Фраза «это не обсуждается» была здесь очень даже применима. Не силой же, действительно, собирался отец ее принуждать?
Хотя… Нет, о чем только она думает! Конечно, он был вполне способен заставить ее выйти замуж против желания. Он ведь король, а королю никто не говорит «нет». Даже принцесса.
Она почти выбежала из зала советов, миновала внутренний дворик, быстро поднялась по лестнице, вышла в коридор… И только тут у нее вырвался пронзительный крик отчаяния.
– Ох, принцесса! Не щадишь ты моих перепонок…
Клео оглянулась с колотящимся сердцем. Она-то думала, здесь никого не было!.. Увидев, кто перед ней, испустила долгий вздох облегчения. А потом залилась слезами.
Прислонившись к мраморной стене и сложив на груди руки, перед ней стоял Николо Кассиан. При виде слез принцессы с его худого лица сползло выражение любопытства, он свел брови.
– Нет, нет, только не плачь. Не выношу слез…
– Мой… мой отец жесток и несправедлив, – всхлипнула она, после чего рухнула ему на грудь. Он обнял ее, ласково похлопывая по спине.
– Ужасно жестокий, – раздалось над головой. – Не бывало на свете отца хуже, чем король Корвин. Не будь он королем и не будь я его оруженосцем, обязанным повиноваться приказам, я бы сей же час сразил его за твою обиду.
Ник доводился старшим братом Мире. Их с сестрой разделял всего год; Нику было семнадцать. Однако внешнего сходства между ними имелось не много. У Миры были темные волосы с рыжеватым солнечным отблеском, а у него – редкие среди оранийцев ярко-рыжие, морковного цвета, к тому же торчащие во все стороны. Мира принадлежала к тем, кого называют фигуристыми, она обещала расцвести в пышную красавицу. У ее брата была простоватая физиономия с резкими чертами, носом, чуть скошенным влево, и сплошь в веснушках, которые от солнца делались только ярче. Клео с легкостью обхватила худощавого парня руками. Она зарылась лицом в шерстяную куртку у него на груди, и слезы начали впитываться в ткань.
Ник и Мира были детьми рыцаря Рогера Кассиана, близкого друга короля. Семь лет назад он погиб вместе с женой, катаясь на лодке. Король взял сирот ко двору; оба имели официальные должности, жили во дворце, обучались у придворных наставников и садились за стол вместе с Корвином и его дочерьми. Мира вошла в свиту Эмилии, Ник же доказал свою полезность, став оруженосцем самого короля. Многие считали эту должность очень завидной.
Мира была теперь ближайшей подругой Клео. А Ник – ближайшим другом. В его обществе она чувствовала себя свободнее, чем в чьем-либо еще, за исключением сестры. Если честно, она не была так близка даже с Мирой. При всем том, что он был мальчишкой, она далеко не первый раз рыдала у него на груди. И, видит богиня, – далеко не последний.
– Все королевство отдал бы за носовой платок, – пробормотал он. – Ну-ну, Клео… Что стряслось-то?
– Мой отец намерен в самом скором времени объявить о моей помолвке с Эроном… – Ее голос прервался. – Официально…
Ник поморщился:
– Ясно теперь, отчего ты раскисла. Помолвка с красавцем-вельможей! Жутко даже подумать…
Она шлепнула его по плечу, едва не рассмеявшись сквозь слезы.
– Перестань… Ты же отлично знаешь, что я не хочу за него выходить!
– Знаю, конечно. Но ведь помолвка – это далеко еще не свадьба.
– Да, но…
Он пожал плечами:
– Кажется, я могу предложить очень простое решение. Если это тебя в самом деле расстраивает…
Клео жадно вскинула глаза:
– Какое?
Ник поднял бровь:
– Скажи отцу, что влюблена в меня по уши. И что ни под каким видом не пойдешь за другого. А если он начнет давить на тебя, пригрози, что тайно удерешь со мной, вот и все.
Это наконец-то заставило Клео по-настоящему улыбнуться, и она крепче прижалась к нему.
– Ох, Ник… Кто лучше тебя способен меня развеселить!
– Это значит «да»?
Клео с улыбкой смотрела в его веснушчатую физиономию, такую знакомую и родную.
– Да ладно, – сказала она. – Нужна я тебе, как же. Мы для этого слишком давние друзья.
Он пожал костлявыми плечами:
– Я должен был попытаться.
Она прерывисто вздохнула:
– А кроме того, отца при малейшем намеке на подобное удар хватит. Ты же… все-таки не совсем королевских кровей.
– Ага, я такой, – усмехаясь углом рта, ответствовал Ник. – Весь из себя простонародный, чем и горжусь. Вы, царственные, такие все надутые! Мира, правда, только и делает, что мечтает оказаться королевной…
– Твоя сестричка – крепкий орешек.
