– Едва ли… – усомнился мэйстер Лювин. – Бран, на поле брани руки, ноги и мысли человека должны составлять единое целое.
Внизу на дворе вопил сир Родрик:
– Ты дерешься как гусь. Он клюет тебя, а ты в ответ клюешь его сильнее. Парируй! Блокируй удар. Гуси нам не нужны! Настоящий меч первым же ударом снесет тебе руку. – Один из мальчишек расхохотался, и старик повернулся. – И ты еще смеешься! Наглец. Ты дерешься как еж!
– Однажды был такой рыцарь, который не мог видеть, – стоял на совем Бран, пока сир Родрик продолжал кричать. – Старая Нэн рассказывала мне о нем. У него было длинное древко с кинжалами на обоих концах, он крутил его обеими руками и мог уложить сразу двоих людей.
– Саймон Звездные глаза, – проговорил Лювин, занося числа в книжку. – Потеряв глаза, он вставил звездчатые сапфиры в пустые глазницы, по крайней мере, так утверждают певцы. Бран, это же сказки, как о Флориане-дураке. Сказка из Века героев. – Мэйстер цыкнул зубом. – Оставь эти грезы, они лишь разобьют тебе сердце.
Грезы… Бран вспомнил самую последнюю.
– Прошлой ночью мне вновь приснилась та ворона… Трехглазая. Она влетела в мою опочивальню и велела идти вместе с ней. Я послушался. Мы спустились в крипту. Там был отец, и мы поговорили. Он был печален.
– Почему же? – спросил мэйстер, глядя через трубу.
– По-моему, грусть его имела какое-то отношение к Джону. – Сон встревожил Брана сильнее любого другого вороньего сна. – Ходор не хочет нести меня в крипту.
Мэйстер слушал его вполуха. Бран видел это. Лювин оторвал глаз от трубки и моргнул.
– Что Ходор не хочет?..
– Спускаться со мной в крипту. Проснувшись, я приказал отнести меня вниз, чтобы посмотреть, действительно ли отец находится там. Сперва он не понял, чего я хочу. Но когда я привел его на лестницу, показал, куда идти и куда поворачивать, он не захотел спускаться вниз. Просто остановился на верхней ступени и сказал «Ходор» – так, словно боялся темноты. Но у меня был с собой факел. Это так меня разозлило, что я едва не стукнул его по голове, как вечно делает старая Нэн. – Увидев, что мэйстер хмурится, Бран поспешно добавил: – Но я не сделал этого.
– Хорошо. Ходор – человек, а не мул, которого можно колотить.
– Во сне я летел вниз вместе с вороной, но я не могу сделать так наяву, – пояснил Бран.
– Почему ты хочешь спуститься в крипту?
– Я же сказал, чтобы поискать отца…
Мэйстер потянул за цепь на шее, как делал часто, когда чувствовал себя неуютно.
– Милое дитя, Бран, однажды каменное подобие лорда Эддарда сядет внизу возле своего отца и деда, рядом со всеми Старками, начиная от старых Королей Севера… Но это случится не скоро, да будут милосердны к нам боги. Отец твой – пленник королевы в Королевской гавани. Ты не найдешь его в крипте.
– Он был здесь прошлой ночью, я разговаривал с ним.
– Упрямый мальчишка, – вздохнул мэйстер, откладывая книгу. – Посмотрим?
– Я не могу. Ходор туда не идет, а для Плясуньи ступени слишком узки и извилисты.
– По-моему, я знаю выход из положения.
Вместо Ходора пригласили Ошу, женщину, взятую среди одичалых. Высокая, сильная и терпеливая, она была готова идти, куда бы ей ни приказали.
– Я прожила всю свою жизнь за Стеной, м’лорды, и эта дыра в земле меня не пугает.
– Лето, пошли, – позвал Бран, когда она подняла его на крепких руках.
Оставив свою кость, лютоволк последовал за Ошей, понесшей Брана через двор и вниз по спиральным ступеням в холодное подземелье. Мэйстер Лювин шел впереди с факелом. Бран не особо возражал, что его несли на руках, а не на спине. Сир Родрик приказал, чтобы с Оши сняли цепь, поскольку после своего появления в Винтерфелле она служила Старкам честно и преданно. Но тяжелые железные обручи на лодыжках остались – в знак того, что ей не полностью доверяют, – однако они не мешали Оше уверенно шагать вниз по ступеням.
Бран не помнил, когда в последний раз был в криптах. Конечно же, это было еще до. В детстве он нередко играл здесь с Роббом, Джоном и сестрами.
