Чарльз Хиндершот Элленшоу Третий улыбнулся и вспомнил то время, когда ему не было больно, когда он все еще думал, что жизнь в этом мире имеет какой-то смысл. Тогда, летом 1968 года, он чувствовал себя почти бессмертным. В нем пробудилась память о тех днях, и он низким, прерывающимся голосом запел песню «Crimson and Clover» группы «Tommy James and the Shondells»[62]. Когда ученому становилось слишком сложно выговаривать слова, он напевал без слов, думая, что делает это про себя.
В конце концов он выдохся, пытаясь удержать хорошие воспоминания о своей юности, но песня не прервалась – кто-то продолжал мычать эту же мелодию. Звук был глубоким, резким – но мотив выводили верно, не упуская ни единого нюанса песни шестидесятых. Чарли понял, что кто-то подражает его недавнему пению. Потом мычание смолкло, и пустой лагерь накрыла тишина.
– Я готов, – прошептал Элленшоу.
Произнеся эти слова, он почувствовал, как земля по-настоящему затряслась, а потом что-то коснулось его взъерошенных волос. Веки профессора затрепетали, и глаза открылись, когда кто-то постучал по правому стеклу его очков. Чарльз попытался сфокусироваться на большом пальце с толстым черным ногтем, почти вдавившим очки в его лицо, хотя постукивание было очень легким. Он услышал фырканье, почувствовал, как ему нажали на спину в том месте, куда вошла пуля: кто-то ощупывал рану. Потом все ощущения пропали, и профессор услышал причмокивание, словно кто-то пробовал его на вкус.
Элленшоу была отвратительна сама мысль о том, что его едят еще до того, как он отправился в потусторонние миры, или, как он всегда говорил своим студентам, в последнее великое путешествие. Он попытался повернуть голову и посмотреть вверх. С огромным усилием, дрожа, Чарли ухитрился приподняться на несколько дюймов… И понял, что смотрит на самую огромную ножищу, какую когда-либо видел в жизни. Его взгляд скользнул выше, и он увидел колени того, кто собирался его съесть, – существо сидело на корточках рядом с ним. Элленшоу сумел приподняться еще на несколько футов и увидел лицо, созерцающее его с высоты… Путающемуся рассудку раненого ученого показалось, что до него около мили.
– Господи… боже… – прошептал он.
Видение, которое он считал последним в своей жизни, стало меркнуть.
Огромное животное поднялось и выпрямилось во весь рост – больше одиннадцати футов. Оно стояло совершенно прямо, задрав голову и принюхиваясь, сжимая большую деревянную дубину дюймов восьми в обхвате и шести футов длиной. Животное издало низкий горловой звук и посмотрело вниз, на профессора Элленшоу. Мускулистая длинная рука вскинула дубину и неистово обрушила ее на большое дерево, росшее в трех футах от него, легко дотянувшись до его ствола. Тварь ударила шесть раз, замерла и прислушалась. Ее длинные коричнево-черные волосы развевались на ветру, который поднялся несколько минут назад.
Далеко на севере послышался ответ. Казалось, гигант остался им доволен и снова принюхался. Потом он заворчал, озираясь. Чарли застонал, и это снова привлекло к нему внимание животного, хотя его большие, светящиеся собственным светом глаза все еще наблюдали за лесом вокруг, а маленькие уши прислушивались к говору людей и шуму их лодок, направляющихся к южному берегу. Огромная тварь взяла Элленшоу за правую ногу и подняла с земли так легко, как человек поднял бы детскую игрушку. Фыркнув в последний раз, животное повернулось и покинуло поляну, унося болтающегося в его хватке профессора.
* * *
«Зодиак» пристал к северному берегу Стикина, и Джек с Эвереттом, Менденхоллом и Фарбо стали наблюдать, как Александер первым вылезает из лодки. Его встретили двое мужчин, один – среднего роста, второй – большой и свирепый с виду.
– Полагаю, это Сагли и Деонович, – прошептал Карл и получил сильный тычок в спину стволом «калашникова» от сидевшего позади него русского.
– Не говорить! – сказал спецназовец, произнося слова медленно, как человек, который весьма посредственно владеет английским.
Капитан повернулся и посмотрел на своего надзирателя. Другие к тому времени уже начали вылезать из лодки.
– Не болтать на английском, говнюк? – усмехнулся Карл и тут же выяснил, что этот человек достаточно понимает английский язык, чтобы уяснить оскорбление, – подтверждением тому послужил удар прикладом по почкам. Джек схватил Эверетта и помог ему вылезти из лодки. Менденхолл двигался медленно, и это все сильнее беспокоило Коллинза. Потом Уилл почувствовал, как его взяли обеими руками за локоть: это был Фарбо.
