1. Глава. Дознание начинается с проверок и допросов
Во времена оны, преступления, связанные с колдовством, считались преступлениями как бы более высокого порядка по сравнению с обычным воровством или даже убийством. С другой стороны, и святые в большинстве стали святыми, совершив именно чудеса, а не просто достойные поступки без сверхъестественной составляющей.
Офицер охраны замка Хохбург Кассий Хохратте от имени и по поручению охраны дворца попытался повесить ведьму на шею начальнику городской тюрьмы города Вены.
— За что мне такое счастье? — спросил начальник тюрьмы, — Отдайте монахам.
— Они не возьмут, — ответил крыс.
— Как не возьмут, она же красивая?
— Епископ, старый зануда, для начала поинтересуется, где бы посмотреть протокол суда и приговор.
Епископ Венский Иоганн Фабер имел репутацию гуманиста и благотворителя. К идее сжигания ведьм относился с неодобрением и строго придирался к доказательной базе. В качестве общепринятого образа врага он хотел бы видеть не каких-то там баб, а действительно опасных для Церкви протестантов, и нисколько не осуждал своего предшественника за сожжение Бальтазара Губмайера в 1528 году.
— Я могу задать тот же вопрос, — ответил начальник тюрьмы.
— Сделайте что-нибудь, — сказал принц крыс и потер большой палец указательным.
— Допустим, у нас есть свои дознаватели на этот случай. Но сразу предупреждаю, они сильно предвзяты.
— В какую сторону?
— Если им досталась подозреваемая в ведьмовстве, они ее точно сожгут, невзирая на факты.
— Договорились.
Дознание по ведьме поручили профильным специалистам. Высокому худому старшему дознавателю Генриху и низкому толстому младшему дознавателю Якобу. Чтобы сначала собрать доказательную базу, а потом как обычно сжечь ведьму. Принц крыс, придя к ним в образе офицера королевской стражи, строго запретил задавать вопросы о событиях на территории дворца и записывать на бумагу любые показания, касающиеся этих событий.
Инквизиторы открыли «Молот ведьм» и вычитали там полезный совет.
' Если до слуха инквизиторов дошла молва, что в таком и таком-то городе имеются ведьмы, занимающиеся тем-то и тем-то. Это — обвинение путём инквизиции. В этом случае инквизитор начинает действовать не по указанию какого-либо обвинителя, а по своему собственному почину'.
Ведьму посадили в камеру и сообщили ей, что против нее возбуждено дело без обвинителя и свидетелей, поэтому права на защиту ей не предоставят. Ее сначала проверят, действительно ли она ведьма, потом будут пытать, а потом сожгут.
Вечером к Оксане пришла мышь. Большая, чистая, пушистая и даже какая-то породистая мышь. Запрыгнула на узкий подоконник окна-бойницы, встала на задние лапки и сказала:
— Завтра тебя будут взвешивать. Они всегда начинают с этого. Если ты слишком легкая, то запишут, что ты ведьма.
— Первый раз слышу, — ответила Оксана, — Это из Библии? Взвесили и признали легкой?
— Нет, чистая наука. Кто-то подсчитал, что грузоподъемность метлы порядка ста фунтов, поэтому слишком тяжелая ведьма не сможет прилететь на шабаш.
— То есть, если ведьма любит булочки и ходит на шабаш пешком, то она как бы и не совсем ведьма?
— Вроде того. Но пешком несолидно. Я знаю ведьму, которая ездит на шабаш в карете из тыквы, запряженной мышами, а кучером у нее крыса.
— Здорово. Я, когда подучусь немного, тоже так хочу.
— Только сделай наоборот. Крыс лошадьми, а мышь кучером.
— Хорошо.
— Мы отвлеклись. Ты сколько весишь?
— Никогда не взвешивалась, — ответила Оксана, — Я же не мешок с мукой. Откуда я знаю, сколько я вешу?
— Мы предупредили, — сказала мышь, — Ты бы на всякий случай утяжелилась, если жить хочешь.
— Заклинаний для утяжеления не бывает. Только для облегчения. Касторовое масло называется.
— Съешь что-нибудь тяжелое.
— Мне тут кирпича погрызть? — Оксана оглядела стены темницы.
— Хочешь, мы тебе принесем?
— Тащите.
Мыши здраво рассудили, что набивать за щеки баланду с кухни не вариант. Стая серых спинок принесла фунтов пять сухарей и пару десятков круглых свинцовых пуль.
— Сухари грызть, пули глотать. Не перепутай, — сказала главная мышь.
— Вот без вас бы не догадалась, — ответила Оксана.
Но хвостатая шубка накаркала, и ведьма в процессе чуть не подавилась сухарем и сломала зуб об пулю.
С утра пораньше ведьму поставили на весы и принялись выравнивать вес гирями. Инквизиция предпочитала подозревать в ведьмовстве красивых и стройных женщин. В темнице они еще и быстро худели от пыток, баланды и общей нездоровой обстановки, поэтому иногда проваливали взвешивание.
С другой стороны, Генрих и Якоб с первого дня поняли, что имеют дело со здоровой крепкой девицей, которую так просто с места не сдвинешь, если она уперлась. Поэтому никто не удивился, что стрелка весов перевалила за сто фунтов. Даже почти до ста одного.
Поставить ведьме клизму и взвесить еще раз никто не сообразил, и Оксану отправили обратно в камеру.
Вечером в камеру снова пришла та же породистая мышь.
— Завтра тебя будут топить. Повесят на шею камень и бросят в реку.
— Вот спасибо-то. И что мне делать?
— Тонуть. Свинец еще в тебе?
— Пока да.
— Придержи. Пригодится.
На следующий день ведьму бросили в реку. Прямо в полноводный неспешно текущий Дунай. Со связанными за спиной руками. Если бы она всплыла, дознаватели бы гордо зачитали из своего учебника, что дьявол не захотел погубить одну из своих почитательниц.
Ведьмы, как известно, не тонут. Да и нормальные женщины неплохо держатся на воде. Но редкая женщина умеет плавать, и еще более редкая поймет, как держаться на воде, если руки связаны за спиной. Реакция, к которой привыкли инквизиторы, это паника, едва вода попала
