Ознакомительная версия.
Встать.
Медленно.
Что-то снова бьет по мне, я лечу через всю комнату, больно ударяясь о стену. И сползаю по ней на пол. Я сгибаюсь пополам, держась руками за голову, пытаюсь моргать, пытаюсь сообразить, что же здесь, наконец, происходит.
Я не понимаю, что может наносить мне такие удары, один за другим.
Удары такой силы.
Ничто не может этого сделать. Во всяком случае, не несколько раз подряд, это уж точно.
Мне кажется, что кто-то зовет меня по имени. Но похоже, я ничего уже не слышу. Все происходит как в тумане, все ускользает от меня и кажется каким-то нереальным. Как будто тут кто-то есть, но я не могу дойти до него и обнаружить. Или просто почувствовать.
Мне срочно требуется новый план.
Я уже не встаю на ноги. Оставаясь на коленях, я ползу вперед, и на этот раз, получив удар, я уже выдерживаю его. Я отчаянно пытаюсь протолкнуть вперед свою энергию, но такое количество ударов ослабило мою голову. Теперь я цепляюсь за свою энергию с маниакальным отчаянием, и даже несмотря на то, что, кажется, я не продвигаюсь вперед, но и не отступаю назад. Больше меня неведомая сила к стенке не отбрасывает.
Я пытаюсь наклонить голову.
Медленно.
Впереди меня ничего нет. Никаких механизмов. Никаких приспособлений, которые могли бы создавать такие условия, чтобы воздействовать на меня. В ушах продолжает звенеть, но я часто моргаю, пытаясь убрать пелену с глаз.
И получаю еще один удар.
Его мощь угрожает откинуть меня снова, но я впиваюсь ногтями в пол, пока они не пронзают дерево, и, таким образом, остаюсь на месте, как пригвожденная.
Если бы я была в состоянии кричать, заорала бы во весь голос. Если бы только у меня на это оставалась энергия.
Я снова поднимаю голову и стараюсь что-то увидеть впереди себя.
На этот раз мне везет больше, и передо мной начинают вырисовываться сквозь туман два силуэта.
Один из них Андерсон.
Другого я пока что не узнаю.
Это плотного телосложения блондин с коротко стриженными волосами и бесчувственными холодными глазами. Он мне кого-то смутно напоминает. Он стоит рядом с Андерсоном с наглой ухмылкой на лице, вытянув вперед руки.
Он хлопает в ладоши.
Один раз.
Меня мгновенно срывает с моего места на полу и снова отшвыривает к стене.
Это звуковые волны.
Но это, скорее, волны, связанные с давлением.
Андерсон все же нашел себе забаву.
Я трясу головой, пытаясь поскорее прийти в себя, но удары участились. И стали сильнее. Мне приходится закрывать глаза, чтобы хоть немного снимать давление. Я пытаюсь ползти вперед, вырывая из пола деревянные панели, чтобы только держаться хоть за что-нибудь.
Еще удар.
Этот направлен непосредственно в голову.
Похоже, каждый раз, хлопая в ладоши, он производит небольшой взрыв, и меня убивает именно он. Это не прямой удар. Это именно то давление, которое высвобождается из бомбы.
Снова, и снова, и снова.
Единственное, что не дает мне погибнуть, это моя невероятная сила.
Но что он мог сотворить с Кенджи?!
Кенджи должен находиться где-то здесь, в этой каюте. Это ведь он звал меня по имени, хотел предупредить меня. Значит, он здесь, где-то рядом. И если я с трудом остаюсь пока что в живых, можно только представить себе, какие страдания пришлось перенести ему.
Ему, конечно, было тяжелее.
Гораздо тяжелее.
Этого страха мне уже предостаточно. Я внезапно чувствую прилив новых сил, они мгновенно подкрепляют меня. Это какая-то животная мощь, причем такой интенсивности, что я мгновенно поднимаюсь на ноги. Мне удается оставаться в таком положении после каждого удара, хотя при этом у меня звенит в ушах и шумит в голове.
Но я иду вперед.
Шаг за шагом. Я перемещаюсь к цели.
Я слышу выстрел. Еще три выстрела. Потом сразу пять. Я понимаю, что они целятся в меня. Но пули ломаются о мое тело.
Блондин перемещается. Он отступает. Он хочет скрыться от меня. Увеличил частоту своих ударов, надеясь сбить меня с курса, но я уже прошла столько, что было бы неразумно проиграть в этом бою. Я уже ни о чем не думаю. У меня пока что одна цель – добраться до него и заставить его замолчать навсегда. Я пока не раздумываю над тем, что он сделал с Кенджи, убил его или нет. И не думаю о том, суждено мне сейчас погибнуть или нет. Не знаю, сколько еще времени я смогу продержаться вот так.
Но я должна попытаться.
«Ну, еще один шаг», – убеждаю я себя.
