В дверях госпиталя Бекка включила «глушилку» и вставила в ухо наушник. Палата Деррика оказалась пустой. Ей сказали, что парня перевели в отделение общей терапии. Выйдя из комы, он больше не нуждался в постоянном медицинском наблюдении. Бекка почувствовала волну счастья. Деррик полностью вернулся в реальность. Ей оставалось лишь посмотреть, насколько крепок он был духом.
У дверей отделения ее задержала медсестра. Она информировала Бекку, что к пациентам можно пускать только двух посетителей одновременно, поэтому ей придется подождать. Непрерывно отвечая на телефонные звонки, женщина ясно дала понять, что никаких исключений не будет. Девушка не стала спорить. Она отошла от поста медсестры и, сев на стул, достала из рюкзака учебник. У нее теперь было столько домашних заданий, что она могла занять себя учебой до конца семестра. Едва девушка открыла учебник, из палаты Деррика вышли Ронда Мэтисон и Дженн Макдэниелс. Мне только не хватало новой ссоры с Дженн Макдэниелс, подумала Бекка.
На лице Ронды появилась улыбка.
– Дженн, смотри, кто пришел! – сказала она. – Та девушка, о которой все время расспрашивает Деррик.
Дженн нахмурилась, но Ронда уже направилась к Бекке.
– Здравствуй, дорогая! Я не знала, как связаться с тобой.
– Этого никто не знает, – сварливо проворчала Дженн. – Ее можно найти, только обыскав все притоны и подворотни Лэнгли.
Проигнорировав ее слова, Бекка спокойно ответила:
– Вы могли бы позвонить мне, миссис Мэтисон. Я дала Деррику мой телефонный номер. Хотя, возможно, он потерял его.
Дженн нахмурилась еще больше.
– Ты пришла повидаться с ним? – спросила Ронда. – Тогда не будем тебе мешать. Мы с Дженн идем в кафетерий. Хотим полакомиться чем-нибудь вкусненьким. Когда закончишь свой визит, дорогая, присоединяйся к нам. Мы будем тебя ждать.
Дженн бросила на соперницу взгляд, который советовал ей перекусить слизняками на тосте. Бекка сказала, что на обратном пути постарается составить им компанию. На самом деле она хотела уехать в Лэнгли сразу после того, как попрощается с Дерриком.
Она вошла в палату. Нога юноши была подвешена на вытяжку. Взглянув на нее, Бекка вспомнила, с какими жуткими переломами она нашла Деррика в лесной лощине. Сможет ли он заниматься спортом после окончания лечения?
– Врачи говорят, что нога будет функционировать нормально, – сказал юноша, когда их взгляды встретились. – Хотя и не в этом году.
– Ты читаешь мои мысли?
Деррик засмеялся.
– Если бы я мог читать мысли, то делал бы только правильные ходы. И я встречался бы с Баффи из вампирских фильмов. Увы, это не так. Ты посмотрела на мою ногу, и я понял ход твоих рассуждений. Ведь мне приходится глазеть на нее большую часть своего времени. Когда я просыпаюсь по утрам и вижу ее, мне постоянно лезут в голову одни и те же мысли.
Он улыбнулся и похлопал рукой по матрацу кровати.
– Я рад, что ты пришла.
Бекка знала, что он предлагал ей сесть рядом с ним. Однако внезапное смущение заставило ее придвинуть к постели пластиковый стул. Деррик выглядел замечательно, отметила она. Таким же милым, как в тот день, когда она увидела его на пароме. Гладкая темная кожа. Ошеломляюще красивая улыбка. Она попыталась оформить свои мысли в слова и вдруг почувствовала препятствие перед всем, что хотела рассказать ему. Увидев на его столе высокую стопку учебников, девушка решила продолжить беседу в другом направлении.
– Мы оба отстаем от программы, – кивнув на книги, сказала она.
– Да, жизнь умеет обламывать, – ответил Деррик.
Похоже, он просто показывал, что понимает, о чем она говорила. Бекке было странно и приятно вести разговор в такой стенографической манере. Ей хотелось сжать руками его ладонь и поднести ее к своим губам. Но она осознавала, что Деррик больше не находился в коматозном состоянии. Он пристально наблюдал за ней большими темными глазами, и в них отражалось его ожидание.
– Я многого не помню, – сказал он. – Все произошло невероятно быстро. Я стоял на тропе. Затем откуда-то выбежала собака. Она врезалась в меня, и я потерял равновесие. Наверное, я испугался этого пса и тем самым встревожил его. Не знаю… Потом я проснулся и увидел папу, склонившегося над моей кроватью.
Бекка немного расстроилась. Очевидно, Деррик не помнил момента выхода из комы. Юноша не помнил, как она сидела у его кровати. Девушка почувствовала необъяснимую печаль, хотя она и не знала, чем была вызвана эта перемена настроения.
– Деррик, – тихо сказала она, – я думаю, что тебя вывела из комы твоя сестра Радость.
