Звездный Патруль. Книга XII. Мягкий приговор - Артем Лукьянов

Юридическая система Звездного Патруля простая и лаконичная. Она полностью и всецело опирается на действующую Галактическую Конвенцию имени Жозефа Бодента. Преступивший эту Конвенцию — виновен. Чем больше ее положений нарушено, тем больше вина и наказание, самое суровое из которых смерть через аннигиляцию в плазмо-камере для сжигания отходов человеческой жизнедеятельности. В этом случае от приговорённого не остается ни пепла, ни праха, ничего, а имя его вытирается из истории и сохраняется лишь как строка в судебной записи.

(Из справочника по юридической системе Звездного Патруля. 2480`)

Саохин Мо уже давно наблюдал за странным пациентов в мед-центре Звездного Патруля на Аламахе. ИИ выдавал по нему информацию, что тот выздоровел и готов к выписке, однако приходить в себя после излечения совершенно не торопился. Смущал немного его весьма глубокий шрам через все лицо. Однако вылечить его полностью оказалось немного сложнее, чем ожидалось. Дело в том, что тот по сути прикрывал плохо сросшиеся кости черепа. Дабы вылечить такое полностью пришлось бы отделять по линии раны и сращивать по новой, чтоб было совсем плевое дело для уровня аламахского мед-центра Патруля. Саохин не собирался делать этого, потому что знал будущую участь этого пациента и не питал к нему никаких положительных эмоций, но лишь делал тот самый минимум, необходимый, чтобы вернуть того в строй. Пациент был готов к выписке, как и его сосед из «Воид», которого и выпустили цикл тому назад. Этот же спал и совершенно не спешил пробуждаться. Саохин, пользуясь своим положением, даже провел соответствующие анализы, чтоб понять причину столь глубокого сна. Из них стало ясно, что пациент в черном преторианском костюме даже после отключения его от системы мед-центра, все еще оставался подключен к сети через тончайшие нити ладони своей правой руки. Наличия различных искусственных имплантов не было в диковинку. Разорвать такое соединение не составило бы труда Однако Саохин решил подождать пока позволяло время и немного понаблюдать, преследуя свой сугубо научный интерес.

Призраки прошлого могут преследовать нас, но они не определяют наше будущее.

(Из книги «Призраки прошлого». Питер Джеймс. XXI век)

В порядке земных реалий ничего нового нет. Если и переселения на околоземные орбиты станут реальностью и темой повседневных информационных сводок, то и тогда не будет ничего нового в Галактике. Страсти и гадости переселятся вместе с людьми на орбитальные станции; похоть и ревность, зависть и подлость, да и сама падшесть человеческая и там прикажут пролиться, вначале — семени и поту, затем — крови и слезам.

(Высказывания. Андрей Ткачев. XXI век)

Брод сидел за столом в столовке академии. Было время обеда. Курсанты приходили и уходили, используя свое время по собственному усмотрению. Однако никто не подсаживался к нему. Даже Саймон с Рико и Манитой сидели отдельно от него и делали вид, что Брода не существует. Так или иначе это был последний официальный прием пищи, и каждый хотел провести его с пользой для желудка. Ньюта, которая тоже была своеобразным изгоем, как и он, зайдя в помещение и заметив Брода одного, глянула ему в глаза. Тот лишь отвел свой взгляд в сторону. Ньюта вздохнула и направилась к столику в дальнем углу. Это был тот самый, что Брод использовал для кражи еды в ту ночь, когда его спалил Гаррисон. «Хм… И все же я где-то просчитался, и меня сдала ему эта тихоня». Он сидел, подперев рукой подбородок, и украдкой, скосив глаза, поглядывал на сокурсницу. Отчего-то смотреть на нее прямо он брезговал. Ньюта заказала зеленый спрессованный вперемешку с ростками очищенный гумус. Во всяком случае в меню это блюда именно так и называлось. «А, ну-ка и я попробую». Брод отменил свой старый заказ и сделал новый. «Гумус» появился у него на столе почти мгновенно. «Хм… Ну, хотя б ждать долго не надо». Краем уха он уловил смешки со стороны. Появление столь необычного блюда у него на столе не прошло незамеченным. Брод попробовал и чуть не подавился им. Его рот заполнил вкус чего-то противного и травяного. Он с отвращением прожевал большой кусок откусанного и, обильно запив «киселем», проглотил.

— Не так… Его надо есть не так… Маленькими кусочками и не кусай, а как бы выщипывай.

Голос принадлежал Ньюте, которая совершенно неслышно подсела к нему и принялась объяснять своим негромким голосом. Брод испытал что-то среднее между испугом и брезгливостью. Сидеть за одним столом с Ньютой было «кринжово». Брод инстинктивно подался назад, отодвинувшись на другой угол стола. Ньюта уловила это его движение и потупила взор. Затем она внезапно, взбодрив саму себя, улыбнулась, глянула на него и, взяв свой «гумус», неспешно отщепила кусочек.

— Попробуй снова… Это очень полезно.

Брод, все еще испытывая дискомфорт от действий Ньюты и смешков со стороны, неспешно отщипнул кусок и попробовал разжевать. Чудо не произошло. Биомасса во рту по прежнему вызывала отвращение, но в этот раз хотя бы не чувствовалось откровенной горечи.

— Ты сдала меня Гаррисону? — спросил Брод полушёпотом.

Улыбка сошла с лица Ньюты. Ее глаза теперь смотрели на Брода как-то с печалью и тоской. Он понял, что его вопрос той не понравился.

— О! Кто этот тут у нас кушает травку, как гваторийский козел, а!? Никак сам его величество господин Бродерик би-Нова!?

Голос принадлежал Астерии, которая нависла над столом вместе со своим бугаем-братом. Она откровенно смеялась, но уже без присущего презрения. Брод обратил внимание на некую благорасположенность к нему в интонации говорившей, несмотря на колкие шуточки.

— Исчезни! — рявкнула Астерия, резко глянув на Ньюту.

Она не двинулась с места, но, не отрывая глаз, смотрела на Брода. Она ждала. Ждала его реакции. Брод это не просто заметил, а почувствовал где-то в груди. Этот вопросительный добрый взгляд отпечатался в его сознании и стал тогда частью его самого, укором и приговором одновременно.

— Ты оглохла!? — пробасил прямо над головой Ньюты брат-близнец Артур.

Ньюта, так и не дождавшись ни слова, ни намека от Брода, встала и ушла обратно за свой дальний столик. Своей крупной рукой Артур одним махом смел со стола все, что ел Брод.

— Негоже аристократу кушать