалось добраться до той стороны другим путем? Ты можешь ошибаться?
Эамон печально покачал головой:
— Боюсь, что нет. В этих болотах нет никаких других путей. Лишь один. Она не могла убежать от них и остаться в живых, Лиадан. Для твоей матери это будет ужасная весть.
Я молча кивнула. И впрямь, ужасная, а самое жуткое, что я не могу сказать, правда это или нет. И, возможно, пройдет очень много времени, прежде чем я узнаю. А пока известная мне правда должна держаться в секрете, а рассказывать следует жестокую историю, которая, возможно, окажется ложной. На случай, если Эамон все же ошибается, если Крашеному удалось снова совершить невозможное и увести мою сестру в безопасное место, я должна соблюдать свою часть договора. «Доверие». — Снова и снова повторяла я сама себе. — «Доверие, вопреки всякой логике. Такова цена сделки. Я, похоже, рехнулась».
На следующий день явился Шон, и я все ему рассказала. Он выслушал мои новости молча, наверное, уже готовился к худшему. Я сообщила ему о своем желании немедленно вернуться в Семиводье и была готова к отъезду уже на рассвете следующего дня. Шон отказался от предложения Эамона предоставить сопровождение, поскольку, сказал он, пятерых солдат, приехавших с ним, должно вполне хватить.
— Я думаю о безопасности Лиадан, — с нажимом произнес Эамон. — Этот человек ни перед чем не остановится. Мне будет спокойнее, если ваша защита будет усилена, по крайней мере, до границ моих владений.
Шон поглядел на меня, приподняв брови.
— Спасибо, Эамон, — поблагодарила я. — Не думаю, что тебе следует так беспокоиться. Крашеный, без сомнения, не станет повторять нападение так скоро. Ему, наверняка, известно, что сейчас ты начеку. Я уверена, мы спокойно доедем до дома.
