– Не купите ли голубя? – Она показала ему мертвую птицу.
– Убирайся отсюда, – крикнул гвардеец.
Арья сделала так, как ей и приказали, испуг можно было даже не изображать. Позади нее вновь застучали кости.
Она не помнила, как вернулась в Блошиный конец, но, добравшись до узкой и немощеной извилистой улочки между холмов, изрядно запыхалась. В Блошином конце вообще смердело: вонь свинарников, конюшен, кожевенных мастерских примешивалась к кислому запаху винных погребов и дешевых борделей. Арья тупо брела по лабиринту. И поняла, что потеряла птицу, лишь уловив запах бурлящей коричневой похлебки, тянувшийся из-за двери харчевни. Наверное, голубь выскользнул у нее из-за пояса, когда она побежала, или его незаметно стащили. На миг ей снова захотелось заплакать. Значит, придется опять тащиться в такую даль на Мучную, чтобы поймать столь же упитанную птицу.
Вдалеке над городом ударили колокола.
Арья подняла голову, прислушиваясь и гадая, что означает их звон на этот раз.
– Что на этот раз? – закричал толстяк из харчевни.
– Снова звонят, милосердные боги, – простонала старуха.
Рыжеволосая шлюха в тонком расписном шелке распахнула окно на втором этаже.
– Не мальчишка ли король помер? – крикнула она, наклоняясь над улицей. – Так всегда с мальчишками, долго они не могут!
Шлюха расхохоталась, за спиной ее появился обнаженный мужчина, – припав к ее шее, он из-за спины принялся тискать тяжелые белые груди, свисавшие под рубашкой.
– Глупая девка, – крикнул снизу толстяк. – Король не умер. Король созывает. Звенит одна башня. Когда умирает король, звонят во все колокола.
– Эй, перестань кусаться, или я звякну уже в твой колокол, – огрызнулась шлюха, отталкивая локтем навалившегося на нее мужчину. – Так кто же умер, если не король?
– Это зов, – повторил толстяк.
Двое мальчишек, почти ровесники Арьи, пробежали, разбрызгивая лужи. Старуха обругала их, но они и не думали останавливаться. Другие люди тоже двигались, направляясь к вершине холма, чтобы узнать, из-за чего шум. Арья побежала за отставшим мальчишкой.
– Что случилось? – крикнула она, оказавшись за его спиной. – Что происходит?
Он обернулся на ходу.
– Золотые плащи ведут его в септу.
– Кого? – крикнула она, прибавив скорость.
– Десницу! Ему отрубят голову, так говорит Буу.
Проезжавший фургон оставил глубокую колею на улице. Мальчишка перепрыгнул ее, но Арья не заметила рытвину. Она споткнулась и упала лицом вперед, рассадив колено о камень и разбив пальцы об утрамбованную землю. Игла запуталась у нее в ногах. Рыдая, она ползла на коленях. Большой палец на левой руке покрылся кровью. Обсосав его, она заметила, что половина ногтя исчезла, сорванная при падении. Рука пульсировала, колено покрыла кровь.
– Дорогу! – закричали на Поперечной улице. – Дорогу милордам Редвинским.
Арья едва успела убраться, чтобы ее не затоптали четверо гвардейцев. Огромные кони пролетели в галопе, на клетчатых плащах чередовались алые и синие квадраты. Позади них на паре гнедых кобыл ехали два молодых лорда, похожие как две горошины в одном стручке. Арья тысячу раз видела во дворе замка близнецов Редвинов, сира Хораса и сира Хоббера, некрасивых молодых людей с ярко-рыжими волосами и квадратными веснушчатыми лицами. Санса и Джейн Пул назвали их сиром Хорьком и сиром Бобром и хихикали всякий раз, когда замечали их. Теперь молодые люди не казались Арье забавными.
Все двигались в одну сторону, все торопились узнать причину звона. Колокола слышались громче, они звали, звенели, и Арья присоединилась к потоку людей. Там, где сломался ноготь, палец так болел, что она едва удерживалась от слез. Прикусив губу, она хромала вперед, прислушиваясь к взволнованным голосам.
– …Десница короля, лорд Старк. Его ведут в септу Бэйлора.
– Я слыхал, что он уже умер.
– Скоро, скоро умрет. Вот, хочешь, ставлю серебряного оленя, что ему отрубят голову.
