Ознакомительная версия.
Старуха замолчала, и стражники потихоньку вернулись в душный мир, их окружавший. Тревожные образы меркли в памяти.
Моркоу проговорил:
– Извините, что спрашиваю, но как это может повредить моему сержанту? Он непрерывно бредит и не позволяет забрать горшочек у него из рук!
– Три бутылки бренди, мистер по-люс-мен? – перевел Билли.
Моркоу кивнул.
– Договорились.
– Как давно у него горшочек?
Моркоу взглянул на Ангву.
– Примерно два дня, мэм.
– Тогда отведите его в гоблинскую пещеру поскорее, мистер по-люс-мен. Может, он и выживет. А может, умрет. В любом случае три бутылки бренди, мистер по-люс-мен, – маленькие черные глазки, сверкнув, взглянули на Моркоу. – Так приятно встретить настоящего джентльмена. Поторопитесь, мистер по-люс-мен.
Старуха откинулась на ложе из подушек и одеял. Аудиенция закончилась, бренди тоже.
– Вы бабуле понравились, – сказал Билли с восхищением, выпроваживая стражников. – Это уж точно. Она ничем в вас не швырнула. Но лучше принесите ей табак и бренди поскорей, иначе она станет очень сварлива… в религиозном смысле, если вы понимаете, о чем я говорю, или, точней, о чем я не говорю. Приятно было с вами познакомиться, но старина Король не любит, когда кто-то бьет баклуши.
– Подожди, Билли, – сказал Моркоу, хватая его за тощую руку. – Здесь поблизости есть гоблинские пещеры?
– Ты же слышал, офицер. Здесь пещер нет, насколько я знаю, да мне и все равно. Езжай в горы, мой тебе совет, но мне, правда, все равно. Если найдешь на карте гоблинскую пещеру, можешь свои зубы прозакладывать, что гоблинов там уже нет. Живых, по крайней мере.
– Спасибо большое за содействие, мистер Смальц, и поздравляю вас с бабушкой, которая так хорошо владеет современным словарем, – сказал Моркоу.
Из-под ивового купола, стены которого были очень тонкими, раздался восторженный взвизг.
– Да уж, блин! Бабуля Смальц не дура!
– Что ж, кажется, у нас есть хоть какой-то результат, – произнес Моркоу, когда они зашагали обратно в город. – Я, конечно, знаю, что Анк-Морпорк – это большой плавильный котел, но тебе не кажется, что как-то грустно, когда приезжие забывают о своих корнях?
– Да. Грустно, – ответила Ангва, не глядя на него.
Когда они вернулись в Псевдополис-Ярд, Моркоу передал Шелли все, что узнал.
– Я хочу, чтобы ты сходила в табачный магазин. Спроси хозяина, откуда он берет товар. Мы, конечно, знаем, что контрабандного табака много, поэтому он встревожится. Может быть, хорошая идея – взять с собой такого офицера, чье присутствие встревожит его капельку сильнее. Кстати, Чокнутый Крошка Артур как раз вернулся.
Шелли ухмыльнулась.
– В таком случае его-то я и возьму. Крошка Артур встревожит кого угодно.
У мистера Изумления Сметки до сих пор был хороший день. Он сходил в банк положить выручку на счет и купил два билета в оперу. Жену это, несомненно, должно было порадовать – гораздо сильнее того факта, что она носила фамилию Сметка. Жена всегда проталкивала его в высшее общество – или, по крайней мере, в общество повыше, – но, некоторым образом, фамилия «Сметка» работает тормозом. Открыв дверь в свой магазин, Изумлений увидел полисмена, терпеливо сидевшего на стуле.
Шелли Задранец встала.
– Господин Сметка?
Он попытался улыбнуться.
– Ко мне обычно заходит Фред Колон, офицер.
– Да. А я сержант Задранец. Но, вы удивитесь, сегодня я заглянула к вам именно по поводу сержанта Колона. Помните, вы дали ему сигару?
Господин Сметка страдал от иллюзии, разделяемой многими, а именно что полицейские не имеют дело с враньем каждый божий день. Поэтому он сказал:
– Что-то не припоминаю.
Шелли ответила:
– Господин Сметка, это общеизвестный факт, что сержант Колон покупает или иным способом приобретает табак в вашем почтенном заведении.
И вновь Изумлений совершил ошибку.
– Я хочу увидеться с адвокатом!
– Я бы тоже хотела увидеться с вашим адвокатом, господин Сметка. Может быть, вы кого-нибудь за ним пошлете, пока мы с коллегой подождем здесь?
Изумлений изумленно огляделся.
– С каким коллегой?
– А, ну, типа, со мной, – отозвался констебль, печально известный как Чокнутый Крошка Артур. Он прятался за пачкой сигарет.
Двое полицейских хуже одного не в два раза, а намного больше, и Шелли Задранец воспользовалась паникой Изумления, чтобы осторожно сказать:
– Это очень простой вопрос, господин Сметка. Откуда взялась та сигара?
