Старик нахмурился и покачал головой; на его изрезанном морщинами лице явственно отразился страх.
— Принц Лиха, должен сообщить вам, что положение более отчаянное, чем вам кажется. Король Каллахорна, Рул Буканнах, несколько недель назад серьезно заболел, и его состояние не улучшается. Балинора в то время не было в городе, и место отца по необходимости занял его младший сын. Он всегда казался мне довольно неустойчивой личностью, а в последнее время ведет себя совершенно непоследовательно. Одним из первых своих указов он распустил Граничный Легион, оставив на службе лишь ничтожную часть его бывших солдат.
— Распустил! — недоверчиво воскликнул Менион. — Но зачем, зачем?!
— Он больше не считает наличие Легиона необходимым, — быстро ответил тот, — поэтому заменил его отрядом своих верных людей. Подоплека дела в том, что он всегда был убежден, что брат ущемляет его права, а Балинору по приказу самого Короля было доверено командование Легионом. Крайне вероятно, что Паланс решил, что солдаты останутся верны не ему, а старшему сыну короля, а в случае смерти отца он не намеревался уступать трон Балинору. Его действия говорят сами за себя. Командиры Граничного Легиона и близкие помощники Балинора схвачены и брошены в темницу — все проделано очень тихо, чтобы не вызвать беззаконными действиями народного недовольства. Единственным своим приближенным советником наш новый король сделал Стенмина, змеиное отродье, мистика и интригана, заботящегося только о своих амбициях, а не о благе людей и даже не о благе Паланса Буканнаха. Не знаю, можем ли мы надеяться задержать это вторжение, с таким положением в армии и при дворе. Я даже не уверен, что нам удастся убедить принца в существовании опасности, пока враг не подойдет к открытым воротам!
— Значит, Балинору грозит смертельная опасность, — мрачно сказала Менион. — Он отправился в Тирсис, не подозревая, что его отец смертельно болен, а трон занял его брат. Нам надо немедленно предупредить его!
Внезапно члены Совета повскакивали на ноги, оживленно крича и споря, каким образом можно спасти обреченный город Керн. Отец Ширль ворвался в их толпу, но прошло еще несколько минут, прежде чем трезвомыслящие члены охваченного смятением Совета достаточно успокоили остальных, чтобы перевести обсуждение на разумную почву. Менион некоторое время слушал их, затем отвлекся, глядя на унылое небо за высокими сводчатыми окнами. Оно немного просветлело, а дождь все ослабевал. Бесспорно, завтра он окончится, и вражеские войска, разбившие сейчас лагерь на берегу Мермидона, предпримут попытку переправиться. Очевидно, что в итоге они все же займут остров, даже если жалкая горстка расквартированных и живущих в Керне солдат попытается их остановить. Без сильной организованной армии для защиты города люди тут же будут разбиты, и Керн падет. Он быстро вспомнил свое расставание с Алланоном, внезапно задумавшись, как поступил бы предприимчивый друид, окажись он сейчас здесь. Положение не выглядело многообещающим. Тирсисом правил непоследовательный, высокомерный тиран. Керн не имел вождя, его Совет разделился во мнениях и колебался, без конца споря о действиях, которые уже давно надо было совершить. Менион почувствовал, что его терпение иссякает. Это безумие — бесконечно перебирать бесполезные мысли!
— Советники! Выслушайте меня! — Его голос окреп от гнева, гремя в древних каменных стенах и подавляя шепчущие голоса старейшин. — Не только Каллахорну, но и всему Югу, моей и вашей родине, грозит неотвратимое уничтожение, и нам нельзя медлить! Завтра ночью Керн будет лежать в развалинах, а его жители станут рабами. Наш единственный шанс спасти людей — это бегство в Тирсис; наша единственная надежда на победу над могучим воинством Севера — это Граничный Легион, заново созванный Балинором. Эльфийские армии готовы сражаться за нас. Их поведет сам Эвентин. Народ гномов, годами боровшийся с карликами, также обещал нам свою помощь. Но мы должны выстоять поодиночке, пока не придет время объединиться против этой чудовищной угрозы нашему миру!
