- Если бы не криворукость подручных, ты бы уже давно пополнил наши ряды... Ну, а что сейчас ответишь на мое предложение?
- Иди на ..., Ниидзима.
На этот раз Сирахама молчать не стал и ответил, пусть и коротко, но зато по делу, попутно прикидывая свои шансы на победу. И пока выходило не очень.
- Ай-яй-яй, - погрозил горбоносый пальцем: чувствуя за собой силу, он решил малость поиграть на публику. - Как это читаемо - позвать свою подружку Нандзе на нашу с тобой встречу, правда, я думал, что припрется еще и Фрейя со своей шайкой-лейкой, но видимо слишком переоценил вашу парочку. Зато я никогда не недооценивал тебя.
Ниидзима в доказательство своих слов снова показательно щелкнул пару раз пальцами, и со спины послышался топот, а правая - последняя - дверь отворилась и пропустила еще пять клонов четвертого кулака Рагнарека. Шум позади стих, но Кеничи не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, что там застыла аналогичная пятерка - это итак было очевидно. Может, в драке этот маскарад и приносил некоторую пользу, но сейчас Сирахама точно знал, что настоящий Локи - тот самый помятый типчик, который первым вошел в эту комнату.
- Ну, а что ты теперь думаешь о моем предложении? - насмешливо поинтересовался Ниидзима в третий раз.
На этот раз Кеничи промолчал, мысленно прикидывая свои действия, чтобы успеть разбить лицо этому выпендрежнику до того, как его задавят числом.
Его приготовления не остались незамеченными.
- Ты, что, на самом деле подумал, будто я собрал всех этих парней, чтобы просто побить тебя? Твоя покалеченная тушка никогда не являлась моей конечной целью. Или ты думаешь, я принуждаю тебя вступить в "Белую гвардию" под угрозой расправы? Ха! В общем-то, верно... только угрожать я буду не тебе, как ты, верно, предположил, а ей, - он махнул рукой в сторону связанной и все еще не пришедшей в себя Кисары.
Повинуясь взмаху начальства на троне, один из носильщиков засветил ногой по ребрам лежащей девушки, что не привело ее в сознание, но заставило слабо вскрикнуть.
"Вот, уроды!" - маска бесстрастности дала первую трещину. Качнувшись, было, вперед, разозленный Кеничи волевым усилием удержал себя от сиюминутного порыва броситься на выручку своей напарницы. "Если меня завалят, то потом уже ничто не сможет им помешать, запинать ее до полусмерти прямо у меня на глазах. Не уверен, что смогу такое выдержать... Надо потянуть время, говорят, в таких ситуациях это помогает".
- И как же ты решил обеспечить мою лояльность? А то вдруг сейчас соглашусь, а потом передумаю... - Сирахама не стал недооценивать Ниидзиму и пытаться обмануть его именно этим способом: раз уж он замутил такую многоплановую ловушку, то наверняка продумал и такой, сам собой напрашивающийся, вариант.
- Рад, что ты спросил, - с нескрываемым превосходством смотрел он на него, как на человека, уже вошедшего в основной костяк гвардии. - Я только-только собирался предупредить тебя, чтобы ты не делал подобных глупостей. Все просто. Несколько степеней защиты. Во-первых, ты поклянешься честью Редзанпаку. Насколько я знаю, они весьма щепетильны относятся к такого рода вещам...
"Да уж, учитывая, что Коэтсуджи по три раза в день проходит метелкой от пыли по печати-эмблеме додзе, то это так и есть".
... Во-вторых, мы сейчас закрепим наш договор "небольшим" состряпанным компроматом для полиции, школы и родителей. В-третьих, кто нам помешает повторить эту ситуацию или похожую еще раз? И будет еще и в-четвертых и в-пятых...
На взгляд Сирахамы все вышеперечисленное даже в сумме обладало не слишком впечатляющим сдерживающим фактором. По крайней мере, его бы это не остановило, и он бы с удовольствием поменял Ниидзиме местами руки и ноги, как только представился бы удобный случай.
Пойти именно по этому пути ему мешало несколько вещей: вбитый в его голову тренировками принцип "не сдаваться, не попробовав", а еще ему не хотелось разочаровывать мастера Кенсея, наверняка наблюдающего за ним. Сирахама, приняв решение "попробовать", постарался успокоиться - не хватало еще спороть горячку и в конец обнулить итак небольшие шансы на победу. Восприятие окружающего мира начало привычно ускорятся.
Тем временем Ниидзима продолжал толкать свою речь, часть из которой русоволосый парень пропустил:
...Но если ты извинишься, я подумаю. И искренность извинений определится степенью твоих унижений... Можешь встать на колени и начинать просить прощения, - милостиво разрешил он.
Не дождавшись реакции, Ниидзима вздохнул и с показным терпением на лице участливым тоном осведомился.
- Сирахама, тебе лифчик часом не жмет?
Такой вопрос с подвохом, оценил бы даже Кенсей, ведь слова "Да" и "Нет" однозначно определили бы ответчика в категорию носящих лифчики. Логичным ответом было бы что-то вроде "Не ношу", но парень поступил еще проще - банально проигнорировал вопрос, не дав втянуть себя в разговор.
- Не носишь, да? - правильно интерпретировал его молчание "король всея Белой гвардии". - А что ты тогда мнешься как девица? Пойми, у тебя нет вариантов, кроме как пойти под мою руку. Попробуешь, а там, уверен, тебе и самому понравиться быть в составе такой перспективной корпорации как "Белая гвардия". Ведь чтобы ты сейчас не сделал - результат будет один и тот же, а вся разница будет заключаться в степени избитости ваших тел! А, что я тебя уговариваю? - махнул он наконец рукой, признав за собой поражение на данном поле боя. - Приступайте!
Видимо, чтобы Кеничи лучше думалось, удары по девушке возобновились, а к первому конвоиру вдобавок присоединился и второй. От этого зрелища попытки вернуть в норму разбушевавшиеся эмоции были обречены на провал...
- Давай, Сирахама, не медли, - поторопил Ниидзима, пытаясь дожать уже начавшего вздрагивать ученика Редзанпаку. - О тебе же беспокоюсь: потом же сам будешь себя корить, что не послушался сразу...
В это время с Кеничи происходили странные, даже в чем-то парадоксальные вещи. Чем сильнее он погружался в транс, тем больше впадал в ярость, хотя до этого все было наоборот: "замедление времени" всегда помогало успокоиться и накинуть на чувства и эмоции уздечку разума. Но мало того - этот процесс постепенно вышел из-под контроля и теперь грозил завести его в такие глубины бешенства, что он запросто смог бы оспорить у Берсерка его прозвище. В какой-то момент, когда девушка вскрикнула особенно, как показалось ему, отчаянно, Кеничи вспомнился недавний их разговор в парке и ее искренний смех, отзвуки которого переплелись с девичьим криком и, внеся сильный диссонанс в состоянии Сирахамы, поставили жирную точку на процессе подготовки к драке.
Отступление.
Кенсей в панике метался по крыше соседнего со штаб-квартирой "Белой Гвардии" дома, мучаясь выбором между двумя противоречивыми желаниями. Первое, продиктованное гордостью многих поколений мастеров-предшественников, взывало к невмешательству в бой ученика. И в обычное время у него не мелькнуло бы ни тени сомнений, чтобы оспорить право ученика самому разобраться со своими проблемами: ведь не с мастером же он там дерется, а с обычными погодками. Но второе, навязанное непониманием происходящего, страхом за ученика и простейшим здравым смыслом, настаивало на немедленном изъятии тушки ученика и скорейшем возвращении оного в Редзанпаку.
