Роза оказалась гораздо более прямолинейной.
– В коммунах? Нет – в лагерях кровавых шлюх! – воскликнула она, и ее глаза округлились – внезапно Роза разъярилась не меньше, чем Лисса. – Адриан Ивашков! Стыдись! Отправиться туда, особенно теперь, когда ты женат!..
Адриан возмущенно хмыкнул.
– Успокойтесь, вы, оба! Я и раньше не бывал в подобных местах, да и желания у меня никогда не возникало! Дмитрий, что значит «метка»?
Дмитрию явно не нравилось обсуждать щекотливую тему, и, откровенно говоря, я его понимала. В социуме мороев с женщинами-дампирами не всегда обходились хорошо. Они могли иметь детей только от мороев, которые часто видели в партнершах всего лишь игрушки. Издавна было принято, чтобы дампирки, родившие детей в юном возрасте, отправляли своих чад в одну из школ-пансионов вроде Академии Святого Владимира. Сами матери после этого возвращались к своим прямым обязанностям защитниц, что не устраивало многих дампирок. Им просто хотелось растить своих детей. Некоторые покидали общину и пытались жить среди людей, но такое не поощрялось. Хоть внешне дампиры и не отличались от представителей человеческой расы, они демонстрировали необычные физические способности, что привлекало к ним внимание. Не имея другой альтернативы, дампирки-изгои объединялись в коммуны, степень цивилизованности которых весьма различалась. Некоторые дампирки в конце-концов приспосабливались к новой жизни, а вот другие… они доходили до крайней степени отчаяния и пускались во все тяжкие, что только что и подтвердил Дмитрий.
– Члены коммун носят специальные метки – они используются в качестве, скажем так, документов или опознавательных знаков, – объяснил он. – Кто-то там постоянно живет, кто-то гостит. Женщины частенько предлагают себя заинтересованным мужчинам… они торгуют своим телом.
– Мерзость! – возмутилась Роза.
Я посмотрела на рисунок Адриана: мне в голову пришла ужасная мысль относительно Оливии. Неужели она практически погибла?
– А ты можешь сказать что-нибудь конкретное про эту метку? – осведомилась я.
Дмитрий насупился.
– Нужен цвет. Узор означает ту или иную коммуну. А статус передается цветом.
– Она была зеленая, – выпалил Адриан.
– Зеленым обозначают гостя, – откликнулся Дмитрий. Мы с Адрианом облегченно вздохнули. – Того, кто поселился в коммуне временно. Может, навещает родственника или попросил убежища.
– И такая дампирка-гостья… она собой не торгует? – уточнила я.
Мне было невыносимо и думать такое про бедняжку Оливию!
– Нет, – ответил Дмитрий и озадаченно заморгал.
Роза тоже растерялась.
– Вы чего?.. – спросила она.
Адриан погрузился в размышления и опять продемонстрировал им листок.
– Но к какой же коммуне относится данная метка? И где находится это… селение?
Дмитрий всмотрелся в рисунок и покачал головой.
– Я, наверное, мог бы выяснить. А что?
Адриан медлил.
– Лисса здесь? Или рядом с вами прячется отряд защитников?
– Не бойся, – заверила его Роза. – Кроме нас, никого нет. А в чем дело?
Адриан бросил на меня пытливый взгляд – и я моментально сообразила, что у него на уме.
– Но мы должны затаиться, – напомнила я ему. – Не будем влезать в неприятности.
– У Оливии, похоже, серьезные проблемы. И если она не желает контактировать через сон, то личная встреча может стать единственным вариантом, – возразил Адриан. – Послушай меня, Сидни! Нам сейчас нельзя помогать Джеки, но мы вполне могли бы выручить кого-то еще.
Меня раздирали противоречия. Логика подсказывала мне, что надо остаться в маленьком гостевом домике, пребывая в безопасности. Но мое сердце – особенно из-за опасения, что Оливию могли изнасиловать, как и мою сестру Карли – говорило мне совсем иные слова.
Что, если мы и впрямь способны спасти Оливию?
– Но нам вообще ничего не известно, Адриан! Подумай, хорошенько! – предостерегла я мужа в последний раз. – Судя по всему, в дампирских коммунах царят нравы настоящего Дикого Запада.
Адриан ухмыльнулся:
– Хорошо, что у нас есть свой личный ковбой.
– Эй, привет! – окликнула нас с экрана Роза, недовольно хмурясь оттого, что ее исключили из разговора. – О чем вы шушукаетесь?
Адриан повернулся к экрану.
– А вам двоим не хочется к нам присоединиться? – спросил Адриан у Розы и Дмитрия.
– Значит, вот она какая, Канада! – произнес я, окидывая взглядом буйную растительность.