— Вы говорите рассудительно, принц Лиха, — быстро ответил отец Ширль, когда раскрасневшийся горец перевел дыхание. — Но нам нужно решение непосредственной проблемы — как открыть людям путь в Тирсис. Враг стоит на том берегу Мермидона, и мы практически беззащитны против него. Нам надо вывезти с этого острова и переправить в Тирсис, лежащий многими милями южнее, почти сорок тысяч человек. Несомненно, враг уже расставил свои посты вдоль наших берегов и готов пресечь любую нашу попытку пересечь Мермидон до начала штурма Керна. Как нам преодолеть эти препятствия?
Губы Мениона изогнулись в зловещей улыбке.
— Мы на них нападем, — просто заявил он.
Мгновение в зале стояла потрясенная тишина, и все они в полном недоумении глядели на его обманчиво спокойное лицо. С их губ уже готовы были сорваться изумленные возгласы, но он поспешил поднять руку.
— Нашей атаки они никак не могут ожидать — особенно если она произойдет ночью. Быстрый удар по флангу их главного лагеря, умело нанесенный, смутит их и вызовет мысль, что на них напал тяжеловооруженный полк. Темнота и переполох помогут нам скрыть размер нашего отряда. Эта атака наверняка заставит их свернуть цепочки постов, тянущиеся вокруг острова. Небольшой отряд может устроить пару пожаров, поднять большую суету и сдерживать их, пожалуй, час — или даже дольше. За это время надо успеть вывезти людей.
Один из старейшин отрицательно покачал головой.
— Ваш план, судя по всему, достаточно смел, чтобы отвлечь северян, но час времени ничего нам не даст, молодой человек. Даже если мы за час сумеем переправить сорок тысяч человек на южный берег, им еще предстоит пешком идти в Тирсис — почти пятьдесят миль на юг. Даже в обычных условиях женщины и дети не пройдут этот путь за один день; а стоит врагу обнаружить, что Керн брошен, как он двинется на юг, вслед за горожанами. У нас нет надежды опередить их. Стоит ли пытаться?
— Вам незачем их опережать, — быстро заявил Менион. — Не надо заставлять людей идти на юг пешком — они могут поплыть по Мермидону. Посадите их на лодки, плоты, все, что держится на воде, то, что у вас есть, и то, что вы успеете построить за день. Повернув на юг, вглубь Каллахорна, Мермидон протекает всего в десяти милях от Тирсиса. Здесь вы высаживаетесь на берег, и к рассвету все до последнего человека доберутся до города, а войска Севера к этому моменту только начнут погоню!
Советники повскакивали на ноги, одобрительно восклицая, захваченные жаром и решительностью духа горца. Если в самом деле существует способ спасти жителей Керна, даже если при этом сам Город на Острове достанется вражеским ордам, следовало рискнуть. После краткого совещания Совет решил начать собирать городских рабочих. С этого часа и до заката каждый способный держать инструменты гражданин участвовал в сооружении больших деревянных плотов, поднимающих по несколько сотен человек. По острову были разбросаны сотни маленьких лодок, на которых отдельные горожане переплывали реку, чтобы выбираться по делам с острова. Кроме того, в Керне имелось множество больших паромов, которые можно было использовать для массовых перевозок. Менион предложил Совету отдать всем вооруженным солдатам города приказ бдительно охранять береговую линию, не позволяя никому покидать остров. Все детали массового исхода следовало до последней минуты тщательно скрывать от всех, кроме членов Совета. Больше всего горец опасался, что кто-то может выдать их планы врагу, и тот перережет им путь к спасению прежде, чем они успеют начать вывозить людей. Кто-то похитил Ширль из ее собственного дома, вывез ее из большого города и переправил через реку, в лапы троллей — такую задачу мог выполнить только человек, хорошо знающий остров. Кто бы то ни был, он оставался на свободе и в неизвестности; возможно, в этот самый момент он находился в городе. Если ему в руки попадут точные планы спасения горожан, он, несомненно, попытается предупредить о них врага. Если они хотели рассчитывать на успех своего рискованного предприятия, все дело следовало хранить в тайне.