– Надо будет проследить, чтобы она вышла за кого-нибудь, способного с ней справиться.
Клео спросила:
– А есть такой человек?
– Если честно, сомневаюсь.
Она услышала шаги: эхо отражалось от мраморных стен.
– Вот вы где, ваше высочество. – К ним подошел Теон, как обычно затянутый в жесткий синий мундир. Выражение лица у него было самое суровое. – Король велел мне вас разыскать.
У нее вырвался долгий судорожный вздох. Ну вот. Началось…
Ник посмотрел на него, потом на нее:
– Что не так?
– Это Теон Ранус, – сказала она и обратила внимание, каким непроницаемым было его лицо. Ни следа той самоуверенности, которую она видела в Пелсии. – Похоже, ты не рад, Теон. Мой отец велел сделать что-то, что делать не хочется?
Темные глаза молодого стражника смотрели прямо.
– Я выполню любой приказ, отданный королем.
– Понятно. Так чего же он потребовал от тебя на сей раз? – спросила она, заранее зная ответ.
Лицо Теона напряглось еще больше.
– Он назначил меня вашим личным телохранителем.
– Ммм… И что скажешь?
Теон буквально проскрипел зубами:
– Я… счел это за честь.
Брови Ника поползли вверх.
– Телохранителем?.. Но зачем он тебе?
– Отец полагает, что неприятности обойдут меня стороной, если при мне день-деньской будет охранник. Видно, хочет, чтобы я вообще белого света не видела…
Теон заметил:
– Брат того крестьянина вправду грозился убить.
От этого воспоминания желудок Клео свела судорога, но она лишь отмахнулась:
– Теперь я дома, и мне незачем бояться его. Не полезет же он через дворцовую стену!
Ник сказал:
– Вот забавно. Телохранитель! Здесь, во дворце!
– Это не забавно, а смехотворно и совершенно не нужно! – воскликнула Клео. – Кроме того, Теон говорил, что цель его карьеры – стать телохранителем моего отца. А его вместо этого приставили охранять меня! Какое жестокое разочарование для честолюбивого юноши, верно, Ник?
– Ужасное разочарование, – тотчас подтвердил Ник, сочувственно поглядывая на Теона.
Лицо Теона дрогнуло, но он промолчал.
Клео продолжала:
– Только представь, ему придется смотреть за мной, когда я, скажем, выберусь погреться на солнышке. Или когда мне будут платье подгонять по фигуре. Когда я буду брать урок рисования… когда служанка меня причесывать станет… Интересно просто до невозможности, верно?
Ник весело добавил:
– Чего доброго, вскоре начнет волосы тебе заплетать.
Судя по всему, каждое слово было для Теона острым ножом в спину. Как и предвидела Клео, он вступал в новую должность без малейшего удовольствия.
– Веселья прямо через край, правда, Теон? – еще поддразнила она. – Сопровождать меня во всех моих поездках и маленьких приключениях… до конца дней моих, а?
Он посмотрел ей в глаза, и почему-то она замерла от этого взгляда. Принцесса думала увидеть на его лице недовольство, но в глазах было нечто другое. Более темное. Некий интерес…
Вслух он проговорил ровным голосом:
– Желания короля – закон для меня.
– А меня слушаться ты намерен?
– В разумных пределах.
Ник поинтересовался:
– Что это значит?
Темные глаза стражника обратились на рыжеволосого юношу.
– Если принцесса своими действиями ввергнет себя в опасность, я вмешаюсь не раздумывая. И происшествий вроде того, что было неделю назад, больше не допущу. Убийства можно было избежать, имей я возможность остановить ссору.
Чувство вины успело прочно поселиться в сердце Клео. Свить там гнездо. Она оставила поддевки и тихо сказала:
– Эрон ни в коем случае не должен был убивать того паренька…
Теон довольно зло ответил:
– Хорошо, что мы с вами хоть в чем-то согласны.
Она выдержала пристальный взгляд, отчаянно желая, чтобы ее не влекло так к этому неудобному стражнику. Выражение его глаз… ярость и вызов…
Какой восторг!
Ни один охранник еще никогда так смело на нее не смотрел. На нее вообще никогда никто так не смотрел. Зло, сердито, недружелюбно… Нет, в его глазах было что-то еще. Можно подумать, Клео оказалась единственной девушкой на всем белом свете, и вот теперь ему отдали частицу ее. У нее сперло в груди, перехватило горло. Теон положительно сводил с ума…
– Во дела, – ворвался в ее мысли голос Ника. – Может, мне уйти и оставить вас тут в гляделки играть? До самого вечера?
Ей жар бросился в щеки, и она поспешно отвела глаза.
