– Мой принц, я вас прямо веки вечные не видала…
Магнус ответил:
– Всего день или два.
– А мне кажется, целых сто лет!
Ее руки коснулись его боков и поползли вверх – лечь на плечи.
Принц позволил ей это. Сегодня он отчаянно нуждался в подобном прикосновении, чтобы унять боль в груди. Если закрыть глаза, вполне можно представить на месте Эмии… другую. Девушка задрожала всем телом, когда он притиснул ее к каменной стене, наклонился и накрыл ее губы своими. Он перебирал пальцами мягкие каштановые волосы; в его воображении они ниспадали до талии и были цвета самого роскошного черного дерева. Еще он представлял себе глаза цвета неба – не бледно-серого зимнего, а синего-синего летнего…
– Узнала что-нибудь новое? – спросил он наконец, возвращаясь из мира фантазий к земной реальности. От Эмии пахло не розами и жасмином, а рыбой, которую она помогала готовить на ужин. Тут уж никакое воображение не помогало.
– Касаемо вашей сестры?
У него, как обычно, тотчас перехватило горло.
– Да.
– Нет пока еще. – Эмия зачарованно смотрела на него снизу вверх. – Однако, мой принц, прямо сейчас все равно происходит кое-что занятное. Король и Тобиас тайно встречаются с какими-то приезжими…
«Тобиас! – недовольно повторил про себя Магнус. – Вечно трется поблизости!»
Вслух он спросил:
– Что за приезжие?
Эмия ответила:
– Час назад прибыл вождь Базилий со свитой.
На какой-то миг Магнус потерял дар речи.
– Ты шутишь…
Девушка заулыбалась:
– Я затем вас и разыскивала, чтобы о них рассказать. Если уж пелсийский вожак, который никогда не появляется на людях, отправляется в Лимерос переговорить с королем, дело пахнет чем-то интересным, правда ведь?
– Да уж, – пробормотал Магнус.
Вождь Базилий пользовался славой могущественного чародея, которого чтили и боялись подданные. Он и жил в глубоком уединении, посвящая свои дни медитации и, как поговаривали, колдовству.
Магнус не особенно в это верил, а вот его отец, похоже, был не настолько категоричен. Во всяком случае, в могуществе элементалей король Гай не сомневался. В магии, исчезнувшей из мира давным-давно, еще во времена богинь.
– Еще что-нибудь ты слышала? – спросил он. – О том, например, чего ради к нам пожаловал вождь?
– Я хотела послушать подольше, но не посмела: боялась, как бы меня не застукали…
– Эмия, ты должна быть осторожнее. Тебе ни в коем случае нельзя попадаться. Мой отец страсть не любит соглядатаев…
– Даже если подслушиваю ради его сына?
– А я не задумываясь скажу, что ты лжешь. – Магнус взял ее за руку выше локтя и сжал пальцы. Сильно, так, что девушка вздрогнула, а в бледных глазах возникла тень страха. – И кому, по-твоему, поверит король? Сыну и наследнику? Или кухонной приспешнице?
Эмия судорожно сглотнула:
– Простите, мой принц. Я, конечно, никогда такого не скажу…
– Умница.
Она немного помолчала, собираясь с мыслями и стараясь избавиться от пробежавшего между ними холодка. Потом сказала:
– Насколько я поняла, все связано с убийством в пелсийской деревне в том месяце и речью короля неделю назад…
Магнус выпустил ее руку:
– Пожалуй, пойду присоединюсь к ним. Я имею право участвовать в подобных собраниях. Уж не меньшее, чем Тобиас.
– Полностью согласна, мой принц.
Она всегда с ним соглашалась. Магнус посмотрел на нее:
– Спасибо тебе за важные сведения, Эмия. Очень, очень ценю.
Ее личико озарилось.
– Вам будет от меня еще что-нибудь нужно?
Он призадумался было, но потом отступил прочь и сказал:
– Пожалуй. Приходи в мои покои, когда я удалюсь на ночь.
Ее щеки вспыхнули, она улыбнулась с притворной застенчивостью:
– Конечно, мой принц.
Оставив часовню, Магнус пошел в направлении зала, где его отец собирал узкий круг приближенных. Малый зал находился в нижнем этаже дворца, рядом с большим. Магнус не стал прислушиваться у двери, он просто вошел.
В комнате находилось с дюжину мужчин. Все немедленно обернулись к нему.
– Прошу извинить меня, – сказал он. – Я, быть может, некстати?
Как ни любил он притворяться тенью, бывали случаи, когда следовало в полный голос заявить о себе. Тем более что он только сегодня как следует осознал, до какой степени его раздражало назойливое присутствие Тобиаса. Кажется, следовало без промедления упрочить свое положение как принца и наследника отцовского трона!
