Эдмур спустился по ступеням, чтобы обнять ее.
– Милая сестра, – послышался его хриплый голос. Синие глаза и рот его были созданы для улыбки, но теперь Эдмур не улыбался. Он показался ей усталым, даже измученным, еще не отошедшим после битвы и плена. Шея брата, куда он получил рану, была перевязана. Кэтлин с пылом обняла его.
– Кэт, твое горе – мое горе, – сказал он, когда они отодвинулись друг от друга. – Когда мы услышали о лорде Эддарде… Ланнистеры заплатят, клянусь тебе, ты будешь отомщена!
– Разве месть вернет Неда? – сказала она резко. Рана была слишком свежа для утешений; она не могла еще вспоминать об утрате. Нельзя. Она не вправе этого делать. Она должна быть сильной. – Но со всем этим потом. Я должна видеть отца.
– Он ожидает тебя в горнице, – сказал Эдмур.
– Лорд Хостер прикован к постели, миледи, – объяснил стюард отца. Когда же успел этот добрый человек настолько постареть, откуда взялась седина? – Он приказал мне немедленно доставить вас к нему.
– Я сам провожу ее. – Эдмур повел ее вверх по причальной лестнице, потом через нижний двор, где некогда Петир Бэйлиш и Брандон Старк скрестили из-за нее мечи. Массивные, сложенные из песчаника стены крепости поднимались над ними. Они вошли в дверь, которую охраняли стражники с гребнями-рыбами на шлемах.
– Ему очень плохо? – спросила она, страшась ответа.
Эдмур посмотрел на нее с печалью.
– Ему недолго жить среди нас, так говорят мэйстеры. Отца мучают боли, они не оставляют его.
Слепой гнев наполнял Кэтлин; гнев на весь мир, на брата Эдмура, на сестру Лизу, на Ланнистеров, мэйстеров, наконец, на Неда и отца… на чудовищную несправедливость богов, решивших отобрать у нее сразу обоих.
– Надо было известить меня, – сказала она. – Ты должен был послать мне слово сразу, как только узнал об этом.
– Отец запретил. Он не хотел, чтобы наши враги проведали о его близкой смерти. Он опасался, что, когда повсюду война, Ланнистеры могут воспользоваться его слабостью.
– И напасть на Риверран, – жестко договорила за него Кэтлин. «Твоя работа, твоя, – шептал внутренний голос. – Если бы ты не схватила карлика…»
Они молча поднимались по винтовой лестнице. Главная башня была треугольной, как и сам Риверран. Треугольной была и горница лорда Хостера. Каменный балкон выдавался на восток кормой какого-то гигантского корабля. Отсюда лорд замка мог видеть стены и укрепления, а за ними простор, образовавшийся при слиянии вод. Кровать отца переставили на балкон.
– Он любит сидеть на солнышке и смотреть на реки, – объяснил Эдмур. – Отец, погляди, кого я привел. Кэт пришла повидать тебя…
Хостер Талли всегда был внушительным мужчиной: рослым и широкоплечим в молодости, объемистым в зрелые годы. Теперь он словно съежился, плоть исчезла, оставив кости. Даже лицо его обтянула восковая кожа. Когда Кэтлин в последний раз видела отца, каштановые волосы и борода его едва подернулись сединой. Теперь они сделались белыми, словно снег.
Глаза отца открылись.
– Котенок, – пробормотал он тонким и неровным, полным боли голосом. – Мой котенок! – Дрожащая улыбка прикоснулась к его лицу, и он протянул руку. – Я ждал тебя…
– А теперь я оставлю вас, чтобы вы поговорили, – сказал брат, нежно поцеловав лорда-отца в лоб, прежде чем уйти.
Кэтлин преклонила колено и взяла руку отца. Большая ладонь сделалась теперь бесплотной, кости ходили свободно под кожей; все силы оставили его.
– Ты мог бы известить меня, – сказала она. – Послать всадника или ворона…
– Всадников перехватывают и допрашивают, – сказал он. – Воронов сбивают. – Судорога боли пронзила его, пальцы стиснули ее руку. – Крабы угнездились в моем животе… они щиплются, всегда щиплются, день и ночь. У них жуткие клещи, у этих крабов. Мэйстер Виман делает мне сонное вино из макового молока. Я много сплю… но я хотел бодрствовать, когда ты придешь. Я уже боялся… когда Ланнистеры захватили твоего брата и вокруг стояли враги… я боялся, что уйду, не повидавшись с тобой… Я боялся…
– Я здесь, отец, – сказала она. – С Роббом, моим сыном. Он тоже хочет видеть тебя.
