— Они, похоже, в бешенстве, — сказал мне Тобиас. — Что ты натворил?
— А почему все время я? — спросил я. — Вы с Роденом что, не можете сделать чего-нибудь стоящего внимания?
— Это ты все время что-то вытворяешь, — сказал Роден.
Несмотря на большое искушение бежать, смысла в этом уже не было. Мы были зажаты между домом и конюшней, так что они все равно поймали бы меня. Кроме того, раз уж наказание было неизбежно, ни к чему было все усложнять.
Креган толкнул меня обеими руками в грудь, и я упал. Яблоко выскочило у меня из рук и упало в грязь.
— Где камень? — спросил он.
От падения у меня слегка перехватило дыхание, но я все же пробормотал:
— Это золото.
— Ты украл его у мастера.
— Который украл его у меня. Я просто вернул все в исходное положение.
— Тебе ни к чему эта борьба, Сейдж, — предостерег меня Мотт. — Пожалуйста, скажи, где камень.
Я сжал зубы и уперся пятками в землю. Может, он и прав, но я не собирался это признавать.
— Возьми его, — сказал Мотт Крегану, который вытащил нож и приказал мне встать. Когда я это сделал, он приставил нож к моей шее и схватил меня за руку. Креган сбоку, Мотт сзади — так мы и пошли в Фартенвуд.
Коннер ждал меня в кабинете, стоя за массивным дубовым столом. Креган швырнул меня в кресло перед столом, и они с Моттом встали по обе стороны от меня.
— Где камень? — холодно спросил Коннер.
— Разве он не у вас в столе, куда вы его положили? — проговорил я с не меньшей холодностью в голосе.
Это вывело Коннера из себя. Он кивнул Крегану, который с силой ударил меня по щеке. Я ощутил вкус крови во рту и закрыл глаза, открыв их снова, когда боль несколько утихла.
— Я выкупил тебя из приюта! — вопил Коннер. — Это значит, что ты моя собственность, как и все, что принадлежит тебе. Этот камень мой.
— Если это не настоящее золото, зачем оно вам? — спросил я.
— Потому что я не хочу, чтобы оно было у тебя! Я не собираюсь представлять двору человека, который таскает в кармане фальшивое золото. Где оно?
— Может, вы его потеряли, — сказал я.
Креган снова ударил меня, на этот раз сильнее.
— Отведите его в подземелье, — прошептал Коннер. — Сделайте все, что нужно, но так, чтобы не осталось шрамов.
— Нет, стойте! — Меня охватил страх. Я понял, что со мной сделают. — Не делайте этого, Коннер! Это всего лишь камень. Это то, что вы хотели услышать?
Коннер уперся обеими руками о стол и наклонился ко мне:
— Чего я хочу, Сейдж, так это того, чтобы ты подчинялся моей воле. Если я велю тебе прыгнуть со скалы, ты должен прыгнуть. Если велю переплыть океан, ты должен плыть. Мне не нужен камень. Но если я сказал тебе, что он больше не твой, я жду от тебя преданности, уважения и подчинения. Даю тебе последний шанс. Где он?
Стук сердца глухими ударами отдавался у меня в ушах, так что я едва слышал его. Я знал только, что он не получит камень, даже если от этого зависит моя жизнь. А похоже, так оно и было.
— Уведите его, — сказал Коннер. Мотт и Креган схватили меня за руки и буквально потащили из кабинета, осыпая пинками и руганью.
В подземелье пахло застарелой мочой. Я попытался представить себе, кого еще сюда приводили и как давно это было. Там была всего одна камера, со стенами из неотесанного камня и ржавой железной решеткой. Окон не было вовсе, на стенах горело несколько масляных светильников. Было холодно, и я сразу продрог. Хотя дрожал я не только от холода. Мне было страшно.
Когда Креган отпирал дверь железной клетки, я высвободил одну руку и врезал ему по шее. Мотт схватил меня за руку и выкрутил ее за спину, крепко сжав обе руки.
— Ты мне за это заплатишь! — прошипел Креган. Когда мы оказались внутри, он сдернул с меня рубашку и сковал мне запястья цепью, подвешенной к потолку. Когда я повис на цепи, я едва касался ногами пола.
Мотт пошел в дальний угол комнаты, потом вернулся ко мне. В руке у него было что-то вроде кнута. У того была длинная рукоятка с широкой кожаной полосой на конце.
— Коннер велел не оставлять шрамов. — Я не смог сдержать в голосе дрожь.
Креган ухмылялся, ему явно не терпелось увидеть кнут в действии.
— Он ничего не говорил о ссадинах. Пока Мотт будет бить тебя широкой стороной, тебе будет очень больно, но ран на коже не останется.
— Пожалуйста, не делайте этого, Мотт! — умолял я.