– Вы заметили, лейтенант, что у вас сильное сотрясение мозга? – поинтересовался француз.
– Это ваше профессиональное заключение, полковник? – спросил Уилл, перешагнув через высокий резиновый борт лодки.
Джек смотрел, как люди впереди приветствуют друг друга. Панчи пожал руку Сагли, но когда ему точно так же протянул руку Деонович, канадец, вместо того чтобы пожать ее, поднял свой пистолет 38-го калибра и направил прямо в лицо высокого русского.
– Пожалуй, я прикончу тебя на месте за твою непроходимую глупость! – рявкнул он. – Из-за тебя я дважды чуть не погиб! Из-за тебя в рыбацком поселке расстреляли мою самую дорогостоящую команду. И это еще не все твои провалы!
– Да откуда мне было знать, что вы летите в том самолете? – огрызнулся Григорий. Его партнер с интересом наблюдал, как эти двое ругаются. – Вы должны были связаться с нами и предупредить, что появитесь вместе с нашими врагами.
Джонатан опустил пистолет:
– Я оставлю тебя в живых только потому, что всегда выполняю задуманное. И, по счастью, я захватил человека, который поможет осуществить наши планы до конца.
Александер повернулся и показал на американцев, взглянув при этом на Джека Коллинза.
– А теперь скажите – вы нашли то, что искали? – спросил он нетерпеливо.
Сагли шагнул вперед и улыбнулся:
– О да. Это примерно в миле отсюда – или возле плато, или на нем. Согласно полученным инструкциям, мы решили подождать вас, прежде чем отправиться за находкой.
– Неплохо. Похоже, мы еще сможем обернуть всю заварушку в свою пользу.
Панчи посмотрел на здоровяка Деоновича, и все трое сделали несколько шагов в сторону.
– Вы послали еще одну команду, чтобы позаботиться о чертовом рыбацком поселке? Мы не можем допустить, чтобы у нас в тылу оставался враг, – продолжил он расспрашивать своих русских сообщников.
С тех пор как Джонатан оказался среди них, Сагли явно нервничал. Он переступил с ноги на ногу и посмотрел канадцу в глаза:
– Я послал еще один штурмовой отряд вниз по реке, чтобы они расчистили нам путь к отступлению.
– У вас очень развита интуиция, товарищ, – издевательски проговорил Панчи.
– Боюсь, дело не только в моей интуиции, мистер Александер. Похоже, мы потеряли связь с пилотами наших вертолетов.
Джонатан на миг закрыл глаза.
– Что ж, я смогу вытащить нас отсюда, когда понадобится, – проворчал канадец и оглядел лагерь. – Однако нам нужно как-то уменьшить груз, – добавил он, глядя на коммандос.
Дмитрий наконец улыбнулся, почувствовав большое облегчение.
– Похоже, с этим проблем не будет, – заверил он Джонатана. – Когда – и если – возникнет такая необходимость, мы с Григорием позаботимся о том, чтобы… – Он понизил голос и улыбнулся. – Чтобы с некоторыми из наших людей произошли несчастные случаи. Само собой, в соответствии с числом недостающих посадочных мест.
Коллинз смотрел, как два бандита и Александер разговаривают и смеются. Потом русские повернулись и стали наблюдать, как множество охранников ведут Джека, Эверетта, Уилла и Фарбо вверх по берегу реки.
Сагли подошел к пленникам:
– А я-то думал, вы будете повнушительней вашей сестры, полковник.
Русский смотрел на Коллинза снизу вверх, потому что тот был выше его ростом. Джек перестал поддерживать Карла, который быстро приходил в себя после удара, и склонил голову к плечу, оценивая стоящего перед ним человека. Дмитрий был невысоким и худым, но полковник узнал глаза убийцы и понял, что этот человек – боец. Сагли произвел на него почти такое же впечатление, как Фарбо.
– Моя сестра жива? – спросил Коллинз.
Он ничем не выказал, что от ответа зависит жизнь русского. Джек решил: если Сагли сообщит, что Линн убита, он дотянется до этого человека и медленно вырвет ему кадык.
– Жива, полковник. А сколько еще она проживет, полностью зависит от вас, – отозвался тот. – Делайте, что вам велят, и она сможет пережить эту небольшую незапланированную поездку в Канаду. Если же будете артачиться или не сумеете выполнить приказы, если окажется, что вас напрасно сюда привезли, вас с сестрой обоих похоронят в этом богом забытом месте. А вместе с вами похоронят и ваших людей, а потом – всех, кто еще остался в рыбацком поселке.