– В последний раз повторяю: мы даже не пересекли границу Канады! – отозвалась Сидни и картинно закатила глаза. – Мы в северном Мичигане.
Я принялся озираться по сторонам – и не увидел ничего нового, кроме громадных деревьев. Хотя был август, погода вполне сошла бы за осеннюю. Вытянув шею, я различил проблеск тускло-серой воды: судя по карте, неподалеку находилось озеро Верхнее.
– Ладно, Сидни, – уступил я, – но именно такой я всегда и представлял Канаду. Только еще думал, что везде будут катки и магазинчики с хоккейным снаряжением.
Сидни снисходительно улыбнулась и, соскользнув с заднего сиденья машины, подошла ко мне.
– Не похоже на Айову, верно?
– Ага, – согласился я.
Я обнял ее за плечи, и мы стали любоваться пейзажем.
Подумать только, какое расстояние мы преодолели менее чем за сутки! После того как мы уговорили Розу и Дмитрия отправиться вместе с нами в поездку, нам пришлось ждать, когда Дмитрий с помощью своих знакомых уточнит адрес коммуны дампирок. К счастью, он быстро все выяснил и сообщил нам, что символом с подвески пользуется коммуна на Верхнем полуострове в штате Мичиган.
Затем они с Розой помчались в местный аэропорт, расположенный поблизости от королевского двора: ребятам предстояло выдержать запутанный маршрут с парой пересадок. Мы с Сидни выбрали более прямой путь: загрузились в машину и провели в дороге двенадцать часов. Однако и нам было несладко, особенно учитывая то, что мы не выспались. Мы составили расписание: сменяли друг друга за рулем и поочередно дремали. Конечно, это лишило нас возможности обсуждать серьезные вопросы, которые маячили на горизонте. Я даже не мог сказать, хорошо все складывается или плохо.
– Живей, ребята! – поторопила нас Роза, вскакивая с пассажирского сиденья внедорожника. – Видите тропинку?
Мы встретились с Розой и Дмитрием в Хоутоне и на их мощной прокатной машине добрались до грунтовой парковки, где и сделали привал. Рядом стояло еще несколько автомобилей с номерами штата Мичиган – в основном это были джипы, отлично приспособленные для жизни в глуши. Кстати, коммуна находилась всего-то в часе езды в Хоутона, который оказался не особо крупным городом. Конечно, в Хоутоне находилось все самое необходимое: супермаркеты, больница, «Старбакс» и небольшой университет – но и только. Стоило выехать за городскую черту – и вы буквально в ту же секунду попадали в самую настоящую лесную чащобу.
Я повертел головой и наконец увидел начало тропинки, на которую указывала Роза.
– Узкая, – отметил я, когда мы с Сидни поплелись следом за Розой и Дмитрием.
Сама тропка была неплохо расчищена, но по обеим ее сторонам возвышались огромные деревья, так что ориентироваться мне было сложно.
– Ее специально такой сделали, – бросил Дмитрий и двинулся вперед уверенным шагом.
Наверняка он постоянно совершал подобные вылазки. Возможно, именно так он и добирался каждый день в школу в своей родной Сибири.
– Стригои легко здесь заплутают, – добавил Дмитрий.
– Спорим, зимой в коммуне вообще паршиво, – проворчал я и выругался: низкая ветка зацепилась за мою куртку.
«Осторожнее! – возмутилась тетя Татьяна. – Это итальянская кожа, Адриан!»
– Не удивлюсь, если местные зимой уезжают, – проговорил Дмитрий. – Но летом – это просто идеальное место. Везде холмы, много укрытий… В июле тут темного времени суток максимум часов пять. А если добавить надежные охранные чары, то атаки стригоев можно моментально отбивать! Не забудь, что в коммуне обитают дампиры, а уж они-то умеют за себя постоять.
Я в его словах не усомнился, но промолчал, сосредоточившись на том, чтобы не спотыкаться и не заглатывать мошек, которые роились в воздухе. После долгой езды мышцы у меня одеревенели, поэтому двигаться было приятно. Когда Дмитрий сообщил нам, что символ с медальона связан с местечком, которое носит витиеватое название «Преднамеренное сообщество дикой сосны», я был совершенно сбит с толку. Потом Дмитрий нам объяснил, что «преднамеренное сообщество» – это современное обозначение коммун и подобными селениями не гнушаются даже люди. А еще я узнал (спасибо бесконечной эрудиции Сидни), что многие коммуны вовсе не были посвящены свободной любви в духе лагерей хиппи шестидесятых годов. Некоторые, например, являлись весьма современными, но придерживались экологических принципов, а другие относились к обычным кемпингам.
