– Панвойну, повелитель? Но ты же добился этого переговорами.
Вашер фыркнул:
– Ты мало что знаешь о войне. Я прав?
Помедлив, Бог-король качнул головой:
– Мало.
– Ну так разберись, ибо я возлагаю на тебя командование моей армией. Используй ее для обороны, не для агрессии. И только в крайних случаях.
Бог-король ошеломленно кивнул.
Вашер вздохнул:
– Мой грех будет сокрыт.
– Что? – не понял Сьюзброн.
– Это кодовые слова. С их помощью ты сможешь приказывать статуям Д’Денира, которые я оставил в городе.
– Но повелитель! – воскликнул тот. – Камень нельзя пробудить!
– Камень и не пробуждался, – возразил Вашер. – В статуях покоятся людские кости. Это безжизненные.
Людские кости. Вивенну пробрал озноб. Вашер говорил ей, что кости, как правило, не годятся для пробуждения, потому что им трудно придать очертания человека. Но если заключить их в камень? Камень, который сохранит форму, защитит их и сделает неуязвимыми? Пробужденные предметы бывали намного сильнее человеческих мышц. Если из костей можно сделать безжизненного, который будет достаточно силен, чтобы двигаться в каменном теле… Мир еще не видел таких солдат.
«Цвета!» – подумала она.
– В городе около тысячи разных Д’Дениров, и большинство должно быть исправно, хотя и неподвижно, – сказал Вашер. – Я создал их долговечными.
– Но в них же нет ихорного спирта! – возразила Вивенна. – Нет даже сосудов!
Вашер посмотрел на нее. Да, это был он. Тот же взгляд, то же выражение лица. Он никому не уподобился и выглядел возвращенной версией себя самого. Что тут творилось?
– Мы не всегда располагали ихорным спиртом, – объяснил Вашер. – Он упрощает и удешевляет пробуждение, но есть и другие способы. А для многих он, по-моему, стал своеобразным костылем. – Он снова обратился к Богу-королю: – Поскорее заряди их новыми кодовыми словами и прикажи остановить войско. Думаю, ты оценишь… действенность моих призраков. Оружие бессильно против камня.
Сьюзброн согласно кивнул.
– Теперь это бремя лежит на тебе, – закончил Вашер, поворачиваясь. – Распорядись ими лучше, чем я.
Эпилог
На следующий день тысяча каменных солдат вырвалась из городских ворот и устремилась за ушедшими накануне безжизненными.
Вивенна находилась за городом. Прислонившись к стене, она провожала их взглядом и думала: «Сколько раз я стояла под взором этих Д’Дениров! И не догадывалась, что они живые и ждут команды». Все говорили, что Миродатель оставил их в качестве дара народу – символа, защищающего от войн. Ей это всегда казалось странным. Куча статуй солдат – дар, берегущий от ужасов войны?
И все же так оно и было. Дар положил конец Панвойне.
Она повернулась к Вашеру. Тот тоже прислонился к городской стене, держа в руке Ночного Хищника. Он вернулся в обличье смертного – к неухоженным волосам и всему остальному.
– С чего ты начал обучать меня пробуждению? – спросила Вивенна.
– С того, что мы многого не знаем. Что есть сотни, может быть, тысячи еще не открытых команд.
– Точно, – кивнула она, глядя на удалявшиеся пробужденные изваяния. – Думаю, ты был прав.
– Думаешь?
Она улыбнулась:
– Они правда остановят войско?
– Наверное, – пожал плечами Вашер. – Настигнут быстро – безжизненные движутся медленнее, чем те, у кого каменные ноги. Я уже наблюдал эти штуковины в бою. Их действительно нелегко одолеть.
– Значит, мое отечество в безопасности.
– Да, пока Бог-король не вздумает воспользоваться безжизненными статуями, чтобы его завоевать.
Вивенна фыркнула:
– Вашер, тебе когда-нибудь говорили, что ты брюзга?
«Наконец-то со мной согласились!» – обрадовался Ночной Хищник.
Вашер надулся.
– Я не брюзга, – возразил он. – Просто не умею подбирать выражения.
Она улыбнулась.
– Да и ладно, – сказал Вашер, берясь за котомку. – Еще увидимся.
С этими словами он зашагал прочь от города.
Вивенна пошла рядом.
– Что ты делаешь? – спросил он.
– Иду с тобой.