— Ты сам сделал такой выбор, — сказал он. — Разве я не предупреждал тебя?
— Что такого в этом камне? — спросил Креган.
— Дело не в камне, — ответил Мотт. — Мальчишка лишь хочет победить. Доказать, что он не собственность Коннера.
— Я не его собственность, — сказал я.
За этим последовал первый удар кнута. Я приготовился к боли, но не такой сильной. С моих губ сорвался вопль, которого я сам не ожидал услышать. Мотт ударил снова, потом в третий раз. Ноги у меня подкосились, я повис на цепи, и плечи пронзила боль.
— Где камень? — спросил Мотт.
Не дожидаясь ответа, он снова меня ударил. Я чувствовал отстраненность от боли, будто часть меня стояла в стороне и наблюдала за тем, что происходит. И эта часть меня съеживалась при звуке ударов. А вторая часть продолжала вопить.
— Я не его собственность, — прошептал я. — Это мое золото.
Еще один удар, будто когти впились мне в спину, затем Мотт скомандовал:
— Давай полотенце!
— Коннер велел, чтобы не было крови! — сказал Креган.
— Он велел, чтобы не было шрамов. Достань повязку, оставим его здесь. Дадим ему время подумать над следующим ответом.
Креган ненадолго исчез, а Мотт выругался и отбросил кнут в дальний угол комнаты. Через минуту Креган вернулся с бутылкой прозрачной жидкости и тряпкой.
— Я все сделаю, — сказал Мотт. — Не говори Коннеру.
— Дай мне пять минут наедине с ним! — прорычал Креган. — Я узнаю, где камень.
— Выметайся! — скомандовал Мотт.
Когда мы остались одни, Мотт открыл бутылку. Я почувствовал запах и покачал головой.
— Нет, не надо.
— Эта боль будет не намного лучше кнута, — предупредил Мотт.
Он налил жидкости на тряпку и прижал к моей спине. Я снова закричал и пнул Мотта в ногу так, что он отступил.
— Если я не промою рану, будет заражение, — проговорил он. — Я твой единственный друг здесь, не разочаровывай меня.
— Если вы друг, то кто же мои враги?
— Ты сам свой враг, Сейдж. Посмотри в зеркало и увидишь причину своих проблем. Думаешь, я хотел брать этот кнут?
Он снова протер мне тряпкой спину, и я выругался.
— Прикуси язык, или Коннер велит выбить из тебя и это.
— Больно! — Спина у меня горела, и каждая клеточка моего тела чувствовала это.
— Не знаю, почему Коннер тебя еще не убил, — сказал Мотт. — Что-то он находит в тебе, но его терпение не бесконечно. Отдай ему камень, Сейдж.
— Нет.
Мотт обмотал меня тряпкой и крепко завязал.
— Ты глуп, — сказал он. — Если ты так надеешься стать принцем, ничего не выйдет. Поклонись Коннеру, мальчик. И отдай ему камень.
Перед тем как уйти, он погасил масляные светильники, оставив меня на цепи, полуголого, раненого, в полной темноте.
В этот день ко мне приходили еще дважды. Сначала пришел Креган с миской горячего супа. Он сказал, что знает, что я не ел весь день и, должно быть, проголодался. Мне нужно было просто сказать, где спрятан камень, и они отпустили бы меня.
Я сказал ему, что суп пахнет отвратительно и лучше я полижу пол в подземелье. Креган сказал, что это можно устроить. Потом он прислонился к стене и съел мой суп. А когда закончил, выплеснул остатки на меня и рассмеялся.
— Я просил у Коннера разрешения убить тебя прямо сейчас, — сказал он.
— Если сделаете это быстро — вперед.
Я действительно этого хотел.
Креган подошел ко мне так близко, что я почувствовал запах лукового супа у него изо рта.
— Ну уж нет, я не собираюсь торопиться. Я готов потратить на тебя свое время. Представь, мне приходится запастись терпением, потому что мастер, к сожалению, хочет пока сохранить твою жизнь.
— Тогда выметайся!
Казалось, его позабавила эта попытка распоряжаться им, и он попробовал сделать то же самое:
— Где камень?
Я отвернулся от него и был вознагражден ударом в живот.
— Я могу делать так, сколько захочу, — сказал он. — Шрамов не останется.
— Продолжайте, — выговорил я, когда снова смог дышать. — Когда стану королем, у меня не будет угрызений совести при виде ваших мучений.
Креган уставился на меня, выкрикнул пару угроз о том, что он сделает, когда вернется, и помчался вверх по лестнице.
Прошло несколько часов, и тут пришел Мотт с камнем в руках, который, как он уверял, был точно таким, как мой. Он сказал, что его камень немного больше и выглядит более ценным. Я мог бы взять его. Мне надо было только вернуть свой Коннеру.