Его коричневые глаза стали еще темнее.
– Что? – чуть слышно спросил он.
Бекка рассказала ему, как нашла письма, принесла их в госпиталь и прочитала вслух одно из посланий. Она осмотрелась по сторонам и заметила на столе снимок, который держала тогда в своей руке. Девушка снова приподняла фотографию.
– Радость – одна из этих девочек?
Он ничего не ответил. Взглянув на Деррика, она увидела, что его глаза наполнились слезами.
– О господи! – прошептала она. – Твоя сестра умерла? Вот почему ты прятал эти письма?
Он покачал головой.
– Нет. Нет…
Слезы покатились по его щекам. Деррик отвернулся от нее, и она увидела, с каким трудом он старался остановить неудержимый плач. Это заставляло его плакать еще сильнее. Бекка испугалась, что он может опять уйти в то место, где прятался в коме. Она схватила руку юноши и мягко встряхнула его за плечо.
– Расскажи мне, что случилось с Радостью. Я твоя подруга. Теперь и навсегда. Деррик, ты должен рассказать мне о ней.
Она подумала обо всех ужасных происшествиях, которые случались в Африке с простыми людьми, о бедах, порожденных политическими волнениями, гражданской войной, геноцидом, голодом и болезнями.
– Пожалуйста, расскажи, – повторила она.
– Я бросил ее, – ответил он.
– Что?
– Я не сказал им, что она моя сестра.
Когда он повернулся к Бекке, слезы продолжали литься по его щекам.
– Я боялся упустить свой шанс усыновления. Они могли не взять нас двоих. Поэтому я умолчал о ней. Они ничего не знали о Радости.
– Ты говоришь о Мэтисонах?
– Не только о них. Ей было три года, а мне восемь лет. В интернате жило много детей, парней и девушек. Монахини разместили нас в разных зданиях. Я никому не говорил, что Радость – моя сестра. Потом к нам приехала церковная группа, и мама Ронда сказала, что хочет усыновить меня. Это был единственный способ выбраться из нищеты…
Его пальцы сжались в кулак.
– Я ничего не сказал ей о Радости. Когда она вернулась с папой Дэйвом, они спросили меня: «Деррик, ты хочешь быть нашим сыном?» Если бы они хотели еще и дочь, то так бы и сказали. Поэтому я опять промолчал о сестре. Мне было страшно, что они передумают.
Он громко всхлипнул и отвернулся.
Бекка поняла, как это все вышло. Теперь она знала, какой секрет являлся бременем Деррика – той печалью, которая постоянно изливалась из его сердца. Она нашла простой ответ на свой вопрос: почему его душа так упорно кричала о Радости. Сев на край постели, девушка ласково погладила рукой мускулистое плечо Деррика.
– Все наладится со временем. Вот увидишь.
– Моя жизнь никогда не наладится, – ответил он. – Я думал, что буду писать ей письма. Я думал, что, если она поймет, как мне хорошо, ей будет радостно за меня. Я так хотел поклясться ей, что привезу ее сюда. Мне нужно было только освоиться на острове. Но в то время я не мог писать буквы. Даже если бы я отправлял ей свои письма, как она читала бы их?
– Тебе нужно рассказать о ней своим родителям. Они найдут твою сестру и привезут ее сюда.
– Я не могу этого сделать. Какой человек оставил бы трехлетнюю девочку без поддержки? Какой мерзкий тип мог бы притворяться, что не имеет близких родственников? Ты бы так поступила? Нет, и никто не вел бы себя таким образом. Дэйв и Ронда возненавидят меня. Я сам себя ненавижу.
Бекка промолчала, не зная, что сказать. Деррик совершил ужасный поступок, но он не был плохим человеком. Сейчас он столкнулся с одним из фактов, которые ее бабушка называла «реальными кишечными коликами». В жизни не бывает перестановок. Существование людей состоит из прошлых дел и будущих событий. Попав в беду, ты можешь только жить дальше и надеяться на лучшее.
– Деррик, ты сейчас в отчаянии, – сказала Бекка. – Любой взрослый человек поймет тебя. Ты был маленьким ребенком. Ты хотел жить с родителями, которые любили бы тебя и заботились о тебе. Ты был слабым и неопытным. Вот в чем корни твоего проступка. Но теперь ты стал другим человеком, который не бросил бы свою сестру. Ты даже подумать об этом не смог бы.
– Не знаю, – прошептал он сквозь слезы.
– Я знаю.
Она обняла его за плечи, и он вцепился в нее, словно утопающий за соломинку. Бекка поддерживала рукой его голову и нежно поглаживала юношу по спине. Затем она увидела, как дверь открылась и в палату вошла Дженн Макдэниелс. От удивления девушка замерла на пороге. Наверное, зрелище было потрясающим: Деррик и Бекка в объятиях друг друга. Лицо Дженн исказилось от обиды и ярости. Такая чистая ненависть не растворяется годами.