– Ты – принцесса, – напомнил он. – Оставайся с девчонкой, которая правит Халландреном, или возвращайся в Идрис и прославься как героиня-спасительница. В обоих случаях заживешь счастливо.
– Нет, – отказалась она. – Сомневаюсь. Даже если отец примет меня обратно, я вряд ли обрету счастье хоть в роскошном дворце, хоть в тихом городишке.
– Немного поживешь кочевой жизнью и передумаешь. Она нелегка.
– Знаю. Но… все, кем я была и чему училась, оказалось ложью, упакованной в ненависть. Я не хочу к этому возвращаться, того человека больше нет. Я не желаю им быть.
– Тогда кто ты?
– Не знаю, – сказала Вивенна и кивнула на горизонт. – Но где-нибудь там надеюсь найти ответ.
Они прошли еще немного.
– Родные будут переживать, – заметил наконец Вашер.
– Переживут, – ответила она.
В конце концов он пожал плечами:
– Ладно. Вообще-то, мне все равно.
Вивенна улыбнулась. «Это правда. Я не хочу возвращаться». Принцесса Вивенна умерла на улицах Т’Телира. Вивенна Пробуждающая не хотела ее оживлять.
– Так вот, – заговорила она, идя рядом с Вашером через джунгли. – Я не могу понять, кто ты из двоих. Калад, начавший войну, или Миродатель, ее прекративший?
Он ответил не сразу.
– Странные штуки вытворяет история с человеком, – произнес он в итоге. – Похоже, что люди не понимают, с чего я вдруг изменился. Почему перестал воевать и зачем вернул призраков, чтобы приобрести власть над собственным королевством. Вот они и решили, что речь идет о двух разных людях. В подобных случаях человек и сам путается, не зная, кто он такой.
Вивенна согласно хмыкнула:
– Но ты все равно возвращенный.
– Конечно, как же иначе.
– А где ты набрал дохов? – спросила она. – По одному в неделю, чтобы выжить?
– Я носил их с собой поверх того, что делает меня возвращенным. Во многих смыслах мы не совсем те, за кого нас принимают. Так не бывает, чтобы у возвращенного внезапно появлялись сотни и тысячи дохов.
– Но…
– Возвращенные достигают пятого повышения, – перебил ее Вашер. – Но делают это не числом, а качеством дохов. У возвращенных есть один мощный дох. Тот, что зараз приводит к пятому повышению. Ты можешь назвать его божественным, но их тела питаются дохами, как…
– Меч.
Вашер кивнул:
– Ночной Хищник нуждается в них, только когда обнажен. Возвращенные потребляют по одному доху в неделю. Если тот не поступает извне, то они, по сути, поедают самих себя – уничтожают свой единственный дох. Но если давать им дополнительный дох, который наслоится на основной, они будут расходовать по одному в неделю.
– Значит, халландренским богам можно скармливать не по одному, а больше, – смекнула Вивенна. – У них образуется запас, на котором они продержатся, если поставки прервутся.
– Правда, они будут меньше зависеть от своей религии, обойдутся и без нее, – кивнул Вашер.
– Это циничный подход.
Он пожал плечами.
– Значит, ты собираешься сжигать по доху в неделю, – подытожила Вивенна. – Истощать наш запас?
– Ну да. Я привык иметь тысячи дохов. И все проел.
– Тысячи? Но это заняло бы многие годы… – Она осеклась. Он прожил больше трех столетий. Если поглощать по пятьдесят дохов в год, то тысячи и накопятся. – Твое содержание обходится дорого, – заметила она. – Как тебе удается не выглядеть возвращенным? И почему ты не умираешь, когда отдаешь дох?
– Это мои секреты, – отрезал он, не глядя на нее. – Хотя ты должна была сообразить, что возвращенные умеют изменять форму.
Вивенна не поняла.
– В твоих жилах течет кровь возвращенных, – пояснил Вашер. – Королевская. Откуда, по-твоему, взялась способность менять цвет волос?
– Значит, можно и не только их?
– Не исключено. Нужно время на тренировку. Впрочем, прогуляйся как-нибудь по халландренскому Двору богов. Ты увидишь, что боги выглядят точно так, как считают нужным. Старики – старыми, герои – богатырями, а тот, кто думает, что божество обязано быть прекрасным, приобретает неестественно пышные формы. Все зависит от того, как они себя воспринимают.