Шелли знала, что командор Ваймс не любит фразу «Невиновным нечего бояться», полагая, что как раз невиновным-то и есть чего бояться, в основном виновных, а в перспективе – тех, кто говорит вещи вроде «Невиновным нечего бояться». Но Изумлений испугался: Шелли увидела, что он вспотел.
– Мы знаем, что вы торгуете контрабандой, господин Сметка, ну или, наверное, лучше сказать, что вы не упускаете выгодные сделки, когда они, хм-хм, вам подворачиваются. Впрочем, прямо сейчас я всего лишь хочу знать, откуда взялась та сигара. Если вы будете так любезны и ответите мне, мы покинем ваше заведение, довольные и всегда готовые помочь.
Изумлений просветлел. Шелли продолжала:
– Разумеется, представители других отделов Стражи, возможно, пожелают в свое время нанести вам визит. Но сейчас, сэр, вам придется иметь дело только со мной. Так вы знаете, откуда пришла та партия сигар?
Изумлений предпринял отважную попытку.
– Я покупаю у разных поставщиков, – сказал он. – У меня уйдет сто лет, чтобы поднять все записи!
Шелли продолжала улыбаться.
– Никаких проблем, господин Сметка, я немедленно вызову эксперта – моего коллегу мистера Э.И. Пессимала. Вы о нем слышали? Просто чудо, с какой скоростью он ворочает бумаги, и я не сомневаюсь, что в своем загруженном расписании он выкроит немножко времени, чтобы помочь вам, притом совершенно бесплатно.
Через пять минут Изумлений, посеревший и запыхавшийся, вручил Шелли листок.
Шелли взглянула на него.
– Говондалэнд? А я думала, что табак, в основном, приходит из Клатча.
Изумлений пожал плечами.
– Ну, теперь и в Говондалэнде есть плантации. Хороший табак, кстати… – Немного осмелев, он продолжал: – И за него уплачено по закону, вот что. Да, я знаю про контрабанду, только мы с ней не связываемся. Незачем, если можно заключить выгодную сделку, купив груз оптом. У меня все записано. Каждое поступление. Каждый платеж. Чин-чином.
Шелли сдалась. Э.И. Пессимал, возможно, и сумел бы отыскать что-нибудь интересное в гроссбухах Сметки. Бизнес есть бизнес, в конце концов, хотя он и бывает разным, и не надо запутывать дело еще больше. Шелли встала.
– Большое спасибо за содействие, господин Сметка, больше мы вас беспокоить не будем.
Изумлений помедлил и сказал:
– А что такое с Фредом Колоном? Он, конечно, хапуга, скажу прямо, но жаль будет, если с ним что-нибудь случится. Он ведь… не отравился, правда?
– Нет, господин Сметка. Сигара начала с ним разговаривать.
– Обычно они этого не делают, – нервно заметил Изумлений. – Надо будет проверить товар.
– Пожалуйста, сэр. И заодно принесите-ка нам вот это, по списку.
Торговец внимательно изучил список, шевеля губами, и сказал:
– Многовато.
– Да, сэр, – подтвердила Шелли. – И я уполномочена заплатить наличными.
Изумлений пришел в крайнее изумление:
– Что? Стражники платят?!
Шагать по улицам в обществе Чокнутого Крошки Артура было нелегко даже гному вроде Шелли Задранец. Артур был ростом шесть дюймов, поэтому, разговаривая с ним на ходу, собеседник рисковал показаться сумасшедшим. Но Чокнутый Крошка Артур искренне терпеть не мог, когда его брали на руки. Оставалось просто смириться. Большинство и так предпочитали пройти окольным путем, когда видели Чокнутого Крошку Артура.
Они вернулись в штаб-квартиру и доложились Моркоу. Капитан немедленно спросил:
– Ты знаешь, где есть гоблинские пещеры, Шелли?
– Нет, сэр, а почему вы спрашиваете?
– Потом объясню, – ответил Моркоу. – Ты просто не поверишь. Удалось выяснить что-нибудь у старика Сметки?
Шелли кивнула:
– Да, сэр. Зачарованная сигара сержанта Колона прибыла из Говондалэнда, это точно.
Моркоу уставился на нее.
– А я и не знал, что в Говондалэнде есть гоблины. Оттуда родом вся семья Джолсон… – Он щелкнул пальцами. – Погодите-ка минутку.
Моркоу убежал по коридору в столовую и вернулся в сопровождении констебля Прециозы Джолсон, дамы, для описания которой слово «крупная» никак не подходило. Все в ней было, можно сказать, в тройном размере, включая добрый нрав. Прециозу любили все. Она буквально источала добродушие и для каждого находила ласковое слово, даже когда подбирала с мостовой пару-тройку пьянчуг и зашвыривала их в полицейский фургон.
После недолгих расспросов Прециоза сказала:
– Отец отправлял меня туда в прошлом году, он хотел, чтобы я побывала на исторической родине. Не могу сказать, что мне понравилось. Хороший климат, но заняться нечем. Ничего интересного, разве что захочешь погладить тамошнюю кошку – они такие злющие. Никогда не слышала там о гоблинах – наверное, неподходящее для них место. Извините, капитан, можно мне пойти и допить чай?
Ознакомительная версия.
