– Шлюха! Ты ослепила меня!
– Замолчи, или ты останешься слепым навсегда, – зло ответила колдунья. Магнусу она пояснила: – Титхиан слишком большой трус, чтобы попытаться противостоять Дракону. Поэтому он не хочет моего возвращения до тех пор, пока не заплатит требуемый Драконом налог. Он послал сюда этих двоих, приказав им рассказать мне историю о Кледе, в надежде, что имена, которые они упомянут в своем рассказе, убедят меня отправиться в поселение карликов вместо Тира.
– Это как раз то, что сделал бы сам Титхиан, окажись он на твоем месте, – согласился Сач.
Магнус повернул голову таким образом, чтобы видеть Садиру одним своим черным глазом.
– Этот трюк мне представляется слишком сложным, – сказал он. – Не проще ли было бы просто-на-просто договориться с Драконом? В обмен на отказ Дракона от посещения Тира в этом году рассказать ему о Кледе и «Книге кемалокских Царей».
– В этом есть смысл, – согласился Виан, мигая глазами после того, как его временная слепота прошла. – Но это совсем не то, что сделал Титхиан. Он все еще собирается заплатить налог. Сообщив Дракону о Кледе, Титхиан просто старается завоевать его расположение.
Садира на несколько секунд задумалась, обдумывая предположение, высказанное Магнусом, затем взглянула на головы.
– Мне было бы намного легче поверить вам, если бы я знала, почему вы так неожиданно решили предать Титхиана, – сказала она. – Надеюсь, вы не ожидаете от меня, что я поверю, будто вы ни с того ни с сего стали переживать за судьбы жителей Тира?
– Конечно нет, – презрительно бросил Сач. – Давайте просто будем считать, что у нас есть кое-какие общие интересы с тенями.
– Давайте лучше не будем, – сказала Садира. – Я хочу знать все.
– А стоит ли? – произнес Виан, закрывая свои светло-желтые глаза. – Ты знаешь что-нибудь о мятеже против Раджаата? – спросил он. Когда Садира утверди-тельно кивнула, он продолжил: – Но не все из нас приняли в нем участие. Я и Сач были обезглавлены за то, что не поддержали мятежников.
– Так вы тоже были Доблестными воинами Раджаата? – ахнула Садира, не веря своим ушам.
– Мы и остались ими, – с гордостью ответил Сач. – Мое полное имя: Сач из Аралы, Меч кобольдов.
– А я Виан Бодах, Гроза эльфов, – добавила вторая голова. – Мы оба последние Доблестные воины, верные Раджаату. И как ты легко можешь себе представить, для нас нет сейчас ничего слаще мести. Обстоятельства сложились таким образом, что возможность отомстить предателю Борсу впервые становится для нас реальностью.
– Коли это так на самом деле, почему бы вам не рассказать мне поподробнее о том, почему же, собствен-но говоря, произошел мятеж, – потребовала Садира.
– Если ты так настаиваешь, – недовольно проворчал Сач. – Тени называют период правления Раджаата «зеленым веком», и не без основания. В те времена весь Атхас покрывала плодородная почва, и растительности было в изобилии. Чтобы ты поняла, достаточно вспомнить о лесах, в которых живут халфлинги и которые ты видела собственными глазами. Они сохранились с тех времен.
– Но многочисленные войны пагубным образом сказались на состоянии земель, так как мы, Доблестные воины, были не единственными колдунами – участниками битв, – вмешался Виан. – Каждый раз, когда происходила та или иная битва, огромные участки земли превращались в бесплодную пустыню. К тому времени, когда наша победа была уже близка…
– Ты имеешь в виду то время, когда вы уничтожили почти все население Атхаса, не принадлежавшее к чисто человеческой расе? – прервала его Садира.
Но горечь, прозвучавшая в ее голосе, казалось, не произвела ни малейшего впечатления на Виана.
– Все обстояло именно так, – ответил он. – К тому моменту, когда мы готовились стереть с лица земли Атхаса остатки «нечистых» рас, большая часть его территории уже представляла собой выжженную пустыню.
– Поэтому Раджаат объявил, что после нашей победы он останется единственным колдуном на Атхасе, – продолжил Сач. – Остальным придется проститься с тем могуществом, которое обеспечил им Раджаат, разрешив заниматься колдовством наравне с ним. Виан и я были более чем счастливы выполнить это решение нашего повелителя, но другие выступили против него, нарушив клятву верности, и напали на Раджаата.
– Вот так Атхас пришел к своему нынешнему состоянию, – закончил за друга Виан. – А теперь решай – отправишься ли ты в Клед или бросишь Агиса и Рикуса на произвол судьбы, предоставив им вдвоем противостоять Дракону? Ты теперь знаешь все, что тебе надлежит знать, и мы надеемся, что сумели рассеять все твои подозрения. Так что слово теперь за тобой. Мы со своей стороны окажем тебе всю помощь, на которую будем способны. В данном случае наши с тобой интересы полностью совпадают, так как у нас общий враг, которого надлежит уничтожить.
– Достань его из меня! – закричала Ниив. Ее полный боли крик раздался из лачуги, находившейся почти в самом центре Кледа. Эхо его пронеслось вверх по склону из оранжевого песчаника и достигло вершины скалы, на которой расположились Садира и ее спутники.
С помощью магии они занимались подслушиванием, собирая информацию о том, что происходит в поселении карликов. – Торопись, Келум! Мне очень больно!
– Что с ней происходит? – недоуменно спросил Виан, паря в воздухе рядом с Садирой.
Находившийся по другую сторону колдуньи Сач спросил в свою очередь:
– Она, наверное, подвергается жестоким пыткам? Его полные губы скривились в отвратительной ухмылке.
– Разве вы оба никогда не слышали крики женщи-ны, дающей жизнь ребенку?
– удивленно спросил Маг-нус, печально качая головой при виде того, что проис-ходит внизу. – Она не могла выбрать для этого более неподходящего времени.
Перед невысокими воротами Кледа стоял Борс, лениво помахивая хвостом. От каждого из ударов о землю поднималось густое облако пыли. Несмотря на расстояние, разделявшее колдунью и Дракона, и дымку, висящую в воздухе, Садира могла хорошо рассмотреть Борса. Ростом он был с гиганта, худощав и костляв. Рядом с ним любой эльф показался бы толстячком. Его кожа была темно-серого цвета. Твердый хитиновый покров закрывал большую часть тела. У каждой из его двух тонких ног было по два колена, что позволяло им поворачиваться одновременно в разные стороны. Его короткие узкие лапы заканчивались пальцами с длин-ными острыми когтями и распухшими деформированными суставами. Самым устрашающим у него было лицо, в котором не осталось ничего человеческого. Его расположенная на конце змеевидной шеи голова напоминала голову остроклювой птицы и венчалась остроконечным кожистым гребнем. Глаза Дракона казались настолько маленькими, что Садира с трудом сумела их рассмотреть.
