— Понятия не имею, — я пожал плечами, — надеюсь, они догадались его там, на месте вырубить.
— Надо карманы проверить. Заодно попробуем выяснить, что это за ребята.
В этот момент по улице проехала машина. Ничего примечательного — обычный "Солярис". Я резко задёрнул занавеску.
— Валить надо быстрее. Вдруг их прикрывают?
— Согласна, — кивнула Соня, и спросила с надеждой, — стволы же мы заберём, да?
— Ни в коем случае! — я энергично замотал головой, — это ж прямо признаться в убийстве!
— Ладно. Соглашусь.
— У одного из боевиков в кармане оказались документы на машину и права на имя некоего Григорьева Ростислава Петровича. И это всё. Ни паспортов, ни других корочек. Уже хорошо, что ни к одной государственной конторе эти ребятки, похоже, не принадлежали. Ни фотографировать, ни забирать документы мы, конечно, не стали.
Вместо этого я сходил к "Патрулю". В багажнике лежали две полные канистры на двадцать литров. Наш стратегический запас. Кстати, документы на машину и права сохранились в целости, в бардачке.
Я тщательно обработал подвал, немного плеснул в комнате. Потом так же тщательно облил салон "Патриота".
Прежде, чем запалить, мы убедились, что никакая машина не приближается к тихой улице, где мы находились.
Наблюдая в зеркале заднего вида за тем, как разгорается пламя, я старался не газовать слишком сильно. Чтобы случайно не привлечь внимание.
— Куда мы? — спросила Соня, когда мы въехали в лес.
— Для начала надо понять, где мы, — ответил я.
Словно в ответ на мои слова мелькнул указатель: "Егорьевск, 15 км".
— Это как раз не так важно, — Соня улыбнулась, — но рвать нам надо как можно дальше.
— Надо бы номер восстановить, — возразил я, — а то подозрительно будет.
— Куратор итак нас найдет, — возразила напарница, — но ты прав. Это будет подозрительно. У тебя же подмосковная симка, так?
— Ага, — кивнул я, поворачивая в сторону Егорьевска.
Локация 6. Забайкальский край, танковый полигон
— Знаешь, что странно? — спросила Соня, когда мы вышли из салона связи.
— Что?
— У них не было мобильников. Совсем. Даже у куратора есть смартфон.
— У него особый, — заметил я, — на отечественном проце, специальной сборки. Гарантированно без закладок.
— Значит, они точно с государством не связаны. Хотя всё равно странно. В наше время смартфоны есть у всех. Когда надо — их просто выключают и прячут подальше.
— Может, мы их просто не нашли, — заметил я.
— Я всё обыскала. И не просто так, — напарница внимательно на меня посмотрела, давая понять, что пользовалась своими способностями. Умение чувствовать линии — оно и в повседневной жизни бывает полезно.
— И что — ничего?
— Неа. Совсем.
— Да, странно, — согласился я, — и ничего хорошего. Для нас. Значит, они — крутые профессионалы, раз не допускают даже таких проколов.
— Машина у них говно, — заявила Соня, сморщившись, — странно для профи такого уровня.
— Да тут всё странно! — я всплеснул руками, — куда ни плюнь!
— Угу.
Мы дошли до парковки, где стоял "Патруль". Прежде, чем залезть на водительское сидение, я нежно погладил шершавую поверхность обтянутого плёнкой крыла. Всё-таки я успел полюбить эту машину и здорово испугался, когда подумал, что больше её не увижу.
Я долго мечтал о такой. Ещё студентом. Пробовал заикнуться родителям о своих хотелках, но куда там! "Студенты ездят на метро", — мстительно ответил отец, намекая, что, стань я курсантом, всё могло быть по-другому.
Шестьдесят первый кузов, первый рестайлинг… я вспомнил, с каким трудом выбирал свой экземпляр. Сначала, начитавшись обзоров, конечно, было нацелился на турбодизель с механикой. Но найти хотя бы более-менее живой экземпляр в наше время оказалось, практически, невозможно. И вот, появляется этот. Из Эмиратов. Автомат, движок четыре и пять, бензин. Штатно рассчитан на девяносто второй. К тому же состояние — только мечтать о таком! В Россию попал практически случайно пару лет назад. Зимой не эксплуатировался. Так что кузов в идеале. Я его поэтому и закатал в плёнку — очень уж жалко было убивать элкэпэ. Даже вложений не потребовалось — похоже, пробег на одометре — сто двадцать тысяч — был родным. Только полное ТО, и всё. Спецы в сервисе офигели, хотели перекупить, пытались развести даже, но куда там! Пришлось поскандалить немного, они быстро пришли в чувство.