– С твоим сыном… – шепнул он, – помню, у него были мои глаза.
– Были и есть. А еще мы привели Джейме Ланнистера – закованным в железо. Риверран вновь свободен, отец!
Лорд Хостер улыбнулся:
– Я видел. Вчера ночью, когда это началось, я велел им… надо было посмотреть. Меня принесли в Надвратную башню, и я следил с крыши. Ах, это было прекрасно… огненным ручьем текли факелы, за рекой кричали… какие же это были приятные крики… когда эта их осадная башня вспыхнула, боги, я готов был умереть; я был бы рад смерти, если бы только сперва смог увидеть вас, моих детей. Значит, это сделал твой мальчик? Твой Робб?
– Да, – проговорила Кэтлин с гордостью. – Это сделал Робб… и Бринден. Твой брат вернулся домой, милорд.
– Вот как. – Отец едва шептал. – Черная Рыба… вернулся назад? Из Долины?
– Да.
– А Лиза? – Холодный ветер шевельнул тонкие белые волосы лорда Хостера. – Боги милосердные, твоя сестра… она тоже здесь?
Отец казался ей столь полным надежд и ожиданий, жаль было разочаровывать его.
– Как ни жаль, нет.
– Ох. – Лорд Хостер сразу приуныл, и свет оставил его глаза. – А я так надеялся… Мне бы хотелось увидеть ее, прежде…
– Сейчас она вместе с сыном в Орлином Гнезде.
Лорд Хостер устало кивнул:
– Д-да, он теперь лорд Роберт, бедный Аррен умер… помню… почему она не приехала вместе с тобой?
– Лиза боится, милорд, а в Орлином Гнезде она чувствует себя в безопасности. – Кэтлин поцеловала морщинистый лоб. – Робб ждет встречи с тобой, ты примешь его? А Бриндена?
– Твоего сына, – прошептал он, – да. Сына Кэт… у него были мои глаза. Помню, когда он родился. Пусть приходит… да.
– А твой брат?
Отец ее поглядел в даль над реками.
– Черная Рыба… – сказал он. – Женился он наконец? Взял в жены какую-нибудь девицу?
«Даже на смертном одре», – со скорбью подумала Кэтлин.
– Он по-прежнему не женат. Ты знаешь, отец, дядя Бринден никогда не сделает этого.
– Я же говорил ему… приказывал. Женись!.. Я ведь был его лордом. И я имел право подобрать ему пару. Хорошую пару. Из Редвинов. Старый дом, милая девушка, хорошенькая… с веснушками… Бетани, да. Бедная девочка, она все еще ждет! Да, все еще…
– Бетани Редвин вышла за лорда Рована много лет назад, – напомнила Кэтлин отцу. – Сейчас у нее уже трое детей.
– Даже так, – пробормотал лорд Хостер. – Даже так. Наплевать на эту девицу, на Редвинов. Наплевать на меня. Его лорда, его брата… вот тебе и Черная Рыба. У меня были и другие предложения. Дочь лорда Бракена. Уолдер Фрей… он предлагал любую из трех… И что, он женился? Хоть на ком-нибудь?
– Нет, – сказала Кэтлин. – Тем не менее, чтобы повидаться с тобой, он с боем прошел множество лиг на обратном пути в Риверран. Если бы не помощь сира Бриндена, я бы сейчас не стояла перед тобой.
– Да, он всегда был воином, – хрипло проговорил отец. – Это он умеет, Рыцарь Ворот. Да. – Он откинулся назад и закрыл глаза в беспредельной усталости. – Пришли его, только потом. А сейчас я посплю. Я слишком хвор, чтобы сражаться с ним, так что Черная Рыба пусть придет после…
Кэтлин ласково поцеловала старика, пригладила его волосы и оставила лежащим в тени – над сливающимися внизу реками. Сир Хорстер заснул прежде, чем она оставила его горницу.
Когда она спустилась во двор, сир Бринден Талли стоял у причальной лестницы в мокрых сапогах, занятый разговором с капитаном гвардии Риверрана. Он немедленно подошел к ней.
– Ну как он?..
– Умирает, – отвечала Кэтлин. – Как мы и боялись.
На морщинистом лице сира Бриндена проступила явная боль. Он провел пальцами по густой седеющей шевелюре.
– Так он примет меня?