– Давно пора, изменник, – мужчина сплюнул.
Арья пыталась найти слова.
– Он никогда… – начала девочка, но она была всего лишь ребенком, а они переговаривались над ее головой.
– Дурак! Ему не отхватят голову. С каких это пор изменников казнят на ступенях Великой септы?
– Не в рыцари же его там возведут. Я слыхал, что этот Старк убил старого короля Роберта. Перерезал ему глотку в лесу, а когда их нашли, стоит себе спокойный такой и говорит, мол, с государем расправился старый вепрь.
– Да ну тебя, это не так, с королем расправился его собственный брат. Этот Ренли своими золотыми рогами!
– Заткни свой лживый рот, женщина. Ты не знаешь, о чем говоришь; его светлость – истинно благородный и верный человек!
Когда они достигли улицы Сестер, толпа сделалась сплошной. Арья позволила людскому потоку унести ее на вершину холма Визеньи. Белая мраморная площадь была забита взволнованным народом, все толкались, пытались пробиться поближе к Великой септе Бэйлора. Колокола уже оглушали.
Арья нырнула в толпу, виляя между ног лошадей и крепко сжимая свой деревянный меч. Из гущи она могла видеть лишь ноги, руки и животы, а еще семь тонких башен над головой. Заметив фургон с дровами, она решила влезть на него, чтобы лучше видеть. Но не она одна сообразила это, возница обругал их и отогнал, щелкнув кнутом.
Арья впала в неистовство. Когда она проталкивалась вперед, ее прижали к каменному постаменту. Поглядев вверх, она увидела изваяние Бэйлора Благословенного, короля-септона. Засунув деревянный меч за пояс, Арья полезла вверх. Обломанный ноготь оставлял пятна крови на крашеном мраморе, но она справилась с подъемом и устроилась меж ног короля.
Тут она увидела своего отца.
Лорд Эддард стоял на кафедре верховного септона перед дверями септы, поддерживаемый двумя золотыми плащами. На нем был богатый дублет из серого бархата с белым волком, вышитым бисером на груди, и серый шерстяной плащ, отороченный мехом. Арья еще не видела отца таким худым, его вытянутое лицо исказила боль. Он не стоял сам, его держали. Лубок на сломанной ноге посерел и пропитался гноем.
Позади отца стоял сам верховный септон, человек приземистый, седой и невероятно жирный. Длинные белые одежды венчала невероятных размеров тиара из витого золота и хрусталя, рассыпавшая вокруг радужные искры при малейшем движении.
Вокруг дверей септы, перед вознесенной мраморной кафедрой, теснились рыцари и знатные лорды. Среди них она заметила Джоффри, в малиновом шелке и атласе, расшитом скачущими оленями и ревущими львами, с золотой короной на голове. Возле сына стояла королева-мать в черном траурном одеянии с малиновыми прорезями. Расшитая черными бриллиантами вуаль покрывала ее волосы.
Арья узнала Пса в снежно-белом плаще на темно-серой броне, его окружали четверо королевских гвардейцев. Она увидела евнуха Вариса, скользившего между лордов в своих мягких туфлях и расшитом дамаскиновом одеянии. Потом она подумала, что коротышка с остроконечной бородой под серебряным капюшоном, наверное, и есть тот самый юноша, что однажды сражался из-за матери на дуэли.
Среди лордов находилась и Санса в платье из небесно-голубого шелка, длинные темно-рыжие волосы были свежевымыты и завиты, запястья ее украшали серебряные браслеты. Арья нахмурилась, не зная, что делает там сестра и почему она кажется такой радостной.
Длинный ряд облаченных в золотые плащи копейщиков сдерживал толпу; командовал ими крепкий мужчина в доспехах искусной работы, покрытых черным лаком и золотой филигранью. Плащ его играл металлическим блеском настоящей парчи.
Колокол умолк, и тишина постепенно воцарилась на огромной площади, отец ее поднял голову и заговорил голосом настолько тонким и слабым, что она едва различала слова. Люди позади нее начали выкрикивать:
– Что? Громче!
Человек в черно-золотой броне зашел за спину отца и больно толкнул его.
«Оставьте его в покое!» – хотела было выкрикнуть Арья, однако она знала, что ее никто не послушает. Она прикусила губу. Отец возвысил голос и начал снова.