Передвигай ногами. Ставь ногу вперед. Теперь сгибай ее в колене…
Ты почти дошла. Вот что я говорю сама себе.
Думай о Кенджи. Думай о Джеймсе. Думай о своих обещаниях, которые ты сама дала десятилетнему мальчику. Я снова и снова повторяю это себе. Принеси Кенджи домой. И вернись туда сама.
Вот он. Прямо перед тобой.
Я тянусь вперед руками, как в тумане. И хватаю его за шею.
И сжимаю кулак.
Жму до тех пор, пока волны не прекращаются.
Потом раздается треск.
Блондин падает замертво.
И я сама оседаю на пол.
Андерсон стоит надо мной целясь из пистолета мне в лицо.
Он стреляет.
Еще раз.
И еще.
Я закрываю глаза и стягиваю внутри себя остатки своей силы, потому что инстинкты все еще приказывают мне оставаться живой. Я вспоминаю, что Соня и Сара когда-то говорили мне, что нашу силу можно исчерпать. Мы можем перенапрячься. И они пытались изобрести лекарства, чтобы мы справлялись с этой проблемой сами.
Как жаль, что у меня нет сейчас с собой такой таблетки.
Я часто моргаю, глядя на Андерсона, его силуэт немного размыт по краям. Он стоит у меня за головой, одной ногой, верней, мыском своего начищенного сапога, он касается моей макушки. Я почти ничего не слышу, какое-то эхо проникает в мои кости. Я ничего не вижу. Только пули, которые осыпаются вокруг моего тела. Он продолжает стрелять. Никак не может окончательно разрядить свой пистолет в меня. Надеется, что наступит тот момент, когда я не смогу больше сопротивляться.
Наверное, я умираю. Мне раньше казалось, что я знаю это ощущение, когда умирают. Наверное, я ошибалась. Но сейчас какое-то совершенно другое ощущение момента умирания. И боль совсем другая.
Но наверное, прежде чем умереть, я все же успею сделать одно очень важное дело.
Я тяну руки к нему. Хватаю Андерсона за лодыжки. И сжимаю кулаки.
И крушу его кости своим руками.
Его отчаянный крик пронзает туман в моей голове, и мир снова вырисовывается перед мной, четкий и ясный. Я не перестаю моргать, оглядываясь по сторонам. Наконец мне удается все хорошенько здесь разглядеть. В одном углу лежит Кенджи. Блондин валяется на полу.
Андерсон упал, потому что снова лишился своих ног.
Все мои мысли и чувства внезапно обостряются. Я снова в состоянии управлять своей силой. Я не знаю, как это произошло, но, возможно, именно такие чудеса творит с человеком надежда, если он действительно в состоянии вернуть кого-то к жизни. Видя Андерсона, корчащегося и извивающегося на полу, я вдруг понимаю, что у меня все еще остается шанс.
Он громко кричит, пытаясь уползти от меня на руках куда-нибудь подальше. Он выронил пистолет, не надеясь больше на него. В его глазах только дикий ужас. Слабость. И агония. Он только что начинает понимать, что с ним должно сейчас случиться. И как все это произойдет. Его погубит глупая девчонка, которая, как он сам выразился когда-то, была настолько труслива, что не смогла даже защитить саму себя.
И сейчас я вижу, что он сам пытается что-то сказать мне. Он хочет говорить. Может быть, просить меня о пощаде. Может быть, он плачет. Может быть, молится, чтобы я проявила милосердие. Но я больше его не слушаю.
И мне абсолютно нечего сказать ему.
Я достаю свой пистолет из наплечной кобуры.
И стреляю ему в лоб.
И еще раз.
Два выстрела. Один за Адама и один за Уорнера.
Я сую пистолет назад в кобуру. Подхожу к измученному, но все еще дышащему телу Кенджи, обмякшему в углу, и легко перекидываю его через плечо.
Потом ногой пинаю дверь.
И иду назад по коридору.
Ногой распахиваю дверь в каюту Сони и Сары и роняю Кенджи на кровать.
– Почините его, – прошу я, едва дыша. – Пожалуйста, приведите его в порядок.
И падаю на колени.
Соня и Сара мгновенно включаются в работу. Они делают все молча. Они не плачут, не причитают. Не раскисают. Наверное, никогда я их не любила больше, чем в тот самый момент. Они расправляют ему на кровати конечности, чтобы он лежал навытяжку. Сара встает с одной стороны кровати, Соня с другой, и они кладут руки сначала ему на голову. Потом на область сердца.
Потом они меняются местами, снова и снова, приводя в чувство и возвращая к жизни каждую часть тела. И делают это они до тех пор, пока Кенджи не начнет шевелиться. Голова у него чуть раскачивается, веки подергиваются, хотя глаза до сих пор еще закрыты.
Я начинаю волноваться, но мне так страшно, что я не шевелюсь, не двигаюсь даже на сантиметр.
Наконец, наконец они отходят от кровати.
Ознакомительная версия.