Жаль только, что их нет сейчас рядом. Тогда бы подземелье не казалось столь темным и страшным.
Лето шел впереди в гулком мраке и вдруг остановился, поднял голову и принюхался к холодному мертвому воздуху. Оскалившись, он отступил, сверкнув золотым глазом в свете факела мэйстера. Даже Оша, крепкая, как старое железо, казалось, чувствовала себя не в своей тарелке.
– Судя по лицам, народ суровый, – сказала она, разглядывая длинный ряд гранитных Старков на тронах.
– Они были Королями Зимы, – прошептал Бран. Ему почему-то казалось, что в этом месте нельзя говорить слишком громко.
Она улыбнулась.
– У зимы нет короля. Если бы ты видел ее, то знал бы это, летний мальчик.
– Тысячи лет они были Королями Севера, – проговорил мэйстер Лювин, поднимая факел так, чтобы свет озарил каменные лица. Некоторые были длинноволосы и бородаты, лохматые люди, свирепые, как те лютоволки, что лежали у их ног. Другие, чисто выбритые, острым тонким лицом напоминали длинный меч, лежащий у каждого на коленях. – Суровое время, суровые люди. Пошли. – Резким шагом мэйстер направился по склепу, мимо каменных столбов и бесконечных резных фигур. Языки пламени срывались с поднятого факела.
Длинное подземелье было больше самого Винтерфелла; некогда Джон рассказывал ему, что можно спуститься еще ниже в мрачные и глубокие подземелья, где были похоронены самые древние короли. Так что без света не обойтись. Лето не согласился отойти от лестницы, даже когда Оша с Браном на руках последовала за факелом.
– Помнишь историю своего рода, Бран? – спросил мэйстер, пока они шли вперед. – Расскажи Оше, кто они и чем знамениты, если сумеешь.
Глядя на лица, Бран вспоминал: что-то ему рассказывал мэйстер, а старая Нэн дополняла и оживляла его повествование.
– Это Джон Старк. Когда на востоке высадились морские разбойники, он прогнал их и построил в Белой Гавани замок. Сын его, Рикард Старк, – не отец моего отца, а другой Рикард, – отобрал Перешеек у Болотного короля и женился на его дочери. Теон Старк – вон тот худой, с длинными волосами и узкой бородой. Его прозвали Голодным Волком, потому что он всегда воевал. А вот Брандон – с мечтательным лицом, – ему дали прозвище Корабельщик, потому что он любил море. Гробница эта пуста. Он поплыл на запад по Закатному морю, но не вернулся. Рядом его сын – Брандон Поджигатель; с горя он сжег все корабли своего отца. Вот Родрик Старк, в рукопашной схватке отвоевавший Медвежий остров и отдавший его Мормонтам. А вот и Торрхен Старк, Король, Преклонивший Колено. Он был последним Королем Севера и стал первым лордом Винтерфелла после того, как присягнул Эйгону Завоевателю. А вот Криган Старк. Он однажды сразился с принцем Эймоном, и Рыцарь-Дракон сказал, что никогда не встречал лучшего фехтовальщика. – Ряды заканчивались, и Бран ощутил накатывавшую на него печаль. – А вот мой дед, лорд Рикард, которого обезглавил Безумный король Эйрис. Рядом с ним покоятся его дочь Лианна и сын Брандон. Не я – другой Брандон, брат моего отца. Им не положены изваяния, их удостаиваются только лорды и короли, но отец мой так любил брата и сестру, что приказал изготовить статуи.
– Какая красавица, – сказала Оша.
– Роберт был обручен с ней, но принц Рэйгар похитил ее и изнасиловал, – пояснил Бран. – Роберт затеял войну, чтобы вернуть Лианну. Он убил Рэйгара на Трезубце своим молотом, но Лианна умерла, и он так и не смог ее вернуть.
– Печальная история, – сказала Оша, – но эти пустые ямы еще печальней.
– Эта гробница ждет лорда Эддарда, когда придет его время, – проговорил мэйстер Лювин. – Здесь ли в том сне ты видел своего отца, Бран?
– Да, – ответил мальчик. Воспоминание заставило его поежиться. Бран беспокойно оглядел подземелье. Волосы на его затылке встали дыбом. Неужели он слышал шум? Здесь кто-то есть?
Мэйстер Лювин с факелом в руке шагнул к открытой гробнице.
– Как видишь, твоего отца здесь нет. И не будет еще много лет. Сны – это всего лишь сны, дитя. – Он протянул руку в могильный мрак, словно в пасть какого-то огромного дикого зверя. – Видишь – она пу…