— Всё нарадоваться не можешь? — спросила Соня, глядя, с каким выражением лица я запустил движок.
— Ага, — согласился я.
— Мальчишки, — фыркнула напарница.
— Девчонки, — ответил я, улыбнувшись, и кивнул на заднее сиденье, не удобно устроилась Бася, только что спрыгнувшая с Сониных плеч.
— Ладно, — Соня примирительно улыбнулась в ответ, — жрать хочу.
Я посмотрел на неё удивлённо. Мало того, что меня немного мутило после той дряни, которой нас отравили, так перед глазами всё ещё стояли горы человеческого мяса, в которое превратились похитители. И запах крови. Я думал, что ещё неделю не смогу есть — в этот раз всё было куда круче, чем тогда, у паровозов. Там хотя бы было темно…
Но вот Соня заговорила о еде, и я с удивлением обнаружил, что в желудке требовательно урчит.
— Тут вроде "Бургер Кинг" есть, за углом, — ответил я, — можем заехать.
— Пойдёт, — кивнула Соня, — только закажи ещё бургер без соусов, не забудь. Это для Баси.
— Закажу, — кивнул я, трогаясь с места.
Я привык есть на ходу. Напарница поначалу такое не очень любила — но потом ничего, привыкла. Этот навык здорово экономит время в дальних переездах.
— Что, куда направимся? — спросила она. — Уж и не вспомню сейчас, что там по плану было…
— По плану был Нижний Новгород, — ответил я, — но планы надо пересмотреть, я считаю.
— Согласна.
— Надо ехать как можно дальше.
— Ага, — кивнула Соня.
— Колыма? — осторожно поинтересовался я.
— На машине? — ответила напарница, — да ну тебя! Ты обзоры смотрел? Нафиг-нафиг!
— Там много мест интересных.
— Ага. Могил особенно! Ты серьёзно сейчас или прикалываешься?
— Кроме могил, там куча всяких НИИ закрытых, рудников и прочих интересностей, — возразил я.
— Там слишком попсово, — после небольшой паузы произнесла Соня и тут же пояснила: — понимаешь, они могут посчитать, что мы ринемся как можно дальше. За границу, конечно, не сунемся — а куда деваться внутри страны? Колыма да Камчатка! Я бы на их месте там начала рыть в первую очередь.
Я задумался. В этом аргументе была доля истины. Нам ведь надо было скрыться не только от неизвестных преследователей; встреча с куратором, по крайней мере, до конца сезона, была бы очень нежелательной. Потому что после каждого происшествия врать всё труднее. Мы оба это понимали.
— Чита, — сказал я, наконец, — там много военных заброшек. Остались со времен напряжённых отношений с Китаем. Наверняка, что-то интересное найдётся.
— Не слишком близко и не попсово, — одобрительно кивнула Соня, — едем.
— Меня ещё знаешь, что напрягает во всей этой ситуации? — спросил я.
— Ну, удиви меня.
— Они знали свойства сердца, которое мы достали, — сказал я, — считается, это невозможно. Но они точно знали, что с её помощью можно разорять могилы, — я кивнул в сторону Баси; та подняла голову, посмотрела на меня через зеркало заднего вида и продолжила вылизываться, — при этом они понятия не имели, как это сердце должно выглядеть.
— Да, это очень странно, — кивнула Соня.
— Откуда они могли знать?
— Ну, ты же знаешь, ходят разные слухи. Про наводчиков, которые научились вычислять сердца. Или про старые карты…
— Бред. Куратор сказал, это с нижних ступеней посвящения распространяют. Специально, чтобы цену набить…
— Ну а, с другой стороны, сам подумай: что ещё нам мог ответить куратор? Что да, такие вещи существуют, но вас они не касаются?