– Это, – сказал король Гай со своего кресла на возвышении (он всегда предпочитал находиться на ступеньку выше окружающих), – мой сын. Принц Магнус Лукас Дамора.
Как ни странно, вместо возмущения по поводу неожиданного вторжения Магнуса на губах короля обозначилась лишь задумчивая улыбка. А вот Тобиас очень зло смотрел на него, рассерженный как бы за себя и за короля разом.
– Для нас большая честь познакомиться с принцем, – прогудел низкий мужской голос, и Магнус посмотрел налево. – Я Хьюго Базилий, вождь Пелсии.
– Это честь и для нас, вождь Базилий, – ровным голосом ответствовал Магнус. – Добро пожаловать в Лимерос!
– Присоединяйся к нам, сын мой, – сказал король.
Магнус проглотил едкое замечание, что, дескать, не припоминает полученного ранее приглашения… И уселся за стол напротив вождя и четверых его людей.
Вождь выглядел величественней, чем Магнус мог бы ожидать, учитывая крестьянскую репутацию его народа и то, что в Пелсии не было ни среднего, ни высшего класса, лишь разные степени бедности – особенно последние несколько поколений, когда страна начала увядать.
Даже сидя, Базилий выглядел далеко не крестьянином. Он был рослым и широкоплечим, с длинными темными волосами, уже тронутыми сединой. Загорелое лицо избороздили морщины, в темных глазах светился живой и проницательный ум. На нем была великолепно сшитая одежда из кож, отделанная мехом серебристой лисы. Настоящий король, кто бы мог подумать!.. И похоже, Базилий в своем затворничестве был не слишком подвержен тяготам, обрушившимся на пелсийское простонародье.
– Наверное, – спросил Базилий, – стоит посвятить вашего сына в то, о чем здесь говорилось?
– Конечно, – кивнул король Гай. Он по-прежнему не спускал глаз с принца.
Даже не глядя на отца, Магнус ощущал его взгляд: от него так и горел шрам на щеке. Принц старался держаться непринужденно, но по спине сбежала холодная капелька пота.
Король Гай был раздражителен и нетерпелив, и Магнус не понаслышке знал, каким могло быть наказание для того, кому случалось зайти слишком далеко. Зримое свидетельство тому – его шрам.
Мало ли что он говорил младшей сестре… Он отлично помнил, как обзавелся им.
Десять лет назад король Гай и королева Альтия отправились в Оранос с высочайшим визитом и взяли его с собой. Тамошний дворец казался особенно богатым и полным роскоши по сравнению с суровыми и строгими интерьерами лимерийского замка, и очень скоро маленький Магнус поддался обычному детскому любопытству. Улизнув из пиршественного зала, отправился в одиночку исследовать дворец. Когда на глаза ему попалась коллекция красивых, богато отделанных кинжалов, мальчику ужасно захотелось стащить один – весь золотой, украшенный сапфирами и изумрудами. В Лимеросе ведь не водилось такого изящного и радующего глаз оружия. Мечи и кинжалы его родины были практичными и простыми – сплошь железо и сталь. И Магнус очень уж возжелал красивый кинжальчик. За все семь лет своей жизни ничего так сильно еще не хотел.
Отец увидел его, когда он вытаскивал кинжал из витринки. Король страшно разгневался, что его наследник унизился до воровства, способного поставить несмываемое пятно на чести семьи. И ударил сына, причем постарался, чтобы взятый без спросу кинжал сам покарал мальчика.
Он выхватил его из рук Магнуса и чиркнул клинком по лицу ребенка.
Гай, конечно, тотчас раскаялся в своей вспышке, приведшей к насилию и крови. Однако вместо того, чтобы немедленно помочь Магнусу и перевязать рану, король опустился перед сыном на колено и заговорил негромко, но очень грозно. Кровь мальчика капала на блестящий мраморный пол, а отец самым хладнокровным образом угрожал убить и самого Магнуса, и его мать с маленькой сестренкой, если принц когда-нибудь кому-нибудь расскажет о том, каким образом поранился.
И Магнус молчал до сих пор. А каждый раз, когда смотрел в зеркало, вспоминал угрозу отца и его безумную ярость.
Правда, и сам он больше не был беспомощным мальчиком семи лет от роду. Ему теперь почти восемнадцать. Он стал одного роста с отцом и не уступал ему в силе. Ему больше нечего бояться.
– Я послал весть вождю Базилию, – говорил между тем король, – предлагая личную встречу и обсуждение дел в его стране, особенно в свете убийства Томаса Агеллона от рук оранийского вельможи. И вождь любезно согласился приехать сюда на переговоры о возможном союзе.
– О союзе? – удивленно повторил Магнус.
